На заре человечества. Неизвестная история наших предков - Николас Уэйд

Вместе с тем по основному образованию Гринберг был не лингвистом, а социальным антропологом. Он изучал языческие культы, проводя полевые исследования среди хаусаговорящих народов на западе Африки, с 1940 по 1945 г. служил в радиоэлектронной разведке, а после войны заинтересовался родственными связями между африканскими языками.

Эта область лингвистики была тогда прерогативой английских и французских ученых, прибегавших для классификации языков к самым разнородным критериям вроде фенотипа носителей. Гринберг считал, что эти критерии не имеют отношения к происхождению языка. Он разработал собственный языковедческий метод, который позже назвал методом массового сравнения. Суть метода – в сопоставлении около 300 лексических единиц, главным образом из местоимений и названий частей тела: тех слов, которые, как установил Сводеш, меньше всего подвержены языковым трансформациям. Гринберг составлял таблицы, слева в столбец записывал названия языков и сверху в строку значения слов, а затем искал в полученной картине связи.

Он начал с языков хауса, пытаясь установить, каким другим языками они могут быть родственны, для этого сравнивал общеупотребительные слова и увидел, что языки распадаются на группы. В течение пяти лет Гринберг раскладывал 1500 известных на тот момент африканских языков по все более обширным группам, пока, наконец, не распределил их сначала по 16, а затем и вовсе по четырем макросемьям. Странные и древние щелкающие языки Южной Африки он поместил в группу, которую назвал койсанской. Центральноафриканские языки, в том числе широко распространенные языки банту, Гринберг отнес в группу под названием нигеро-кордофанская. Он решил, что языки банту должны были возникнуть на западе Африки, потому что именно там наблюдается их наибольшее многообразие. Отсюда он заключил, что современные языки банту, распространенные вдоль восточного и западного побережий материка, возникли в результате миграции, которая разделилась на два потока, и один двинулся прямиком на западное побережье, а второй пересек Африку поперек и затем двинулся по ее восточному берегу на юг. Этот вывод Гринберга подтверждается данными археологии.

Третьей из четырех макросемей у Гринберга стала нило-сахарская, к которой принадлежат языки нилотских народов, например динка и нуэр, языки, распространенные на территориях Сахары и сонгайские языки из Западной Африки. Четвертую семью, объединившую языки, распространенные по всему северу Африки, Гринберг назвал афразийской. Сюда вошли берберские языки с северо-запада континента, древнеегипетский и семитские, к которым относятся арабский, иврит и аккадский, вымерший язык ассирийцев и вавилонян.

Всеобщая классификация африканских языков, предложенная Гринбергом, выдержала проверку временем и сегодня широко признается, хотя ученые не перестают ее совершенствовать. Африканские языки вызывают особый интерес из-за их большого разнообразия и предполагаемой древности. По последним оценкам, сегодня в Африке существует около 2035 языков, 35 из которых принадлежат койсанской семье, 1436 – нигеро-конголезской (новое название гринберговой нигеро-кордофанской), 196 – нило-сахарской и 371 – афразийской{283}.

Установить период, когда на земле звучали праязыки, давшие начало четырем семьям Гринберга, попытался Кристофер Ирет. Опираясь на археологические свидетельства, он установил, что протокойсанский язык появился около 20 000 лет назад. Язык-прародитель нигеро-конголезской семьи, вероятно, возник около 15 000 лет назад, поскольку младшая ее ветвь стала распространяться на западе Африки 8000 лет назад. Нило-сахарский праязык, по глоттохронологическим оценкам, мог родиться 12 000 лет назад{284}.

Общий интерес вызывает афразийская семья: к ее западной семитской ветви принадлежат иврит, арамейский и арабский – языки трех мировых религий. Многие считали, что колыбель протоафразийцев находилась на Ближнем Востоке: кто-то по разнообразным ненаучным причинам, кто-то потому, что Ближний Восток известен как ранний очаг сельского хозяйства, откуда растущее население должно было двинуться в Африку и принести туда свой язык. Однако, по мнению Ирета, более вероятным представляется африканское происхождение. Из шести основных ветвей афразийской семьи пять – африканские: берберская на северо-западе материка; чадская, локализованная вокруг озера Чад, лежащего на южной границе Центральной Сахары; кушитская с Африканского Рога; омотская с абиссинского высокогорья и древнеегипетская.

Если вспомнить правило, что территория наибольшего многообразия обычно и есть прародина, такое распределение ветвей убедительно указывает на север Африки как область происхождения афразийской семьи, откуда семитоговорящий народ вторгся, предположительно 9000 лет назад, на Ближний Восток{285}. (Позже, приблизительно 7000 лет назад, часть этих людей вернулась из Йемена в Африку, принеся в Эфиопию ее основный сегодня язык, амхарский.) Также на африканскую родословную указывает порядок расщепления: первой от единого праязыка отошла омотская ветвь, затем кушитская. Поскольку и та и другая ветви не выходят за пределы Африки, это, как пишет Ирет, «устраняет всякие сомнения в том, что афразийский язык-предок существовал именно в Африке»{286}.