Афганский исход. КГБ против Масуда - Александр Полюхов

Нурми ринулась внутрь, оставив оторопевшего офицера у двери женского рая. В большой палатке с дощатыми полами имелся некий набор удобств, в том числе ряд душей. Ритва быстро ухватила систему: раздеваешься, занимаешь место на лавке, берешь шайку, набираешь горячей воды, намыливаешь тело и моешься, затем идешь в душ. Можно и белье постирать. Мыло и полотенце выдавали при входе, где сдавалась на хранение одежда. В голом виде шведка мало, если вообще, отличалась от советских женщин. Пирсинга и тату не завела, ну, а остальное устроено одинаково — только размеры разнятся.

Перед помывкой (уставной термин) она отдыхала на скамейке в надежде с кем-нибудь познакомиться. И надо же так случиться, что рядом расположилась Клава — делопроизводитель из штаба дивизии ВДВ. Совершенно случайно. Увидев, как Ритва с сомнением нюхает полученный кусок хозяйственного мыла, Клава предложила воспользоваться своим туалетным и шампунем. Охотно поверила, что акцент Ритвы объясняется тем, что та из Литвы, а ее появление на базе — ожиданием попутного борта в Шауляй или Паневежис, на который ее обещал устроить муж из аппарата советника КПСС при местном правительстве. Так оперативнику МУСТ стала доступна «секретная» информация о планах переброски воздушно-десантных частей не в Прибалтику, а на Волгу, в Ульяновск. Причем технику решили не вывозить, а оставить афганцам. Женщина охотно делилась сведениями, поскольку ей «тут надоело», и хотелось «поговорить по душам» с новым человеком. По жизни Клаве хотелось домой, куда она рассчитывала попасть к Новому году.

Через полчаса шпионка вышла из бани. Ее ожидали два бойца, которые надели наручники, отконвоировали в расположение «Каскада» и усадили за стол у палатки. Пока не подошел Серый, сердце прыгало в груди у девушки, которая вспоминала правила поведения на допросе. Командир сказал, что Балхаш проведет ночь на гауптвахте, а иностранку не передают в особый отдел исключительно из уважения к шведскому руководителю — кивок в сторону Матвея. Тот мрачно качал головой. Стурстен выглядел грустно.

— Если на маршруте сделаешь что-нибудь без моего разрешения, брошу тебя на дороге — лови такси до Кабула. Когда колонна доберется до цели, то будешь выполнять приказы Свенссона или остаешься у моджахедов навсегда. Вопросы?

— Я просто помылась в бане.

— Это — не вопрос. Это — утверждение. Вопросы?

Ответом послужило молчание. В душе Нурми радовалась, что легко отделалась. Русские поступили бы жестче, если бы узнали о беседе Клавы с девушкой «из Литвы». К счастью, они ничего не знали. Конечно.

Солнце уходило на запад и быстро клонилось к горизонту. На востоке горная система — лабиринт черных ущелий и красно-охристых хребтов. Вдали белели заснеженные вершины. Последние транспортники улетали на север, в Союз. Остальные самолеты, вертолеты, бронетранспортеры и автоколонны спешили после дневных дел вернуться на базу. Закатное небо смотрело на Баграм сверху вниз.

«Еще чуть-чуть, и под золочеными сводами Валгаллы откроются 540 дверей и через каждую войдут 800 воинов, что зовутся эйнхерии, — точно как в скандинавской саге, — загрустил Матвей. — По утру они облачаются в доспехи и сражаются насмерть, а вечером воскресают и садятся за общий стол пировать. Едят мясо вепря Сехримнира, которого забивают каждый день, а тот снова и снова возрождается. Пьют мёд, что дает вымя козы Хейдрун, жующей листья Мирового Древа Иггдрасиль. Ночью приходят прекрасные девы и ублажают воинов… Хотя с девами на базе мало кому повезет, — хмыкнул разведчик, — И Уве не обрыбится, в общей-то палатке».

На ужин приготовили макароны по-флотски и местные овощи, наливали компот и чай, к ним давали печенье «Юбилейное» и конфеты «Южные». Миски, вилки и ложки из алюминия, стаканы граненые. Потом два спецназовца достали гитары. В качестве бэкграунда тарахтел дизельный электрогенератор. Быстро холодало. Лагерь заснул моментально — «мед» здесь под запретом.

Довольная Ритва ухмылялась веселому сну, Матвея сморила усталость, и только Уве ворочался с боку на бок. Его мучила эрекция, нередкая при попадании в высокогорье — атмосферное давление низкое, а сердце с прежним усердием подкачает кровь в пещеристое тело полового члена. Чтобы она не застаивалась, тело время от времени слегка расслаблялось для циркуляции. В отсутствие оргазма так продолжалось долго, и спящий мужчина то успокаивался, то возбуждался без причины.

Хотя причина, возможно, в том, что он почти достиг цели — добрался до Афганистана. Близость часто возбуждает. Совокупление нередко разочаровывает. Предстояло узнать, станет ли взаимной тяга шведа к страждущим афганцам.

04 октября

БМП рявкнула двигателем, выплюнула черное облачко дым и, лязгая гусеницами, отползла в сторону Выезд через КПП Баграма наконец открылся, впереди — шоссе Кабул-Саланг. Пассажиры и водители двух КамАЗов, двух грузовичков-вездеходов ГАЗ-66 и четырех внедорожников УАЗ-469 выдохнули с облегчением. Обычно бойцы так делали при возвращении из похода, но в данном случае «Каскаду» с трудом удалось вырваться за пределы авиабазы. Отсюда и реакция на предыдущие волнительные минуты вооруженного противостояния.

Старший караула на КПП посмотрел документы и велел вернуться в расположение части. Серый, в афганской полувоенной одежде и кроссовках, театрально рассмеялся и обнял его за плечи.

— Лейтенант, ты не понял, кто мы такие. Не нарывайся. Служи спокойно.

— Понял я, только у меня приказ применить оружие, если вы не развернетесь.

— Чей?

— Заместителя коменданта.

— Вызывай его сюда.

— Уберите транспорт с проезда. Вы задерживаете другие колонны. Не положено.

— Перебьешься. И без глупостей — мои бойцы откроют огонь, если кто-то просто чихнет в нашу сторону.

Молоденький лейтенант пошел к телефону в блиндаж, а его солдаты окружили машины, взяв автоматы наизготовку. Серый влез на капот УАЗа и закричал:

— Служивые, мы из спецназа, документы в порядке. Тот из вас, кто первым нажмет на курок, первым и умрет. Кто останется жив, ответит за всех — пойдет под трибунал. Ведите себя разумно. Здесь нет врагов, только братишки. Матери и девушки есть у каждого. Через четыре месяца будем в Союзе.

Ритва в кабине навострила уши, но за шумом моторов не могла разобрать слов, хотя конфликт был вполне очевиден. Дело пахло порохом. Гудки автомобилей, образовавших длинную очередь на выезд, выхлопные газы и пыль встретили седого замкоменданта, появившегося на КПП. Он позвал Серого в блиндаж, Свенссон присоединился. Майор начал с крика, разведчик спокойно остановил поток мата.

— Фамилия, имя, отчество, должность? — Матвей достал блокнот и безотказный «баллограф».

— Б…! X…! П…!

— Серый, застрели, — произнес Алехин. Матерщинник начал хвататься за пистолетную кобуру, а «нарушители» заржали в голос. Напряжение чуть спало.

— Чей приказ, майор?

— Час назад мне позвонил комендант.