Клан Сопрано - Мэтт Золлер Сайтц

Тони, быть может, верит в это, но его подсознание сомневается. Через несколько секунд после того, как он выпрыгнул из постели, где лежал Кармайн, зазвонил телефон. Кармайн боится, что это «человек сверху», следящий за тем, чтобы он вернулся назад, на ту сторону. Голос на другом конце провода, действительно, является голосом свыше — он принадлежит Дэвиду Чейзу, создателю и богу вселенной «Клана Сопрано». Его слово — закон, а он говорит: «Наш друг… Ему пора».

Якорь длящегося сна — это его конец, будто бы повторяющаяся беседа с Молинаро, школьным тренером Тони по гимнастике (Чарли Скелайс)[339], о чувстве неподготовленности[340]. Во сне появляется второй персонаж (Крис), будто вызванный психическим страданием героя. В конце эпизода Тони и Кармела разговаривают о содержании сна. Сцена визуально заканчивается (смена кадра на черный), но несколько строчек диалога еще слышны — создается ощущение, что посреди беседы кто-то начинает, засыпая, клевать носом.

На протяжении всей серии «Тест-сон» движение между сценами, образами, местами и идеями запутано так же, как все, что производится для американского синематографа или телевидения. Оглядываясь назад, трудно вспомнить, что было реальностью, а что сном.

Часть сна, сильнее всего повлиявшая на Тони, — Тони Би стреляет в Фила, сначала из пистолета, потом из пальца (возможно, указание на то, что подсознание Тони каким-то образом знает, что в реальной жизни убьют не Фила; или предупреждение, что Фил может быть эмоционально «ранен» тем, что случилось той ночью, ведь Тони Би не прикончил его, и очень скоро придет отомстить). Деревенские жители гоняются за Тони Сопрано по улицам города — явная отсылка к «Франкенштейну», но это также и выражение общего страха возмездия мафии/Босса мафии (Босс мафии Тони Эс в любом случае ответственен за действия Тони Би). Здесь основная мысль Тони — его кузен вышел из-под контроля, и в определенный момент придется исправить ситуацию, и не разговорами.

Но здесь очень многое также связано с нынешней жизнью Тони и его психикой. Серия «Тест-сон» опирается на ассоциации: визуальные и вербальные каламбуры, образы и ситуации, которые связывают многих персонажей, метафоры, множество способов интерпретации одного и то же момента.

Достаточно взглянуть на один небольшой аспект — присутствие Шармейн Букко: некий провал Тони, предмет страсти, которая никогда не будет взаимной, поскольку она не раз высказывала свое неодобрение миру гангстеров. Арти связан с Шармейн — во сне и в жизни. Он здесь, потому что он муж Шармейн (да, они живут отдельно, как Тони и Кармела, но не разведены). Но он здесь еще и потому, что, подобно только что вышедшему из тюрьмы Тони Би, он способен к изменениям и улучшению. В прошлых эпизодах Арти был показан зачинщиком и заводилой, когда они с Тони бегали по школьным коридорам и улицам Ньюарка. Этот момент здесь повторяется снова: Арти, сменивший одного из сидящих в машине (они умерли через насильственную смерть), ведет Тони в мужской туалет, спасая его от разъяренных деревенских жителей и (пустые мечты со стороны Тони) учит его (!!!) сексу с Шармейн: «Она любит, когда ей морду гладят».

Давайте остановимся на линии «морды». Это связано с лошадьми рядом с отелем «Плаза» (которых Тони замечает и о которых говорит), но также и с Пирожком и «породистой» Трейси, убитой Ральфи — еще одним персонажем сновидения. Эта линия также связана с уже внедренной в сознание рифмой, которая повторялась на протяжении третьего сезона всеми гангстерами, не считавшими смерть Трейси чем-то из ряда вон выходящим: они называли ее hooer [шлюха — Прим. пер.] (или whore [проститутка, девка — Прим. пер.]), что звучит похоже на horse [лошадь — Прим. пер.]. И вдруг переход сцены во сне — Тони в гостиной своего прежнего дома, он сидит на лошади и смотрит сверху вниз на Кармелу на диване. Животное и всадник доминируют в пространстве (эквивалент слона в комнате [по-английски это выражение также означает и «очевидная проблема, на которую не обращают внимания», «истинная проблема» — Прим. пер.] — нечто очевидное, что нельзя обсуждать). Кармела предупреждает Тони, чтобы он не сдавал назад, на нее, и говорит: «Лошадь здесь держать нельзя»[341]. Она произносит это слово как whore: Ты не можешь держать здесь своих проституток. «Я буду за ней убирать», — обещает Тони. «Ты всегда так говоришь», — возражает Кармела[342].

Так иногда случается во сне: целый каскад возможных значений, которые ты пытаешься уловить, но они утекают сквозь пальцы и, падая на землю, обретают иную форму — череда капелек или одно большое пятно. Одно из них перетекает в сцену психотерапии, где на месте Мелфи оказывается Глория (которая иногда говорит голосом Мелфи — Мелфи была права, утверждая, что Тони нравятся строптивые темноволосые женщины). Беседа между психологом и пациентом идет о насилии Тони по отношению к женщинам («Ты меня тогда чуть не задушил на хрен!» — кричит Глория).

Другим моментом в длинной последовательности является сцена, где Тони и Кармела готовятся к встрече с родителями Финна, а затем обедают с ними в «Везувии». Он «просыпается» в своем доме, спускается вниз по лестнице и видит в кухне Кармелу, которая полностью одета для встречи и говорит, что он не может пойти, так как ему нечего надеть. Он видит, что по телевизору «Китайский квартал» (Chinatown); рядом с телевизором стоит пара кулинарных книг издательства Better Homes and Gardens (мещанство уютно устроилось в предместье). Кармела отчитывает его за то, что он смотрит фильм вместо того, чтобы обратить внимание на нее:

— У тебя вся голова этой ерундой забита.

— Просто это интереснее… чем жизнь, — отзывается он.

— Это и есть твоя жизнь, — отвечает она, указывая на идущий фильм — утверждение, которое можно рассматривать так: жизнь Тони похожа на столь любимые им фильмы. Но именно эта конкретная история — «Китайский квартал» — соответствует Тони даже больше, чем он сам думает. (Он, возможно, ассоциируется себя с Джейком Гиттесом, а на самом деле он — Ной Кросс за минусом инцеста: человек, который может заказать убийство другого человека.) Фильм затем трансформируется в «Рожественский гимн» (A Christmas Carol) версии 1951 года, где жадный старик меняется после того, как его посещают духи (Тони тоже во время сна посещают духи).