Не изменяя присяге - Александр Лоза

«Сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города».

(Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 143).

Кожуховский концлагерь, в который был заключен Садовинский, находился на станции Кожухово Московской окружной железной дороги. Концлагерь начал действовать 18 октября 1919 года. Его деревянные бараки были построены еще во время Первой мировой войны для немецких военнопленных. В лагере содержались преимущественно пленные белогвардейские офицеры и сочувствующие им лица. Заключенные размещались в деревянных бараках с двухэтажными нарами. Уборная была общая, умывальник был устроен под открытым небом.

Комендантом Кожуховского концлагеря в 1919 году был Зверев, впоследствии расстрелянный своими же. В 1920 году комендантом лагеря был товарищ Теймен.

Кожуховский концлагерь не был в то время чем-то необычным. В самом центре Москвы только в 1919 году размещались: Ивановский лагерь особого назначения, Ордынский концлагерь — женское отделение Ивановского концлагеря, Андрониковский (Андроньевский) концлагерь, Ново-Песковский лагерь, Покровский, или Семеновский, лагерь, концлагерь Московской городской ЧК, Новоспасский концлагерь.

Более подробной информации о Кожуховском концлагере мне найти не удалось. Это и понятно, информация о преступлениях советской тоталитарной системы особенно тщательно охранялась, да и охраняется до сих пор, поскольку эта информация угрожала самому существованию социалистической системы.

Рассказать о ней правду значило бы признать, что большевики уничтожили миллионы своих невинных граждан. Именно в Советской России в 1917–1920 годах и позже насилие приобрело новое качество. Оно стало основным средством для решения социальных проблем в стране. И в том, что произошло, виноваты не какие-то оккупанты, творившие беззакония на чужой для них территории, а свои же русские люди, в своей же стране, против своих же граждан!

Если вдуматься, то все ужасы большевистских концлагерей совершались наемниками — китайцами и латышами — только на начальном этапе, а затем эти ужасы творили сами сотрудники системы ВЧК — ОГПУ.

Как писал И. Н. Кузнецов в «Засекреченных трагедиях советской истории»:

«Дзержинский взломал общественную преисподнюю, впустив в ВЧК армию патологических и уголовных субъектов. Он прекрасно понимал жуткую силу своей армии.

Дзержинский уже с 1918 года стремительно раскинул по необъятной России кровавую сеть чрезвычаек: губернские, уездные, городские, волостные, сельские, транспортные, фронтовые, железнодорожные, фабричные, прибавив к ним военно-революционные трибуналы, особые отделы, чрезвычайные штабы и карательные отряды.

Из взломанного социального подвала в эту сеть хлынула армия чудовищ садизма».

Вдумайтесь: в концлагерях томились учителя и священники, врачи и монахи, инженеры и адвокаты, офицеры и рабочие, интеллигенты и крестьяне, мужчины, женщины, дети.

Все они, без исключения, подвергались бесчеловечной, садистской системе издевательств над заключенными.

Бруно Садовинский прошел все круги этого ада — ада большевистского концлагеря!

Это был его терновый венец, обагренный кровью венец мученика большевистского концентрационного лагеря. После всего ими перенесенного, живые узники завидовали мертвым товарищам, сразу же расстрелянным в феврале 1920 года в Медвежьей Горе.

Расстрелы в 1920 году происходили по всей Москве — в подвалах тюрем, монастырей, превращенных в концлагеря, в храмах, где следы этих расправ обнаруживаются в последние годы ходе реставрационных работ, во дворах, в парках, на всех городских кладбищах.

По воспоминаниям коменданта Московского Кремля, бывшего матроса Балтийского флота с крейсера «Диана» П. Д. Малькова, расстрелы в 1919 году происходили и в самом Московском Кремле, в полуподвальных помещениях Большого Кремлевского дворца, средь бела дня, под гул заведенных во дворе грузовиков. Считались «расстрельными» Спасо-Андрониковский, Ивановский, Новоспасский и многие другие монастыри.

* * *

В Государственном архиве Архангельской области была обнаружена карточка Архангельской губернской ЧК, где значилась фамилия Бруно Садовинского:

«Садовинский Бруно Адольф (так в тексте документа), рождения 30 января 1894 года, уроженец местечка Славута Заславского уезда Волынской губернии, ни в какой партии не состоящий. награжден орденом Св. Анны 4-й степени»

(ГААО Ф. 2617. Оп. 1. Д. 26. Л. 127)

Дата записи на карточке отсутствует. Но это значит, что Садовинский был в Архангельске уже после того, как его взяли в плен в Медвежьей Горе. Попасть в феврале 1920 года в Архангельск Садовинский не мог. По железной дороге в Мурманск пленных могли перевезти, но из Мурманска попасть в Архангельск морем было невозможно. Белое море еще долго было сковано льдом. Вероятнее всего из Медвежьей Горы пленных офицеров повезли в Москву и разослали по лагерям. Б. Садовинский попал в Кожуховский концлагерь.

Косвенно это подтверждают и некоторые историки. Как писал доктор исторических наук С. В. Волков в предисловии к книге «Красный террор в Москве»: «Весной 1920 г. в Москву были вывезены тысячи чинов белых армий (в основном офицеров), взятых в плен зимой 1919/20 г. в Сибири, при крушении белого фронта на Севере, и в апреле на Черноморском побережье; отсюда они частично рассылались по другим лагерям, а частью вывозились на расстрел на Север». Возможно, Садовинского вывезли из Москвы в Архангельск, позже, вместе с группой военнопленных. Таким образом, его фамилия попала в списки Архангельского ГубЧК.

Так как в Архангельском архиве никаких других документов Губернской ЧК, связанных с Садовинским, больше не обнаружено, можно предположить, что вскоре после прибытия на Север Бруно-Станислав Адольфович Садовинский был расстрелян.

Звука расстрельного выстрела Бруно не слышал — работал мотор грузовика.

В глазах как будто ярко вспыхнуло солнце на стеклах маячного фонаря, так ярко, что больно было смотреть. Море, синее море простиралось до самого горизонта. Он видел его сверху, видел легкое волнение на его поверхности. Откуда-то ему слышались корабельные склянки, медленно и заунывно переходящие в заупокойный колокольный звон.

Когда и где расстреляли офицера Российского флота лейтенанта Бруно-Станислава Адольфовича Садовинского, или он погиб при иных обстоятельствах? Документов, подтверждающих этот расстрел, как и тысячи и тысячи других расстрелов, нет, и, наверное, они никогда не будут найдены. Места захоронений жертв большевистских концлагерей также не обозначены на картах. Где его могила? Неизвестно, где захоронен лейтенант Садовинский, да и есть ли у него могила вообще. Может быть, это просто заброшенная землей яма с десятками скорчившихся тел его сокамерников. Нет могилы. Как нет могил у тысяч и тысяч замученных в большевистских концлагерях при ленинско-троцкистском терроре, еще задолго до террора сталинского.

* * *

Годы работы в архивах по возвращению из небытия событий жизни и службы офицера русского флота Садовинского привели меня к переоценке некоторых событий Первой мировой войны, февральского и октябрьского переворотов, Гражданской войны, к осмыслению того, как важно знать подлинную историю своей страны, своего рода, своей семьи. Наверно, все эти годы я неосознанно шел к пониманию этого, потому что неожиданно в памяти всплыло событие, произошедшее много-много лет назад: в семейных разговорах глухо упоминали, что будто бы у деда был старший брат — офицер белой армии и что он погиб молодым не то в 1919-м, не то в 1920 году. Почему все это не вспоминалось десятки лет, а вот сейчас припомнилось? Не знаю.