Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

К счастью для Келлерманов, Робеспьера и его друзей вскоре свергнут, и они выйдут на свободу. Келлерманы отнеслись к происшедшему «с пониманием», тем более что обоих сразу восстановили в чинах и званиях. Они вместе отправятся воевать в Италию, и вскоре выяснится, что Келлерман-старший так навсегда и останется «героем Вальми», а в Италии у Франции появится новый герой, генерал Бонапарт, и служить отныне лучше под его началом.

Келлерман-младший никаких особых усилий для того, чтобы воевать с Бонапартом, не прилагал. Получилось, как получилось. Дальше – его заметит. Тот, кто надо. Как и Лассаля, начинавшего с тех же позиций. Их часто сравнивают, Лассаля и Келлермана, и сравнение, как правило, не в пользу последнего. Однако не все познается в сравнении.

Лассаль, безусловно, ярче. Гусар из гусаров, непременная трубка в зубах, красные штаны… Образ! Келлерман, став генералом, носил только мундир без всяких лишних украшений. Лассаля обожали, Келлермана – уважали. У Лассаля невероятная харизма, в этом он превосходит не только Келлермана, но и многих других знаменитых полководцев.

Однако если брать послужной список, то Келлерман любимцу императора точно не уступит. К тому же Лассаль в 1809 году погиб, а Келлерман воевал до самого конца и принял участие в Ватерлоо. Лассаль был дерзок и очень быстро принимал решения, но в управлении массами кавалерии Келлерман вряд ли ему уступал. Он может показаться более осторожным, но в его действиях больше и трезвого расчета, и умения просчитать ситуацию. Лассаль сразу бросался вперед, Келлерман предпочитал оценивать последствия того или иного действия. Храбр, но не до безумия, и полагаться лишь на удачу не любил. Потому Келлерман и возражал своим начальникам, причем часто. Не всем это нравилось, Наполеону в том числе.

В Италии Келлерман, командуя кавалеристами, ярко проявил себя в нескольких сражениях. Особое внимание Бонапарта он заслужил после битвы у реки Тальяменто, 16 марта 1797 года. Келлерман получил несколько сабельных ранений, но отбросил противника. Подобное главнокомандующий замечал сразу. Раны оказались несерьезными, и Бонапарт отправил Келлермана с почетной миссией в Париж, вручить Директории захваченные у австрийцев знамена. Келлерман также получил звание бригадного генерала. Восхождение началось? Оно зависит теперь от Бонапарта, а с ним все непросто.

Совсем скоро произойдет событие, которое очень сильно повлияет на отношения Наполеона и Келлермана. Но и до него статус «любимца», в отличие от Лассаля, Келлерман не приобрел. Почему? Наполеон хорошо чувствовал людей. В Келлермане было то, что ему никогда не нравилось. Строптивость. Кроме того, он предпочитал приближать к себе людей, которые всем были обязаны только ему. А Келлерман – младший – сын «героя Вальми». Одна победа гарантировала славу до конца жизни. К славе Наполеон ревновал. Келлерман-младший тоже не забывал о том, чей он сын. Не бравировал, нет, но помнил. Все помнили.

Стоит ли удивляться тому, что в «поход на Восток» Келлермана не взяли? Он остался в Италии, сам воевал хорошо, а вот Франция – не очень успешно. К событиям 18 брюмера Келлерман отношения не имел, но Первый консул быстро отправился во Второй итальянский поход. Вот и мы подошли к главному.

…14 июня 1800 года, битва при Маренго. Одна из самых важных побед Наполеона, которую, правда, одержал не он сам. Он командовал, и он – победитель, однако главные творцы успеха – другие люди. Наполеон не мог этого не понимать, но признать? Было бы странно, если бы он это сделал. Только и не сделать можно по-разному.

На Святой Елене, например, Наполеон дал Лас Казу такую короткую версию случившегося. Пересказал некий диалог. «Итак, – сказал Дезе, – дела складываются очень плохо, мы проигрываем сражение. Я могу только обеспечить отступление. Разве не так? – Совсем наоборот, что касается меня, то я ни на минуту не сомневаюсь в победном исходе сражения. Те массы солдат, которых вы видите в беспорядке справа и слева, следуют на переформирование в вашем тылу. Сражение выиграно. Отдайте приказ вашей колонне двинуться вперед: нам останется только пожинать плоды победы».

Кто там что кому говорил? Большинство историков считает, что это Дезе сказал первому консулу что-то вроде «это сражение проиграно, есть время начать новое». У Дезе уже не спросишь, император постоянно повторял – все знал, все предвидел. Неоспоримо лишь то, что Наполеон страшно переживал по поводу смерти генерала Дезе. Но означает ли это, что Дезе «спас» его, как утверждают многие? А дело ведь не только в Дезе…

«Переформирование»? Они отступали, битва фактически уже была проиграна. Появление Дезе внесло перелом, безусловно. Только генерал практически сразу погиб, а победу-то еще предстояло одержать, австрийцы сдаваться не собирались. Пора появиться Келлерману.

Он здесь с самого начала, командовал кавалерийской бригадой и в атаку уже ходил. Из-за серьезного преимущества австрийцев в артиллерии – неудачно. Попадал под сильный обстрел, нес потери, отступал. Стоял на левом фланге и тоже выводил своих всадников с поля боя. Ситуацию с артиллерией исправил будущий маршал Мармон, оперативно создавший новую батарею, огонь которой привел в смятение теперь уже австрийцев. Келлерман это увидел.

Всего 400 кавалеристов, но какой эффект! Сначала они обрушились на фланг австрийской пехоты, одновременно заходя в тыл. Уставшие и оставшиеся почти без боеприпасов гренадеры этого никак не ожидали. Сокрушительный удар, австрийцы бросают оружие! Достаточно? Не Келлерману. Перегруппироваться и атаковать кавалерию, которая осталась без поддержки пехоты. Атакуют, австрийские всадники в панике бросаются уходить через поле.

В дело вступает Бессьер, о его действиях мы уже знаем. Не забудем упомянуть и генерала Буде, сменившего Дезе. Все хороши, но чей вклад оказался решающим? Немало военных экспертов полагает – Келлермана. Сам он тоже в этом убежден. Как насчет первого консула?

Поздним вечером – ужин, тоже с маленькой легендой. На нем впервые подают цыпленка «а-ля Маренго», впоследствии – одно из любимых блюд Наполеона. Келлерману оно вряд ли понравилось. Первый консул скорбит по Дезе, называет атаку Бессьера «блестящей», а Келлермана – просто «хорошей». Келлерман рассчитывал на звание дивизионного генерала, а главное – хотел, чтобы его заслуги отметили прилюдно. Наполеон этого не сделал, и маленький генерал разбушевался, прямо там, на ужине. Продолжил говорить «нехорошие слова» и на следующий день. Первому консулу, конечно же, сообщили.

…Через месяц Келлерман-младший станет дивизионным генералом. Однако шансов попасть в число «любимцев» Наполеона он лишится окончательно. Император, что делает ему честь, всегда будет высоко ценить профессионализм Келлермана, но – не более того. Сказалось ли такое отношение на карьере