Дневник Гуантанамо - Мохаммед ульд Слахи

Я подумал: «Какая же сволочь! Он хочет отправить в тюрьму невинных людей, просто потому, что они мусульманские арабы! Это безумие!» Так сержант Шэлли многое рассказал мне о конкретном преступлении, в котором я мог признаться, не противореча версии разведки.

— В Штатах, если я рекомендую кому-то хорошую школу, а все заканчивается тем, что этот человек устраивает стрельбу и убивает людей, это моя ошибка? — спросил меня однажды Шэлли.

— Нет!

— Значит, если ты завербовал кого-то для «Аль-Каиды», это не твоя вина, если они станут террористами, — сказал он.

— Единственная проблема в том, что я никого не вербовал.

Сержант Шэлли объяснил мне более понятным языком:

— Нам все равно, помогал ты бен Аль-Схибу и двум другим угонщикам добраться до Чечни или нет. Нас интересует только, отправил ли ты их к своему двоюродному брату Абу Хафсу.

Итак, по словам сержанта Шэлли, я могу прекратить пытки, если скажу, что завербовал бен Аль-Схиба и двух угонщиков. Если быть с вами честным, они заставили меня поверить в то, что я завербовал Рамзи бен Аль-Схиба. Я думал: «Боже, должно быть, я завербовал его еще до моего рождения!»

— Выглядит как собака, ходит как собака, пахнет как собака, лает как собака, должно быть, это собака. — Агент Роберт постоянно говорил это во время допроса.

Звучало ужасно, я знаю, что я не собака, и тем не менее, должно быть, я собака. Вся полицейская идея о том, что нужно проворачивать всевозможные трюки, чтобы удержать заключенного в тюрьме, повесив на него как можно больше преступлений, мне непонятна. Я просто верю в то, что невиновный подозреваемый будет освобожден. Как говорил справедливый легендарный арабский король Омар: «Я скорее освобожу преступника, чем арестую невинного человека».

Агент Майкл объяснил сюжет вербовки так: «Бен Аль-Схиб сказал, что ты помог ему добраться до Чечни, предложив ему сделать остановку в Афганистане, потому что Грузия выдворяла моджахедов. Более того, когда я спросил бен Аль-Схиба, что он думает о твоих связях с „Аль-Каидой“, он сказал, что считает тебя их вербовщиком».

— Я убежден, что без твоей помощи 11 сентября никогда бы не случилось, — заключил Майкл.

Согласно его теории, я был организатором, все, что мне нужно было сделать, — признать это. Многие следователи спрашивали меня: «Что ты знаешь об „Аль-Каиде“ в Германии и Канаде?» Если честно, я никогда о таком не слышал. Я знаю об организациях «Аль-Каиды», но я не знаю о группировках «Аль-Каиды» в других странах, хотя это и не означает, что их нет.

Роберт продолжил развивать этот вопрос.

— Ты лидер, ты нравишься людям, они уважают тебя и готовы идти за тобой, — говорил он мне много раз. Как видите, для меня все было готово. Я — не только часть «Аль-Каиды» в Германии и Канаде, но еще и лидер.

Много раз я оспаривал дело бен Аль-Схиба с Робертом.

— Исходя из ваших слов, я завербовал Рамзи и двух его друзей для «Аль-Каиды», — сказал я.

— Да.

— Хорошо, но это обвинение требует множества других вещей и совпадений.

— Например? — спросил он.

Во-первых, я объяснил, что предположительно я знал бен Аль-Схиба, но сам Рамзи сказал, что видел меня всего один раз, а этого недостаточно, чтобы узнать кого-то, а уж тем более завербовать. Во-вторых, должно быть, бен Аль-Схиб не знал, что я завербовал его, потому что он заявляет только о том, что я рассказал ему, как добраться до Чечни.

— Исходя из ваших слов, — сказал я ему, — я сказал ему отправиться через Афганистан, но что давало гарантии, что он останется в Афганистане? А если он каким-то чудесным образом останется в Афганистане, что гарантирует, что он пойдет обучаться? А если он будет обучаться, что гарантирует, что он соответствует критериям «Аль-Каиды»? И если каким-то образом он соответствует критериям «Аль-Каиды», как я мог узнать, что он готов стать террористом-смертником и готов научиться летать? Это просто абсурд!

— Но ты очень умен, — сказал агент Роберт.

— При таких условиях я согласен, я не просто умен. Я экстрасенс! Но почему вы, ребята, думаете, что я такой злой?

— Мы не знаем, но умные люди не оставляют никаких следов. Например, у нас был агент ФБР, который работал на Россию 20 лет и остался незамеченным[115], — сказал Роберт.

— У нас есть люди, которые все еще верят, что ты работал с Рессамом, — сказала штаб-сержант Мэри, когда я попросил не спрашивать меня об Ахмеде Рессаме, потому что ФБР закрыло его дело после того, как он начал сотрудничать.

— Очевидно, далеко мы с вами не уйдем, — обратился я к штаб-сержанту Мэри.

— Я рассказываю тебе, как нам решить все твои проблемы! — ответила она.

Теперь благодаря невыносимой боли, от которой я страдал, мне было нечего терять, и я позволил себе говорить что угодно, чтобы удовлетворить своих мучителей. С момента, когда я позвал «капитана Коллинза», допросы шли один за другим.

— Людям очень нравится то, что ты говоришь, — сказал сержант Шэлли после первого допроса.

Я ответил на все его вопросы максимально инкриминирующе. Я делал все возможное, чтобы казаться крайне плохим, а это именно то, что нужно, чтобы осчастливить следователей. Я мысленно был готов провести остаток жизни в тюрьме. Видите ли, большинство людей могут смириться с тем, что их несправедливо посадили в тюрьму, но никто не способен выдержать ежедневную агонию до конца своей жизни.

Сержант Шэлли начал больше походить на человека, хоть и на плохого.

— Я пишу отчет, будто это статьи в газетах, и члены сообщества предлагают свои комментарии. Они очень довольны, — сказал сержант Шэлли.

— Как и я, — сказал я. Меня интересовало новое полусчастливое лицо сержанта Шэлли. Обычно Шэлли ведет себя агрессивно. Если он разговаривает с тобой, то всегда смотрит в потолок и очень редко смотрит кому-то в глаза. Он едва ли может вести диалог, но он очень хорош в ведении монолога.

— Я развелся с женой, потому что она просто была слишком надоедливой, — сказал он мне однажды.

— Твой запрос о встрече с штаб-сержантом Мэри не получил одобрения, а пока что я буду заниматься твоим делом, — сказал он.

— Хорошо! — Я знал, что Министерство обороны хотело, чтобы я все еще имел дело с «плохим парнем».

— Я же говорил, что у меня отлично получается ломать заключенных, — сказал он.

— Но так как ты не знаешь моего предела, ты уже давно перешел все границы, — ответил я.

Когда я начал великодушно общаться с сержантом Шэлли, Ричард Зулей вернул штаб-сержанта Мэри в игру. По какой-то причине команда тоже хотела, чтобы она вернулась.