Афганский исход. КГБ против Масуда - Александр Полюхов

— Хватит трепаться, Березкин. Здравствуйте, господа. Через полчаса стартуем. К машине!

ИЛ-76 с размахом крыльев 54 метра и четырьмя двигателями создавался для нужд воздушно-десантных войск. Поскольку состоящая из трех лепестков грузовая рампа была закрыта, люди воспользовались боковым люком. Горела лишь передняя группа плафонов, оставляя в темноте огромное брюхо. Грузовой отсек, способный вместить тягач с ракетой или пару БМП, в данном рейсе оставался почти пуст. Ничтожными показались паллеты «ШП» Стурстену, прежде гордившемуся. Впрочем, так выглядит любой гуманизм на фоне войны. Пересчитав упаковки, Уве успокоился — ничего не пропало, даже баннеры для автоприцепов аккуратно свернуты в трубочки, трогательно перевязанные бечевкой.

Места в пассажирском модуле ближе к кабине пилотов не отличались даже элементарным комфортом. Мучаясь в них, предстояло провести долгие часы. Транспортник нуждался в промежуточной посадке перед афганской границей. К Баграму полагалось подходить с запасом топлива, позволяющим при необходимости развернуться и достичь аэродрома в СССР. Прогрев движки, «Илюшин» пополз по рулевой дорожке, колесными тележками ощупывая неровности бетона. Заняв место в очереди, воздушный грузовик приближался к ВПП. Полоса позволяла принимать самые тяжелые типы самолетов, и была вдвое, если не втрое длиннее, чем требовалось ИЛ-76. Поэтому командир провел взлет по правилам мирного времени, не спеша, плавно, не потратив лишних литров авиакеросина.

Ритва оживилась и стала бродить по отсеку в сопровождении Березкина. Алехин понял: «карго-мастер» — офицер ГРУ. За долгую дорогу ему предстояло скормить дезинформацию шпионке. «Интересной беседы, — пожелал разведчик. — Бесплатный полет предстоит отработать, фрекен Нурми». Стурстен разглядывал механизмы и конструкцию самолета как школьник в авиамузее. Наконец остановился возле Алехина и заглянул в глаза. «Не сейчас, Уве, мне надо подумать, — ответил на молчаливый вопрос разведчик. — К разговору буду готов через час». Швед кивнул и продолжил осмотр «Илюшина». Матвей снова и снова возвращался к нападению, внесшему диссонанс в композицию «Мирная миссия в Афганистан». Страх, родившийся месяц назад в стокгольмском сне, опять дал о себе знать. И трансформировался в гнев — мощный источник энергии.

До промежуточного аэродрома в Ташкенте оставалось около трех тысяч километров или четыре часа летного времени. «Надо успеть понять, какая сила вмешалась в операцию «Пакет», — подстегивал себя Матвей. — А заодно решить, кто свой, кто чужой». Почему-то сразу пришло в голову, что покушение спланировано влиятельными лицами в Москве. Для разведки нападение не имело смысла, поскольку ее руководство изначально высказывалось против афганской войны и ныне шло на самые жесткие, точнее жестокие меры, чтобы обеспечить ее завершение. Секретность соблюдена на высоком уровне: о вылете знали Старик, Адмирал, Чудов и, вероятно, Макашвили. Другим сотрудникам известны лишь кусочки головоломки, а не текущая информация о передвижении «шведской группы».

Политические интриги могли иметь место, но организовать покушение «ястребы» сами не в состоянии. Таким образом, оставались три силы — КГБ, МВД и военные. «Комитетчики» наверняка сумели бы достичь нужного результата «ДТП». Однако чекисты мечтали закончить афганские дела, чтобы сконцентрироваться на углубляющихся проблемах внутри СССР. Милицию афганская тема не интересовала, разве что с подачи Политбюро, хотя в такую примитивную драматургию не верилось. Как не верилось в способность милиционеров организовать засаду, не располагая тактическими сведениями.

«В министерстве обороны есть высокопоставленные противники вывода войск, — мозг родил догадку. — Вероятно, получив данные о нашей миссии, решили дискредитировать идею привлечения западных каналов для налаживания контактов с моджахедами. Подробности им неизвестны, а вот технические аспекты — самолеты, грузы, размещение на авиабазе — с военными пришлось согласовывать. Дотянутся ли у них руки до афганского отрезка миссии? Вряд ли, там «Каскад» даст фору любому армейскому подразделению». Догадка означала реальную опасность в двух ипостасях: наземная засада на аэродроме в Ташкенте и воздушная катастрофа после вылета оттуда. Алехин знал, что Центр попытается помочь, но рассчитывал только на свою изворотливость, а также надеялся на стремление экипажа сохранить жизнь. Начать следовало с «трутника» — впечатляло, как тот обрабатывал Ритву.

— Эй, карго-мастер, — заорал Матвей, — когда стюардесса начнет разносить еду?

02 октября

Старик внешне остался спокоен, только говорил почти шепотом и не столь тщательно подбирал слова.

— Катастрофический прокол, Адмирал. Надеюсь, наш сотрудник на борту также проанализировал ситуацию и пришел к аналогичным выводам. На данном отрезке времени не так важно, кто противодействует операции «Пакет», главное — предотвратить дальнейшие шаги противника.

— Так точно. Не исключаю повторное нападение в Ташкенте. Можно подключить местный КГБ, но вы же знаете сложную ситуацию в Узбекистане. Поэтому предлагаю поручить охрану самолета пограничникам, обслуживающим международный аэропорт.

— Согласен.

— А также приказать «Каскаду» тотально изолировать группу Грига в Баграме вплоть до выхода на маршрут. Никаких контактов кроме запланированных.

— Согласен.

— Целесообразно не предпринимать активного расследования инцидента до возвращения группы в Москву. Шум нам ни к чему, а дерьмо всплывет так или иначе. Уверен. Например, на комиссии Политбюро.

— Оптимист. А вот меня внук спрашивает: «Почему одни какашки в унитазе тонут, а другие плавают?» Боюсь, в данном случае дерьмо глубоко на дне.

Адмирала поразила человечность — упоминание внука, словечко «какашки». Собеседник назвал Грига «наш человек», до сих пор пользуясь термином «твой парень». Что изменилось в душе коллеги, обычно туго застигнутой на все пуговицы? Связано ли это с ожидаемым назначением Старика на пост Председателя КГБ? Смаковать новые моменты некогда, требовались действия. Он позвонил начальнику погранвойск.

— Здравствуйте, генерал-лейтенант, это Адмирал из Первого главка. Большая и срочная просьба.

— Слушаю, Адмирал. Что требуется?

— Поднимите в ружье погранзаставу в Ташкентском аэропорту для охраны борта 75314 из Чкаловскою. Задача боевая. Ни самолет, ни трое иностранцев в нем не должны пострадать. До вылета в Баграм берегите как зеницу ока.

— Понятно. Сделаем. Угроза только извне или на борту тоже есть проблема?

— Если бы я знал! На борту наш сотрудник, он вполне компетентен. Обеспечьте внешнюю безопасность. Ни гражданские, ни военные, ни сотрудники КГБ не имеют права доступа к самолету. Никто!

— Буду держать вас в курсе.

Затем последовал звонок по спутниковому каналу в штаб «Каскада» майору, который участвовал в подготовке операции.

— Прилетает мой знакомый с друзьями.

— Готовы к встрече.