Пепел и Лунный свет - Редгрейн Лебовски

Лука хлопнул в ладоши.

– Отлично, мы подобрались к сути дела. Как именно ты это узнала?

– Некоторые фразы в книге написаны на других языках, мне удалось кое-что перевести. Но ты только зря теряешь время, Лука.

– Объясни.

– Нужен четвертый блокнот.

Его замешательство длилось не дольше секунды.

– И где же он?

– Без понятия. – Адель пожала плечами. – И не заставь ты меня приехать в Тефию, я бы сейчас была занята его поисками.

Инкарнат Черной дыры нахмурился.

– Ты все еще не научилась лгать, дорогая. Соня ничего…

– …не рассказывала о четвертом блокноте? – Она улыбнулась. – Она о нем не знает. Инкарнат Нептуна никогда не участвовала в наших собраниях с Джентльменами.

– Отчего же?

– Чтобы последовать за мной, Соне пришлось предать тебя, неужели ты и вправду ждал, что я тут же доверю ей свои тайны? Доверие нужно заслужить, – произнесла Адель и, обдумав кое-что еще, добавила: – Впрочем, она все равно обвела меня вокруг пальца, раз таки принесла тебе письмена Агнессы.

Недовольно поджав губы, Лука отвернулся.

Малахия все это время молчал, буравя Адель тяжелым взглядом. Он владел блокнотами на протяжении столетий и наверняка провел немало времени, пытаясь расшифровать записи. Адель не удивилась бы, узнав, что он помнит большую часть содержания. Следующий вопрос короля только подтвердил догадки:

– Тебе удалось перевести некоторые фразы?

Она сглотнула.

– Да.

– Я могу взглянуть на блокноты? – обратился он к Драгомиру.

Коротко кивнув, он один за другим бросил их Инкарнату Солнца. Пока тот листал страницы, вчитывался в текст и всматривался в рисунки, Лука приблизился к Адель.

– Ты найдешь четвертую часть, – судя по его тону, это был не вопрос.

– Конечно.

– Для меня.

Она покачала головой.

– Я сделаю то, что должна.

И это была правда. Адель сделает все, чтобы спасти планету и оставшихся людей от проклятия Гнилости, от тиранов, ошибочно принятых за богов, от гнева Вселенной.

Склонив голову к плечу, Инкарнат Черной дыры протянул руку и коснулся ее подбородка.

– Ты не можешь превратить меня в того, кем я не являюсь, – слова сорвались с его губ едва слышным шепотом.

– Но ты же сделал это со мной.

– Я хотел убить тебя, но не смог. Ты же готова избавиться от меня хоть сию минуту. И кто из нас чудовище, Адель?

– Я то, что ты создал.

В черных глазах промелькнула грусть.

– Мой план был другим, и тебе это известно.

– Планы рушатся, а чудовища остаются, – ответила Адель. – Досадно, не правда ли?

Скользнув взглядом поверх плеча Инкарната Черной дыры, она заметила, как хмурится король. Да, она не ошиблась – он хорошо помнит блокноты и начинает понимать, что с ними не так.

– Ты отлично постаралась. – Малахия закинул ногу на ногу. – Я не предполагал, что предложения могут состоять из слов, взятых из разных языков.

– Правда? – обернулся к нему Лука. – Расскажи мне об Агнессе.

– Нет.

– А ты? – Он повернул голову к Адель.

– Я знаю лишь то, что она автор блокнотов.

– Почти поверил. Как с ней связаны Двенадцать волшебниц и почему их интересуют ее писания?

Адель намеренно не упоминала в разговоре о ведьмах, надеясь, что Драгомир догадается о них немного позже.

– Никак. Они просто ненавидят Инкарнатов и не прочь избавиться от нас.

– Полагаю, это только часть правды. – Он неотрывно следил за ней. – Ты могла бы сэкономить нам время, дорогая.

– Но не стану этого делать.

– Тогда мне придется заставить тебя. – Выражение его лица ожесточилось.

– Только не притворяйся, что тебе жаль.

Лука скользнул за спину Адель, одной рукой обвил ее талию и требовательно притянул к себе, а вторую опустил ей на шею. Каждое движение – плавное, почти ленивое – таило угрозу. Когда его пальцы чуть сжались, а ногти царапнули кожу, Адель невольно вздрогнула. Упираясь спиной в грудь Инкарната Черной дыры, она чувствовала его спокойное, размеренное сердцебиение.

– Ты хотел ее себе, – несмотря на то что дыхание Луки щекотало ей ухо, обращался он к Малахии: – Я же ошибочно предполагал, что она уже моя.

– В первую очередь Адель интересовала меня как оружие, – несмотря на напряженный взгляд, голос короля звучал ровно.

Лука усмехнулся.

– Так и я о том же.

– Разве вас не связывали более личные отношения?

– Дорогая, не желаешь ответить? – прошептал он.

Хотелось оттолкнуть Драгомира и высвободиться, но Адель заставила себя не двигаться. Не сейчас. Рано.

– Да, связывали. Только вот выяснилось, что я не оправдала его ожиданий, – сухо произнесла она.

Малахия вопросительно выгнул бровь, но снисходительный смешок Луки помешал ему что-либо сказать.

– Больше деталей, дорогая.

– Если ты настаиваешь… – Она задохнулась, когда его ладонь соскользнула с талии на живот и задела воспаленные рубцы. Понадобилось несколько секунд, чтобы совладать с собой. – Мой друг детства оказался тираном и убийцей, и он очень расстроен, что я не разделяю его взглядов.

– Я создал для нее Тишину, но она сочла это омерзительным, – обманчиво мягко продолжил Лука. – Я предложил свой трон, но Адель и этого не оценила. Я дал ей свою кровь, силу и защиту, а она отплатила тем, что предала меня.

Владыка Солнца наблюдал за ним, склонив голову к плечу.

– С кровью ты, пожалуй, перестарался.

– Адель, ты можешь собой гордиться, – продолжал Инкарнат Черной дыры, не обращая внимания на колкость. – Очень немногим удалось заставить меня ненавидеть их. Ты превзошла всех.

– Сочту за комплимент, – она тяжело сглотнула.

Лука отстранился, снял пиджак и деловито засучил рукава рубашки. Вокруг него разлилась тьма, воздух задрожал, а в углах гостиной возникли Пожиратели. Не сводя взглядов со своего хозяина, демоны скалили зубы и рычали, ожидая разрешения напасть.

– Видит Вселенная, я был терпелив, но вы этим пренебрегли. – Он заложил руки за спину. – Я узнаю правду любым способом, даже если придется убить вас обоих.

Чутье подсказывало Адель, что в этот раз Драгомир сдержит свое слово и дойдет до конца. Судя по встревоженному взгляду Малахии, он тоже это понимал.

– И начну я с тебя, дорогая.

Утро выдалось пасмурным и дождливым. Туман казался не таким плотным, как обычно, отчего видимость немного улучшилась. Снег во дворе почти растаял, обнажив островки жухлой травы и иссохшие стебли каких-то цветов. Дощатый забор местами покосился, некоторые доски прогнили, а некоторые и вовсе отсутствовали. Изъеденная ржавчиной калитка не закрывалась и, покачиваясь на ветру, протяжно поскрипывала. Звук получался резким, неприятным, а в сочетании с пустынными улицами Тефии так и вовсе жутким.