Танец Бешеной - Александр Бушков

– Казмина в деле? – спросила Даша.

– А ты думала, ее привлекали для роли мелкойлжесвидетельницы? Нет, Даша, это ферзь. Единственная, кроме меня, в ком я насто два процента уверен. На дыбе висеть будет – не пискнет, пока остаетсяодин-единственный шанс увидеть когда-нибудь свои швейцарские закрома. Онаворочала всеми этими «Кроун-инвестами» и «Каравелла-фондами». Кое-какие платежии прочие денежные операции исключительно через нее проходили. Это наш министрфинансов. Кремень-старушка, а уж мозги… Я даже подумываю: может, ее вгубернаторы выдвинуть?

– Когда начались все эти фокусы с «маньяком» ишарфиками, кто был единственной, настоящей мишенью? Ольминская?

– Ольминская, конечно. Видишь ли, Дашенька, в нашеммногострадальном отечестве с роковой последовательностью опошлят и загадятлюбую светлую идею. Помнишь, у Гоголя? Не успеешь поставить забор, как натащатк нему неведомо откуда всякой дряни… Сначала Сомов взялся шантажировать – ну,этого успокоили мгновенно, потому что, скажу тебе честно, вопреки чеканному «демортуис»… покойный был дурак редкостный. Знаешь, сколько он запросил? Чтобыхватило на подержанный «мерседес» с гаражиком. Выше этого фантазия не поднималась.А Олечка была умница, легкие эротические завихрения ничуть на ее интеллект невлияли. Встречается такое сочетание – красивая и умная, – ты не однатакая. Она свою партию вела искуснее. Хорошо представляла, сколько в такойситуации можно потребовать. До-олго присматривалась, умно направляла ВенькуЖитенева, подстраховалась посредством Крокодила. И все же мышление у нее былонасквозь провинциальным. Сделала две ошибки. Первая – недооценила масштабыпредприятия. Есть масштабы, при которых шантаж автоматически влечет за собойкрайние меры и источник опасности вместо выкупа получает пулю. Такие уж, у нихв Европе, правила. Вторая Олечкина ошибка – переоценила свои женские чары ивлияние на Крокодила. Он тоже не Сократ, но наделен звериным нюхом на опасностьи прекрасно чувствует черту, которую ни за что нельзя переступать. И потому нестал поднимать волну, а предпочел принять мирные предложения и отдать Олечкиныкассеты, которые она сперла и держала у Крокодила в качестве страхового полиса.Кстати, на месте Крокодила, я бы не вздыхал облегченно, партия еще не кончена,и что-то Фогель на него усом задергал – но это уж не мое дело… Одним словом,Дашенька, в какой-то момент началась классическая Совдепия. Один шантажирует,другой пьет и болтает, третий загоняет налево кассеты, которые никак не должныпопадать в чужие руки, четвертый стучит и «клопов» по углам прячет, пятыйпросто комплексами мается… Пришла пора рубить концы. В чем-то я недоработал,где-то дал маху, я же не Джеймс Бонд, да и импровизация наряду с точнымрасчетом присутствовала… но если мыслить стратегически, ты, возможно,согласишься, что основные цели были достигнуты – план выполнен процентов надевяносто, доказать ничего нельзя, все свидетели нейтрализованы, включая,прости, тебя. Даже Фогель, заказчик наш и кормилец, согласен, что у подрядчика,то бишь у меня, все прошло лучше, чем он рассчитывал, и упрекнуть меня не вчем. Он русскую душу знает, колбасник хренов, у него папаша в абвере служил навосточном направлении, потом в гэдээровское ГБ пролез, а там на запад смылся…

– А «вальтерок»? – спросила Даша.

– Согласен, накладка. Не хватило духу у одного идиотавыкинуть столь изящную машинку. Припрятал потихоньку, я узнал только через двадня… Но это уже ничего не меняет. Нет больше ни «Вальтера», ни идиота. И Толиканема. Какие бы там подозрения ни зарождались в пытливых умах, доказательств небудет. Те, кто остался в живых на студии, ничего и не подозревают.

– А где же «Вальтер», в конце концов?

– В разобранном виде, в виде кусков металла покоится вдесяти мусорных урнах…

– Нет, я не то имела в виду, куда он делся со студии?

– «Вальтер», Дашенька, этот вышеупоминавшийся идиот, тобишь «чеченский террорист», завернул в целлофан и сунул в бачок унитаза.Согласно моим инструкциям для запасного варианта. Никому и в голову не пришлолазить по туалету. Марзуков потом забрал. Готовилась еще одна небесталаннаякомбинация…

– С моим участием? – догадалась Даша.

– Ну, извини, – с ухмылочкой сказал Агеев. –Извини. Такой удобный случай подвернулся – сделать и тебя, и лягушатникажертвами террора. Сунули бы тебе они этот «восемьдесят восьмой» в руку, чтобыокончательно все запутать, напрочь. И отпечатков бы твоих наставили, ещекого-нибудь из него кокнув.

– Но ведь я никак не могла бы из него уложить тех, на«пластинке»… Я в это время была в конторе.

– Ну и что? Зато потом уложила бы кого-нибудь. И клубокбыл бы запутан несказанно.

«Он больной, – подумала Даша, – и ум чувствуется,и логика присутствует, но что-то вывихнутое за всем этим проглядывает, не свойственноедаже гангстеру, – хворь, шиза…»

– Инструкции были простые, – продолжалАгеев. – Если ты все же появишься к моменту налета террористов –обеспечить твой очаровательный труп с «Вальтером» в руке. Если опоздаешь, малоли что, – запрятать пистолетик. И потом вышло бы так, что либо ты пустиласебе пулю в лоб, хлопнув предварительно из этого «Вальтера» хорошего знакомого,либо он тебя положил, а потом застрелился.

– Почему же так и не убили?

– Ты не поверишь, я передумал, – сказал Агеев сулыбкой. – Я тебя захотел. Неудержимо. Благо к тому времени стало ясно,что тебя можно вывести из игры без крайних мер.

– Значит, стрельба на Энгельса – это не крайниемеры? – хмыкнула Даша. – Так, игра в войнушку?

– Дашенька, это не я. Клянусь чем угодно. Если бы этобыл я, ты бы здесь не сидела, на твоей могилке ваши курсантики законы быприсягали… Назови мне хоть одного человека, которого я и мои ребята не завершилибы. Разве что – Мироненко, но Толик его достал и в больнице. А художника мы ине собирались убивать, все прошло строго по плану. Это не я, Даша, работал наЭнгельса…

Как ни дико, но Даша готова была ему поверить. Возможно, они больной, но всех, кого он наметил убить, убили. Он и в самом деле не оставлялнезавершенки…

– А в Институте цветных металлов?

– Разве ты не поняла по почерку, что это – я?

– Но ведь был риск, что я сразу поеду с Анной к нейдомой, не выпущу ее с глаз…

– Риск, конечно, был. Но так гораздо интереснее.Подумаешь, прикончил бы ее потом. Все равно ты не имела права заполнятьофициальные протоколы допроса. Поди докажи теперь, будто она тебе совсем другуюкартину нарисовала…

– Но москвичей-то зачем положили?

– Это уж чертовы французы виноваты. Разыграли комедию,напустили на студию этих московских орлов, подсунули им в столице фальшивыедоговоры. Хотели привлечь внимание, надо полагать. Царапнуть по нервам, в судвытащить… Меня не было тогда в городе, ребята сработали грубо…

– Ну что ты врешь? – вдруг вскрикнулМоскалец. – Был ты в городе, сам дал команду, сам с ними поехал. Тебепонравилось убивать, все из-за…