Звезда моей души - Татьяна Устименко

— Крысокошка! — в ужасе вскрикнул Беонир и бросился ко мне, но оказавшаяся намного ближе Ребекка стремительно выхватила кинжал и с размаху всадила в туловище прыгнувшего на меня животного.

Длинный голый хвост, обвившийся вокруг шеи, разжался.

Ниуэ брезгливо пнул тушу убитой твари, забрасывая ее далеко в темный коридор и бормоча самые гадкие из известных ему ругательств.

Между тем я, пребывая в шоке, сидела на корточках и бестолково шарила рукой по стене, пытаясь обрести утраченное равновесие — как физическое, так и душевное.

— Быстрее, отступаем! — призывала лайил, ощерив свои белоснежные зубы. — Крысокошки никогда не ходят поодиночке, сейчас на нас набросится вся стая!

— Проклятый Сквалыга, забери его Тьма! — в сердцах пожелал Беонир. — А все его треклятые деньги виноваты!

— Как это? — немного невнятно спросила я, с трудом, но все-таки поднимаясь на ноги.

— А вот так, — нехорошо усмехнулся юноша, опасливо поглядывая по сторонам. — Старик, конечно, все отрицает, но всему городу известно, что он купил у наших чародеев какое-то древнее эльфийское заклинание, позволившее ему вывести этот жуткий гибрид: помесь кошки с крысой. Да еще и разводит жутких тварей в подземелье своего склада. Плохо, когда злой и жестокий человек направляет доставшиеся ему деньги не на благие дела, а на такие вот злодеяния. Сказывают, будто эти проклятые крысокошки уже немало народу разорвали и покалечили.

— Тоже мне альтруист нашелся! — насмешливо обронила Ребекка, убирая кинжал обратно в ножны и загораживая меня своей широкой спиной.

В руках у нее угрожающе блеснули предусмотрительно обнаженные акинаки. Кажется, слова Беонира произвели на лайил неизгладимое впечатление, хотя она изо всех сил старалась не выказывать волнения.

— Поди, имея такую же офигенную кучу риелей, ты бы тоже позаботился об ее сохранности, а? — ехидно спросила девушка.

— Сразу видно, что крысокошки — твои единокровные родственницы! — обиженно огрызнулся Беонир, оскорбленный в лучших чувствах. — По характеру ты крыса, а по внешности… — Но договорить он не успел, потому что Ребекка вдруг коротко рявкнула и наотмашь рубанула клинком рядом с правой щекой юноши. Ниуэ испуганно зажмурился и сдавленно пискнул, а прядь его волос, отсеченная воительницей, скатилась по обнаженному плечу и медленно спикировала на пол.

— Фух! — облегченно выдохнула девушка. — Так тебе и надо, сволочь!

— Что? — потрясенно взревел Беонир, сжимая кулаки. — Ах, дрянь, да ты же меня чуть не уби… — Но в следующее мгновение послышался громкий предсмертный визг, и, отделившись от стены, разрубленная почти пополам крысокошка рухнула ему под ноги, щедро обрызгав кровью наши сапоги.

— И кто тут дрянь? — сварливо поинтересовалась лайил, наклоняясь и вытирая заляпанный клинок об шкуру убитого ею животного.

— Она! — торопливо уточнил Беонир, для пущей наглядности указывая пальцем на конвульсивно подрагивающее тело хищницы. — Она, Тьма ее забери!

— Ребекка успела вовремя, — пояснила я, с любопытством разглядывая мертвую крысокошку. — Еще чуть-чуть — и эта тварь свалилась бы тебе точно на голову.

— Спасибо, — нехотя буркнул ниуэ. — Беру свои слова обратно.

Ребекка польщенно улыбнулась.

«По большому счету, он не так уж сильно грешит против истины, записывая крысокошек в ближайшую родню лайил, — резонно подумала я, наклоняясь и пристально рассматривая поверженного врага. — Без сомнения, тут и впрямь не обошлось без магии!»

Убитая тварь обладала необычайно крупными размерами, а к ее мохнатому, сугубо кошачьему телу прилагалась голова вытянутой формы, заканчивающаяся узкими челюстями, снабженными огромными, торчащими из пасти зубами.

Вместо пушистого хвоста крысокошка обладала длинным, тонким и абсолютно голым отростком, который необычайно ловко применяла в качестве хлыста или смертоносной удавки. Кроме того, оснащенные острыми когтями лапы позволяли с совершенно одинаковым успехом бегать как по полу, так и по выщербленным каменным стенам, виртуозно цепляясь за многочисленные выступы и трещины. Следовало признать: злой гений чародеев и золото алчного ростовщика создали воистину чудовищное существо, идеально приспособленное для устрашения и убийств.

Мои исследования оборвались внезапно, нарушенные предупредительным вскриком бдительной лайил:

— Отступаем, они идут!

Но отступать оказалось уже поздно.

Пользуясь прикрытием темноты, гибкие твари вскарабкались на свод подземного туннеля и окружили нас со всех сторон, а теперь все одновременно, действуя слаженно, словно по команде резко спрыгнули вниз, обрушиваясь нам на головы. Сбитая с ног и погребенная под десятком смердящих трупной вонью тел, я не могла даже дышать, а уж кричать — тем более.

Справа от меня раздавались негодующие вопли дорого продающей свою жизнь Ребекки и смачные звуки клинков, кромсающих плоть и кости, а слева — громкая ругань безоружного Беонира и треск вражеских черепов, неспособных противостоять ударам крепких кулаков. Но я, в отличие от своих спутников, совсем не умела драться… В какой-то миг я почувствовала прикосновение мокрого носа крысокошки к щеке и обреченно зажмурилась, а затем острые зубы впились мне в руку, в ногу и в бок.

В голове у меня будто разорвалось нечто угловатое, выбросившее из себя сотни мелких иголок, беспощадно пронзающих мозг и нервы. Я выгнулась дугой от нестерпимой боли, подобную которой не испытывала еще ни разу в жизни, а потом неожиданно ощутила волну чужой, пропитанной негодованием силы, безудержно поднимающейся откуда-то из недр моего сознания и сметающей все на своем пути…

Щиты сомкнулись с мрачным грохотом. Король Арцисс чуть приподнялся в стременах, пытливо вглядываясь в приближающуюся тучу. На своем веку он много чего успел повидать, но только не такое… Серые и коричневые протуберанцы стремительно закручивались по краям этой массивной, плывущей в небе туши, казалось слепленной из грязной слежавшейся ваты, а в ее центре сверкали и громыхали грозовые сиреневые молнии, обвитые серебристыми нитями магии.

Да, теперь он уже не сомневался — то была не естественная природная стихия, а именно магия, чужеродная и беспощадная, несущая неминуемую кончину всему клану Полуночных. Туча много дней копила мощь, неспешно курсируя над Белыми горами и словно чего-то дожидаясь. Теперь повелитель понял, что она ждала последнего магического толчка, сорвавшего ее с места и бросившего сюда, на город и защищающих его эльфов.

Значит, зря он уподобился безмозглой туче, выжидая сам не зная чего и уповая на лучшее. Впрочем, какой теперь смысл сожалеть о собственных ошибках — их уже не исправишь! Король вопросительно покосился на верховного мага Лаллэдрина, но друг лишь разочарованно помотал головой, виновато отводя глаза. Длинные локоны русых волос рассыпались по плечам придворного чародея, и Арцисс с ужасом заметил седые, будто присыпанные пеплом, пряди, контрастно выделяющиеся в пышной шевелюре вечно молодого эльфа. Арцисс обреченно сжал челюсти, чувствуя неприятный холодок, медленно разливающийся в груди. Уж если даже Лаллэдрин неспособен остановить эту напасть… То что же тогда остается делать им, простым воинам?