Красавица - Рене Ахдие

Несмотря на всю нелепость ситуации, Селина едва сдержала смех, угрожавший сорваться с ее губ. Миниатюрная бабуля сумела выбить почву из-под ног Майкла, и Селина наслаждалась каждой секундой этого преставления.

Бабуля продолжила:

– Могу только представить, как мало мой внук позаботился о том, чтобы предоставить вам достойную пищу, учитывая, что он сам порой забывает поесть. – Она крутанулась на одном месте, отчего ее шаль спала с одного плеча. – Дайка я на тебя взгляну. – Без предупреждения она схватила Селину за подбородок, покрутив ее лицом перед собой. – Bella, bella, bella[136], – пробормотала она. – И откуда у тебя такие глаза и такие щеки, cara[137]?

– От матери.

– Ovviamente[138], – сказала бабуля, кивнув. – Твоя мать, должно быть, была красавицей. – Она подмигнула мужчине, которого назвала Лукой. – Какой была и я в свои лучшие годы.

Лука засмеялся, звук его голоса разлился по комнате, когда он подошел.

– Раз уж мой двоюродный братец сегодня, очевидно, проглотил язык, придется мне за него извиниться и представиться самому. – Он поклонился Селине, опустив голову. – Лука Гримальди, к вашим услугам. – Когда он улыбнулся, посмотрев на Селину сверху вниз, она заметила, что он похож на Майкла формой скул и лба. Однако если Майклу его черты лица придавали вид ученого, Лука выглядел каким-то потрепанным. Как человек, который занимался тяжелым ручным трудом целыми днями. Цвет его глаз напоминал растаявший шоколад, а когда он вежливо прижался губами к руке Селины, его уверенная хватка успокоила ее еще больше.

Селина улыбнулась, удивляясь тому, какой он высокий.

– Очень рада познакомиться с вами, Лука.

– Достань-ка для юной леди стул, caro, – скомандовала бабуля Майклу, пока разливала горячий суп по маленьким тарелкам, которые достала из корзинки Луки. Селина подошла, чтобы помочь, но бабуля без церемоний ее отогнала. – Нет, нет. Ты здесь гостья. – Она протянула Селине тарелку, и риболлита обожгла руку, просачиваясь в самое сердце. В груди у Селины появилась странная дрожь. Она не помнила, когда в последний раз кто-нибудь готовил что-то специально для нее, своими руками. Дома в Париже обычно готовила она сама. И Селина не знала ни одну из своих бабушек.

Она прочистила горло.

– Спасибо, бабуля.

– Конечно, конечно. – Бабуля поставила по тарелке с супом перед Майклом и перед Лукой. – Садитесь, садитесь, пока еда от вас не сбежала, – фыркнула она. – Можешь поверить, мой внук не хотел, чтобы я сюда приходила? – сказала бабушка, когда все они собрались вокруг стола Майкла за их обедом из риболлиты. – Он жутко возражал. Так что я убедила Луку привести меня. – Она смахнула со лба серебристо-седую прядь. – Хотя положение дел и не самое лучшее, я очень хотела с тобой познакомиться, Селина. – Ее взгляд блеснул: – Майкл хорошо о тебе отзывался.

– Постоянно болтал, – насмешливо добавил Лука.

Взгляд Майкла пронзил череп Луки насквозь с точностью копья.

– Господь всемогущий, пусть все это поскорее закончится, – проворчал он, сердито дуя на свою порцию горячего супа.

Быстрее, чем удар молнии, бабуля дала ему оплеуху.

– Non pronunciare il nome del Signore incavo, Michael Antonio Grimaldi![139]

Майкл закрыл глаза и стиснул зубы, когда бабуля продолжила трапезу как ни в чем не бывало. Как будто она и не дала только что оплеуху лучшему детективу Нового Орлеана за то, что тот помянул имя Господа всуе.

У Селины изогнулись губы. Она закашлялась. Затем фыркнула так, как совсем не полагается фыркать леди.

– Мне очень жаль, – прочистила горло она.

– Почему? – спросил Лука, в его голосе мелькал смех.

– Потому что я не смогу наблюдать за этим снова и снова.

Лука загоготал, стуча своим мясистым кулаком по столешнице, разбрызгивая суп Селины.

– Она просто замечательная, братишка, – провыл он. Слева захихикала бабуля, и ее тонкие плечи затряслись от смеха.

– Полагаю, не имеет значения, что никто твоего мнения и не спрашивал, – холодно и сердито ответил Майкл.

– Совсем не имеет. – Лука прихлебнул свой суп и наклонился к Селине. – Я бы рассказал тебе ужасную историю о нем, но боюсь, что мы уже и так достаточно разозлили моего двоюродного брата тем, что пришли к его порогу без предупреждения.

Селина вскинула брови.

– Он был таким негодником в детстве, каким я думаю? Много ханжеских вопросов и наглых ответов?

– Хуже. В следующий раз я расскажу про его пятый день рождения, когда он ткнул меня в шею только что заточенным карандашом. – Он склонился еще ближе. – У меня вот тут до сих пор шрам остался. – Лука указал на маленькое темное пятнышко под своим левым ухом.

Селина цокнула языком, наслаждаясь тем, что буквально чувствовала горячее негодование Майкла, исходящее с его стороны.

– Basta[140], Лука, – скомандовала бабуля. – Ты заслужил это, сломав другой его карандаш, и я думаю, Майкл получил достаточно страданий на один вечер. Давайте поговорим о чем-нибудь приятном. – Ее ложка стукнула по тарелке. – Например, когда ты собираешься представить мне ту юную даму. Ту самую, которая пишет тебе эти милые письма. Мне пора бы с ней познакомиться. Ты же знаешь, я не молодею, Лука Гримальди.

Лука хохотнул, чуть не подавившись очередной ложкой риболлиты.

– Я думал, ты хочешь, чтобы мы обсудили что-нибудь приятное, бабуль.

– Она имела в виду что-нибудь приятное для нее, – вставил Майкл.

Бабуля причмокнула губами.

– Я готова вас пристыдить самыми разными способами, если это поможет мне увидеть своих правнуков до того, как я отправлюсь на тот свет.

– А что насчет тебя, Майкл? – Лука внимательно посмотрел на своего двоюродного брата и ухмыльнулся. – Разве не ты на прошлой неделе говорил, что некая юная особа привлекла твое внимание?

Селина ожидала, что Майкл сердито уставится на своего мускулистого двоюродного братца в ответ. Однако он лишь покосился на него с явным недовольством.

– И кто это привлек твое внимание? – поинтересовалась бабуля с наигранным неодобрением. Слишком уж наигранным, чтобы быть настоящим. – И почему я слышу об этом только сейчас? – Ее крошечная ручка стукнула по столу. – Rispondetemi[141].