О вкусах не спорят, о вкусах кричат - Наталья Косухина

– Мне они больше всего нравятся в твоей внешности.

Теперь Ринтар удивленно смотрел на меня.

– Почему?

– Они такие мужественные.

Некоторое время суженый молчал, а потом послышалось бормотание:

– Не зря отец предупреждал, что женщин не понять.

На это я лишь рассмеялась, а потом задала уже давно мучающий меня вопрос:

– Как они у тебя появились?

– А я все думал, когда ты спросишь. Получил эти шрамы я в юношестве. Когда мое животное только пробудилось и все поняли, насколько оно сильное, многие в империи захотели, чтобы я умер намного раньше срока, отведенного мне свыше. Увы, до определенного возраста поединки за власть запрещены. Но не всем нравилось такое положение вещей, и кто-то, раздобыв клинок-артефакт, решил совершить покушение.

– И часто среди темных бывает подобная подлость?

– Редко, но случается. И вот, прокравшись ночью в мою комнату, взрослый темный напал. Я всегда сплю очень чутко, поэтому успел увернуться. Завязалась драка. В первые же секунды я понял, что сильнее, но он был опытнее. Единственное решение было подставиться, чтобы наиболее эффективно применить силу. В итоге он располосовал мне лицо, а я вырвал ему сердце.

– И после этого говорят, что черные маги жестоки…

– Борьба за власть всегда жестока.

– Кто пытался тебя убить?

– Мой двоюродный брат и наставник.

Я в шоке молчала.

– Ребенка своего вида темный не может убить, а тут только взрослым стал, как не воспользоваться возможностью? Зато долгое время эти шрамы напоминали мне о том, что предать может любой.

Прижавшись к нему, я сказала:

– Нет, не каждый.

И он, помолчав некоторое время, подтвердил:

– Не каждый, – и крепче сжал кольцо рук вокруг меня.

– Кстати, теперь пусть шрамы напоминают тебе про нашу любовь. Ведь у меня именно с них все и началось.

С улыбкой покосившись в мою сторону, меня поцеловали так, что я обо всем забыла.

В тот момент я была твердо уверена, что – да, любовь спасет мир!

Не знаю, может, наше поведение, если посмотреть со стороны, и изменилось. Я этого как-то не заметила. Но братья Ринтара, где бы нас ни встречали, постоянно улыбались. Меня их поведение начало нервировать.

Помещение для брачного агентства мы нашли в бедном районе города, но особняк идеально нам подходил. Решив начать с малого, я его купила, отремонтировала, наняла небольшой штат… и только тогда решилась рассказать о своей задумке императорской семье. Произошло это за обедом, первым отошел от шока Ринтар.

– Натаниэлла, ты что, серьезно?

– Конечно. Надо решать ситуацию с рождаемостью у темных.

Следующим очнулся император. Умный мужчина не стал вникать в суть вопроса, правильно решив, что ему же будет дороже, и только спросил:

– Что требуется от меня?

– Указ о том, что каждый темный обязан сдать информацию о себе в отдел агентства и дать клятву, что будет нюхать любой запах, который мы ему пришлем.

– Завтра будет готов.

– Как ты собираешься консервировать запахи? – спросила Рианон.

– Некоторым зельеварам было отказано в приеме на работу из-за низкого уровня их дара. Я собираюсь пригласить этих зельеваров на работу в агентство. Зарплату положу для них хорошую, для архаза среднюю, и они будут собирать запах с женщин и запечатывать во флаконы. Плюс ко всему, агентство будет работать и для простых людей. Для этого найму слабеньких менталистов и иллюзионистов.

– А черных магов и природников ты не хочешь туда пристроить? – полюбопытствовал Крон.

– Для усиления границы я и так выскребла черных магов из всех щелей этого мира. А все природники, которых смогла найти, распределены по империи для контроля за бытовыми и продовольственными отраслями. Я бы рада найти еще, но пока не могу.

– Думаю, надо попробовать. Мы ничего не теряем, кроме денег, да и эта сумма в обороте империи – просто пыль, – сказал Танат. – А кто возглавит агентство?

– Кая.

Сразу все помрачнели. При упоминании Каи тут же вспоминался и Зулор. Отношения между ними в последнее время так накалились, что рядом уже невозможно было находиться, воздух просто вибрировал от напряжения. Скоро произойдет взрыв, последствия которого никто не в силах предугадать.

Оставшееся время обеда прошло в молчании.

Открыв глаза, я вспомнила, что сегодня приезжают мама и папа. Это трудные времена для меня и для империи. И приехать они решили с утра пораньше, правда не указав место встречи.

Когда я уже оделась и отправилась в архаз, на площади меня окликнул знакомый голос. Повернувшись, я увидела родителей.

– Мама? Почему вы не предупредили и как…

Вглядевшись в зеленую физиономию отца, я поняла, что они прыгали.

– Да-да, дочь, ты правильно угадала. Шестьсот лет вместе, а он так и не привык.

– К этому невозможно привыкнуть, дорогая. Всегда одинаково отвратительно, как в первый раз.

– Надо было раньше заканчивать свой эксперимент, а то вечно тянешь до последнего, а потом жалуешься.

Отец, имея шестисотлетний опыт жизни в браке, благоразумно промолчал.

– Куда это мы идем с утра пораньше?

– На работу.

– Он тебя работать заставляет? Что, за последнее время империя обнищала?

– Нет. Но тебе надо обязательно увидеть это место, так что пойдемте.

До архаза мы добрались быстро, благо тут было недалеко. После экскурсии по моему ведомству пришли в мой кабинет, и мама наконец изрекла:

– Недурно, особенно лаборатории. Но мне кажется, дочь, тебе есть что мне рассказать.

Немного помявшись, я и рассказала, но не все. Нечего им знать лишнее. Моим повествованием заинтересовался даже отец.

– Напиши мне рецептик этого зелья, которое превращает людей в животных, – попросила маменька.

– Зачем тебе? – удивилась я. Она редко пользовалась моими разработками, утверждая, что они одноклеточные.

– Чтобы держать твоего отца в тонусе, конечно.

Подавшись в кресле назад, отец замахал руками, но тут его пантомиму прервал секретарь, который принес чай. Он произвел впечатление на обоих родителей.

– Надеюсь, это не твой жених?

– Нет, это мой секретарь.

– И где ты их, таких незаметных, находишь?

– Он прекрасный работник, и Ринтар не нервничает.

– Он у тебя из нервных?

– Ты даже не представляешь насколько.