Мир-фильтр. Как алгоритмы уплощают культуру - Кайл Чейка

как взаимодействовал с интернетом в подростковом возрасте, еще до появления основных социальных сетей.

Цифровая культура до алгоритмов

В 1998 году японский художник и писатель Ёситоси Абэ выпустил аниме-сериал под названием “Эксперименты Лэйн”. Когда я в подростковом возрасте наткнулся на него несколько лет спустя благодаря интернету, он в определенной степени сформировал мое эстетическое восприятие, а также послужил поводом задаться вопросом, что в первую очередь означает быть онлайн. Работы Абэ не очень известны в США, особенно в сравнении с таким явлением, как фильмы студии Ghibli, но они сочетают в себе литературную запутанность текстов Кафки и визуальное воздействие картин Ван Гога. “Лэйн”, как обычно сокращают название сериала, – это история о жизни в эпоху интернета. Девочка-подросток по имени Лэйн открывает для себя виртуальное пространство под названием “Сеть”. Темная, но мягкая цветовая палитра сериала погружает в настроение залитой вечерним светом спальни, где Лэйн проводит большую часть своего времени. Помещение напомнило мне подвал моего дома с компьютерным столом, где я часто обретался в одиночестве в физическом смысле, но при этом погружался в абстрактную общность интернета.

Этот сериал менял сознание, как и положено великим произведениям. В мире Лэйн Сеть – это взаимодействие всех коммуникаций на Земле: телевидения, телефона и интернета. Вместе они образуют полную синтетическую реальность, существующую в физическом и виртуальном пространстве, – признание, что все происходящее в Сети влияет и на реальный мир. Благодаря своему опыту в Сети Лэйн открывает собственную личность, выходящую за рамки застенчивой школьницы. Сеть становится для героини пространством полной независимости, дающим ей возможность самоопределения.

Несмотря на мои сомнения по поводу алгоритмической подачи информации, я никогда не смогу полностью отказаться от интернета, потому что он слишком многое дал мне в жизни. Его положительные стороны по-прежнему перевешивают отрицательные. Как и в случае с Лэйн, интернет определил мою жизнь. Вопрос, который меня интересует, заключается не в том, должны ли мы отказаться от цифровых жизней, а в том, как можно улучшить их, сделать их еще более ценными. (Глобализированный мир вряд ли когда-нибудь отвергнет цифровые сети.) С того момента, как мои родители организовали доступ к Сети на устаревшем настольном компьютере, стоявшем в подвале дома моего детства, интернет предлагал мне отдушину, в которую можно сбежать, давал возможность открыть для себя новые культурные ценности, познакомиться с новыми людьми и сформировать мировоззрение, выступающее за рамки того, к чему я имел непосредственный доступ, – словно Александрийская библиотека, открытая двадцать четыре часа в сутки и всегда наполненная полезными людьми. Моя семья поощряла все мои интересы, но не смогла бы предоставить мне все романы, музыку, видеоигры и телепередачи, которые я находил в Сети. Когда я чувствовал себя отрезанным от мира в пригороде Коннектикута, где не было ни процветающей уличной жизни, ни культурных учреждений, кроме нескольких дрянных увеселительных заведений, интернет оказывался наиболее полным пространством культуры в пределах моей досягаемости.

Я полагаю, что большая часть представителей американского поколения миллениалов чувствует то же самое; подобно собственному автомобилю, открытый интернет предоставил немедленную свободу для самоопределения. Мы все идем разными путями в развитии нашего чувства личного вкуса, выясняя, что нам нравится, а что нет. Но методы, с помощью которых мы открываем себя, сходны, хотя и продиктованы эпохой и окружающими технологиями. Если у предыдущих поколений имелись танцевальные залы или независимые радиостанции, помогавшие им знакомиться с новой музыкой в определяющем личность подростковом возрасте, а молодежь XXI века располагает лентами ТикТока и плейлистами Spotify, то у миллениалов конца 1990-х и начала 2000-х годов были онлайн-форумы и MP3-пиратство. Для того чтобы найти то, что вам нравится, и потреблять это, требовалось гораздо больше труда, чем при наличии алгоритмических лент. Возможно, отказ от такого труда и удобен, но наши личные вкусы становятся более хрупкими и вырабатываются с меньшими усилиями.

До появления потокового вещания и социальных сетей культура зачастую выглядела относительно скудной и конечной. У вас либо был доступ к чему-то, либо нет. Вот одно из моих самых ранних воспоминаний о мультимедиа. В детстве мы с младшим братом включали телевизор рано утром в будни, чтобы успеть посмотреть мультфильм про Марио, и обязательно загружали пленку в видеомагнитофон, потому что хотели запечатлеть конкретный эпизод, словно записать песню с радио на кассету. Помню, в одном эпизоде Марио спасал динозаврика Йоши из огненного подземелья. После того как мы увидели его впервые, он приобрел в нашем сознании легендарный статус. Однако наткнуться на эту серию тогда можно было только случайно на кабельном ТВ: мы не могли ни поискать ее в Google, ни посмотреть в Сети повторы старых выпусков. При этом требовалась двойная удача: ведь нам было нужно, чтобы серия еще и успешно записалась на приготовленную кассету. (Только после этого эпизод оказывался в нашем полном распоряжении и мы могли пересматривать его, когда хочется.)

Это было медленно и сложно. Но трудности с получением этой серии оказались причиной того, что она обрела в моих глазах притягательную ауру. Я вложил в это столько времени и эмоциональной энергии, что до сих пор, спустя двадцать лет, помню ее, хотя сохранившаяся запись на видеокассете затерялась в недрах дома детства. И я не могу сказать то же самое о каком-нибудь фрагменте типового цифрового контента, принесенного лентой. Возможно, мы обнаруживаем что-то стоящее в наших лентах, но мы должны выхватить и самостоятельно углубиться в эти вещи, пока они снова не растворились в эфире. Мы должны сознательно бороться со скоростью и гладкостью Мира-фильтра.

Некогда “раскопки” были вполне стандартным методом поиска культуры, особенно в раннем интернете. Моим первым знакомством с аниме стал сериал Dragon Ball Z, который крутили на одном американском кабельном канале в конце девяностых, но, когда я захотел найти более сложное повествование, нежели бесконечные поединки подростков, мне пришлось отправиться в Сеть. Я нашел форумы, где гораздо более опытные фанаты аниме обсуждали своих любимчиков, но не для того, чтобы набрать подписчиков или монетизировать свои знания, как на современных платформах, а из личной увлеченности. Эти форумы являлись “сообществами потребления” – этот термин ученые используют для описания разнообразных групп людей, собирающихся в Сети вокруг какого-то общего дела, будь то обмен советами по выбору продуктов или обсуждение авангардной литературы. Одна статья описывает сообщества потребления как форму “взаимного обучения”: мы коллективно выясняем, что именно мы ищем и как это найти. Твиттер и Фейсбук с их нестабильными интерфейсами и манипулятивными алгоритмами способствуют взаимному обучению в меньшей степени.

Спуститься в “кроличью нору” культуры можно разными способами. Алгоритмические рекомендации позволяют сделать