Тень Ястреба - Кертис Джоблинг

Трент поднялся и подошел к Фросту, волоча за собой меч.

– Выступив против меня, ты выступил против всего моего рода лордов-котов.

Трент высоко поднял меч, прежде чем ответил:

– Выступив против Феррана, ты выступил против всей нашей семьи.

Меч просвистел в воздухе, и отрубленная голова лорда Фроста покатилась по земле. Трент оглянулся на Эвана, и очень вовремя, потому что с пола, держа в руке меч, поднимался Сорин. Трент начал поворачиваться, чтобы отразить удар, но явно не успевал – очень уж неподходящей была поза, в которой он встретил опасность. Итак, Трент запаздывал, а Сорин уже опускал свой клинок.

Но смертельного удара так и не последовало – меч выпал из руки капитана, а в его груди появился окровавленный рог. За спиной Сорина показалась фигура трансформировавшегося лорда-барана. В глазах Сорина отразились боль, страх и предсмертная тоска. На землю капитан и лорд-баран упали одновременно. Сорин умер раньше, чем его тело коснулось пола, Эван был еще жив и пытался откатиться в сторону, тяжело, со свистом втягивая воздух. Трент бросился к лорду-барану, подхватил его на руки – тело Эвана было тяжелым, его голова обессиленно привалилась к груди юноши, последние силы на глазах покидали старика.

– Нам нужно идти, – крикнул Трент.

– Нет, мальчик, – прошептал в ответ Эван, – иди один.

– Я потащу вас!

– Со мной тебе далеко не уйти, – прохрипел старый баран.

Трент покачал головой, потащил верлорда к выходу из палатки, но понял, что Эван прав. Полностью трансформировавшийся, он оказался для Трента неподъемной ношей, а на обратное превращение у Эвана уже не осталось сил.

– Мое время истекло, – сказал Эван. – Меня ждет долгий, глубокий сон. Помоги своему брату. И его друзьям.

Трент кивнул, с трудом сдерживая слезы. Снаружи послышались крики, в лагере не осталась незамеченной шумная возня внутри палатки.

– Девочки, – угасающим голосом прошептал Эван.

– Что? – спросил Трент, приближая свое ухо к избитому лицу Эвана.

– В опасности. Гретхен, Уитли… Брекенхольм.

Эван запрокинул голову и выдохнул, с трудом шевеля мертвеющими губами:

– Баба Корга… они… с ней…

С этими словами барон умер, завершив свою последнюю в земной жизни битву.

Трент не стал медлить. Новые, долетевшие из лагеря крики напомнили ему о том, что он и так уже слишком злоупотребил гостеприимством гвардейцев. Пропоров Вольфсхедом брезентовую стенку палатки, он вывалился наружу и, незаметно смешавшись с толпой знакомых солдат, начал пробираться к загону, в котором стояли привязанные лошади. Бастийцы и гвардейцы Льва спешили в противоположном направлении, к палатке для пленных, откуда доносились тревожные вопли. Трент понимал, что солдаты смотрят на него, ловил их вопрошающие взгляды, но никто его не остановил.

К тому времени, когда Трент отыскал своего коня – Шторма, – возле палатки для пленных собрался уже весь лагерь. Но к тому моменту, когда собравшиеся принялись искать преступника, Трент уже был в пути, скакал, подстегивая коня, через луга Лонграйдингса к Дайрвуду.

К Брекенхольму.

Когтистые пальцы сжали шею Дрю, пробуждая его от лихорадочного сна, грозя порвать горло на куски. Он немедленно открыл глаза, зашаркал ногами по каменному полу усыпальницы лордов-ястребов в безнадежной попытке освободиться от смертельной хватки. Дрю поднял руку, пытаясь оторвать вцепившиеся в горло пальцы, но нападавший отбил руку Волка своей свободной рукой, а вторую еще сильнее сжал на шее юноши. Дрю обмяк и поднял глаза, чтобы взглянуть прямо в лицо своему противнику.

Этот оборотень, несомненно, был из числа лордов-ястребов, хотя и совершенно не похожим при этом на Шах. Когда дочь Гриффина трансформировалась, она выглядела элегантно и величественно, как подобает истинной Повелительнице неба. Ястреб-оборотень, который держал сейчас в своих когтях жизнь Дрю, был совсем другим. Угловатая фигура, сложенные за спиной коричневые, с каким-то оттенком ржавчины, крылья, покрывающие все тело оборотня красноватые перья во многих местах кажутся сильно потрепанными, а в других местах отсутствуют вовсе, и на этих проплешинах видны шрамы от старых ран. У бедра подвешен короткий лук. Оборотень по-птичьи склонил голову набок, желая лучше рассмотреть юного вервольфа. Дрю, в свою очередь, увидел длинный шрам, проходивший по всей левой стороне лица лорда-ястреба, от макушки через глаз и дальше вниз, и исчезавший где-то под нижней челюстью. Возле самого носа Дрю торчал острый, как бритва, желтый клюв.

Подозрительно поморгав своими круглыми черными глазами, Ястреб хрипло прокаркал:

– А тебя сильно отделали, парень. Собирался ограбить наших родичей, а?

Дрю разевал рот, но не мог произнести ни слова, только хватал воздух, как выброшенная на берег рыба. Трансформироваться в Волка? Нет, этот вариант отпадал – как только Дрю начнет изменяться, когтистые пальцы Ястреба проткнут ему шею, войдут в нее, словно нож в масло. Дрю понимал, что еще немного, и от удушья он потеряет сознание, а может быть, и умрет. Тем временем Ястреб увидел лежащий на полу пещеры труп Рука, освещенный падающим из верхнего окна лучом утреннего света.

– Воры! – вскрикнул лорд-ястреб, тряся Дрю словно тряпичную куклу. – Ворон, наверное, наобещал тебе золотые горы, если ты поможешь ему ограбить нашу усыпальницу, а? Сдох твой Ворон, приятель, и тебе пора отправляться вслед за ним…

– Красный Руфус!

Ястреб резко повернул голову в направлении лестницы, ведущей внутрь Кричащей горы. На ступенях появилась новая фигура, направившаяся к оборотню с ржавым оперением и его пленнику.

– Отпусти его, пусть дышит, – приказал пришедший. Он стоял совсем рядом, но почти потерявший сознание Дрю не мог рассмотреть его лица – оно казалось ему размытым мутным пятном.

Красный Руфус неохотно разжал свои пальцы, и Дрю свалился на пол, жадно вдыхая воздух всеми легкими.

– Позволь мне убить его, Карстен, – попросил Красный Руфус, то выпуская, то втягивая свои когти. – Посмотрим, какого цвета у него потроха, а?

Тот, которого назвали Карстеном, поднял вверх руку, останавливая Красного Руфуса.

– Нет, Красный Руфус, давай сначала послушаем, что скажет нам этот парень, а потом ты сможешь выпотрошить его.

Дрю отдышался, его зрение восстановилось, и теперь он мог рассмотреть Карстена. Это был человек лет сорока с небольшим, коренастый, широкоплечий, с копной густых темных волос на голове. Карстен пристально смотрел на Дрю своими ярко-синими глазами, держа в руках опущенный к полу длинный прямой меч. Дрю потер свою шею, разминая затекшие голосовые связки.

– Я вижу, призраки гробницы уже позаботились о твоем хозяине, ворюга, – заметил Карстен, перешагивая через труп Рука.