Ведьма и закон. Рождение легенды - Евгения Чепенко

– Ко мне? Не к Лику? – Зверобой с сомнением покосился на Харикон, которая пыталась одновременно слушать новостную ленту и собирать сведения в сети. Взгляд своего избранного суженого она даже не заметила. Клеомен, которого знал Зверобой, не мог пожелать поведать ему важную информацию без веской на то причины.

– К Лику поедем вчетвером, – прокомментировал Клеомен оба вопроса.

– Хорошо, – после паузы согласился Зверобой. Их диалог стал напоминать шпионские фильмы. Каждый знает столько, сколько ему положено знать, и не спрашивает лишнего. – Сколько времени вам потребуется?

– Через час, я думаю.

Зверобой все еще недоуменно смотрел на наушник в своей руке, когда от мыслей его отвлек испуганный голос Жар-Птицы.

– Это оно? То, о чем говорил Костя?

– Полагаю.

Харикон отложила планшет, вскочила с дивана и побежала к триплексу.

– Я хочу посмотреть! Оно открывается?

Зверобой нахмурившись следил за ее действиями.

– Ну же, – нетерпеливо продолжила она. – Мне больше тридцати минут не надо. Пролетим по местам. Нужно увидеть своими глазами, что там происходит. Понять, с чем мы имеем дело.

– Это будет рассматриваться как вмешательство в работу змий знает какого количества иноземельных и неиноземельных ведомств, и, скорее всего, грозить уголовным преследованием.

– Не будет, – Харикон, наконец, нашла брешь в обороне триплекса. В одной из рам скрывалась ручка. Она надавила на защелку, потянула, и рама бесшумно распахнулась. – Ты забыл, что я феникс?

Повисла пауза.

Жар-Птица выругалась, снова прошла через комнату, взяла Зверобоя за руку и потянула за собой.

– Доверься мне.

Только произнеся фразу, она поняла насколько должно быть странно просить довериться того, кто никому никогда до конца не доверял. Но с этим Харикон решила разобраться потом. Она развернула Зверобоя к себе лицом, обняла за талию и расправила огненные крылья.

Черт успел ухватиться за ее плечи до того, как перед глазами вспыхнуло первородное пламя. Крылья с гулом рассекли воздух раз, и Птица вместе со своей ношей поднялась над полом. На втором махе Харикон наклонилась, и лишь затем, резко вытянув крылья по длине спины, стрелой выпорхнула в окно. У Зверобоя перехватило дыхание от такого маневра, он чувствовал себя крайне неуютно. За рулем спортивной машины, где он водитель и принимает решения, любой поворот и любая скорость приемлемы. А тут мало того, что ничего не решал, так еще и ничего не видел, кроме огненных крыльев на фоне непроглядно черного, затянутого тучами неба.

– Дожди, – словно угадала его мысли феникс.

Ветер оглушительно свистел в ушах – с какой скоростью неслась Жар-Птица, оставалось только гадать. Она не обманула. Путешествие до первого, выбранного ею, места катастрофы заняло не больше пяти минут, до следующего и того меньше. Она совершала перелеты поразительно быстро, Зверобою оставалось только удивляться новым знаниям о сущности феникса. Не менее удивительным был ее внутренний рабочий настрой, короткими моментами черт чувствовал себя меньшим профессионалом. Она легче переносила смерть созданий. Действуя под руководством Ликурга, Зверобой никогда не показывал истинных эмоций относительно жертв, прошедших через документооборот их отдела. Стоило Иму начать делиться своим не в меру черным юмором, как черта пробирало до костей. С одной стороны, отношение аниото к смерти ему импонировало, такое же равнодушие он сам старался показывать при посторонних, с другой стороны, он не мог не чувствовать скорби и жалости.

– Это не может быть то же самое вещество.

Они стояли на крыше многоэтажки, напротив пустынного пространства, заполненного обломками, горами строительного мусора и спасателями в оранжевых комбинезонах, поднимающих завалы в поисках выживших. Это был последний объект на их пути и самый болезненный для Зверобоя. Всего в квартале от острова МУП, между двух торговых центров уютно раскинулся широкий променад, увитый виноградом по примеру исторического квартала. Здесь ежедневно прогуливались влюбленные парочки, отдыхали семьи с детьми, работники близлежащих офисных зданий приходили сюда провести свой обеденный перерыв в тени лоз. Зверобой любил сидеть тут и наблюдать за неспешным течением чужих жизней. И вот променад уничтожен, как и оба торговых центра. Ударная волна не пощадила никого. Количество погибших исчислялось сотнями.

– Оно настраивается на маниту жертвы и уничтожает конкретно ее, – продолжила Харикон. – Во всяком случае, я так поняла. Дом Ехидны уцелел вместе со всеми вещами. А тут такой радиус поражения и столько обломков.

– В убийствах членов советов задействован тот же препарат, – прокомментировал Зверобой равнодушно. Абстрагироваться от увиденного было очень непросто. – Разница очевидна, можно и не проговаривать вслух. Совет: поиск виновных в терактах оставь вон тем маленьким черненьким фигуркам, видишь их?

Харикон склонилась вниз и прищурилась.

– Расследование смертей высоких начальственных особ я бы тоже оставил им.

Феникс резко обернулась. Зверобой с усталой улыбкой оценил написанное на очаровательном личике возмущение.

– Птичка моя, я давно в грязи копаюсь. Просто поверь мне на слово. Твои жертвы мало похожи на жертв…

Харикон резко вдохнула и открыла рот, но Зверобой остановил возражения.

– Ты читала биографию Гуарино. Что касается Ясны, я работал с ней. У этой женщины принципов еще меньше, чем у Вольпи. Она вытворяла такие вещи, о которых подумать-то отвратительно, не то, что воплотить. Ты азартная и тебя тянет к тайне, но это не та игра, в которую стоит вступать. Твой противник прямолинеен, груб, не слишком умен или изобретателен. Когда их найдут, то это будет одна из многочисленных запрещенных организованных групп. И мотивы будут скучны до неприличия.

– Их? Значит, не одно создание все это учинило?

Зверобой отрицательно покачал головой:

– Нет. Очевидно, нет.

Харикон чуть помедлила, затем как будто неуверенно повела плечом и сделала несколько шагов в сторону черта.

– А ты меня предостерегаешь из каких соображений? Ты же знаешь, что я могу войско заживо спалить?

Он рассмеялся.

– Не хочу, чтоб ты пропускала через себя то, что потом аукнется уродливыми воспоминаниями, и не менее гадким настроением. Я не сомневаюсь в твоем пламени. Оно прекрасно.

На последнем замечании Птица смущенно потупилась. Она с самого начала, в общем, поняла, что Зверобой не пытается подавить, только предупреждает о вероятных последствиях вмешательства в расследование.

– Мосвен и Маруся тоже азартные?

– Да, – кивнул он. Феникс стояла совсем близко, так, что можно было чувствовать запах ее волос и тела. Черт сцепил руки за спиной, борясь с нарастающим желанием воспользоваться ситуацией и обнять.