Майкл Джордан. Его Воздушество - Роланд Лазенби

У Логери было интуитивное понимание баскетбола. Он был толковым игроком в прошлом, за 12 сезонов в NBA его средний показатель равнялся 15,3 очка за игру. Он сразу же понравился Джордану, потому что будучи тренером привел Джулиуса Ирвинга и «Нью-Йорк Нетс» к двум чемпионским титулам Американской баскетбольной ассоциации (American Basketball Association – АВА). Как игрок Логери выступал защитником против Джерри Уэста в финале Восточной конференции 1965 г., когда Уэст бил все рекорды, набирая в среднем по 40 с лишним очков за игру. Помимо его опыта взаимодействия с Уэстом и Ирвингом, Логери выделяло то, что он понимал один важный момент: атлет выдающихся физических талантов живет и творит в отдельной от всех категории. При Логери молодая звезда команды будет получать мяч так часто, как это только возможно.

Джордан много раз говорил, что Логери был самым веселым тренером из всех, у кого он играл. «Он придал мне уверенности, необходимой для игры на этом уровне, – объяснял позднее Джордан. – В мой первый год он бросил мне мяч и сказал: «Эй, парень, я знаю, ты умеешь играть. Иди играй». Не думаю, что все было бы так же, попади я в систему другого тренера».

И внезапно на площадке стал мелькать летающий призрак с оскаленными деснами, что когда-то царствовал в спортзале старшей школы Лэйни, пусть теперь Джордан и обладал более развитой мускулатурой и гораздо более отточенным мастерством. Теперь ему не было нужды прятать от всех свой атлетизм.

Логери посвятил этот год поискам Джорданом своей идентичности и обретению им уверенности в себе. Тренер позволял Джордану самостоятельно изучать и открывать для себя собственную игру вместо того, чтобы принуждать его к чему-то, загоняя в рамки. Он разглядел невероятный голод Джордана и осознал, что его работа состоит в том, чтобы утолить его. Если системы игры Дина Смита и даже Бобби Найта тормозили развитие Джордана, то при Логери он обрел свободу, в которой нуждался и которую хотел почувствовать. Помогал и тот факт, что власть Логери в команде зиждилась на крепких взаимоотношениях с генеральным менеджером «Буллз» Родом Торном, который был ассистентом Логери в «Нетс» и полностью доверял его тренерским методам.

Не менее важным фактором стали и взаимоотношения Логери с молодой звездой. «Я могу называть его другом», – объяснял Джордан. Логери сам был когда-то в таком положении и понимал вызовы, с которыми приходилось сталкиваться первогодке, как и его новым партнерам по команде. Теперь вместо мотивированных молодых звезд УНК Джордану приходилось работать с компанией циничных изгоев и посредственностей, некоторые из которых имели серьезнейшие проблемы со злоупотреблением кокаином и алкоголем. Талантливый защитник Куинтин Дэйли находился в самом эпицентре развала «Чикаго», широко освещавшегося в СМИ и начавшегося задолго до того, как в команду пришел Джордан. «Кью был хорошим другом, – вспоминал тренер Марк Пфейл. – Мне было обидно за него. Мы пытались угрожать ему, но как можно угрожать тому, кто пришел из ниоткуда и ничего не имел? Он говорил: «Я окажусь на улице? Я уже там был. И выжил. Этим меня не напугаешь».

На пару с ним начинал свое погружение в пучину алкогольно-кокаинового угара и другой невероятно талантливый игрок команды, Орландо Вулридж, проводивший свой второй год в лиге выпускник Университета Нотр-Дам. По сути, оба игрока вступили на горестный путь к преждевременной смерти. В составе было полно беспокойных душ. Как объяснял пиар-менеджер «Буллз» Тим Халлам, Джордан был слишком сосредоточен на соревнованиях, чтобы находить время для наркотиков и алкоголя. Употребление их означало бы, что он дает своим оппонентам преимущество, раскрывая свои слабости, – на такое Джордан не пошел бы никогда.

Не хватавший звезд с неба легкий форвард Род Хиггинс, один из немногих стабильных членов состава команды, был старше Джордана на три года. Посреди хаоса того сезона между ними быстро установились дружеские отношения, которые продлятся еще много лет после того, как оба завершат карьеру. Шесть лет спустя Джордан вспомнит прошлое и скажет, что из всех партнеров ребята из первого его сезона были самыми физически одаренными из всех, но также самыми невежественными. «Looney Tunes» – так он их называл.

Спорткомплекс «Энджел Гардиан Джим», где тренировалась «Буллз», способствовал достижению успеха не больше, чем горемычные партнеры Джордана по команде. «Это был довольно мрачный и темный спортзал с очень жестким паркетом, – объяснял Тим Халлам. – Никаких излишеств не было. Машину приходилось парковать на газоне позади зала. Там был один маленький бордюр, к которому игрокам разрешалось подъезжать на машине, после чего они должны были переехать его и остановиться на траве. Раздевалка была допотопная. Никакой еды не было. Там вообще не было никаких удобств в принципе».

Вдобавок «Энджел Гардиан» был постоянно полон детворы. Джо О’Нил, много лет занимавшийся в «Буллз» продажей билетов на игры, вспоминал: «Чтобы игроки «Буллз» могли потренироваться, им приходилось ждать в очереди, пока площадку не освободят третьеклассники, я не шучу. Игроки вставали в строй, а на другой стороне зала стояла шеренга детей, собиравшихся в бассейн или спортзал». Кроме того, в этом месте было банально очень холодно, найти там укрытие от пресловутой чикагской ненастной погоды было трудно, вспоминал бывший защитник «Буллз» Джон Пакссон. Но Джордан, как и тогда в Венесуэле на Панамериканских играх, не придавал никакой значимости стесненным обстоятельствам. «Энджел Гардиан» ничем не уступал площадкам Эмпи-парка под открытым небом или многим другим местам, где он играл в юности. Так что он просто пожал плечами и взялся за работу.

В течение первых нескольких недель «Буллз» оплачивала проживание своего новичка в Lincolnwood Hyatt House, находившемся неподалеку от «Энджел Гардиан». Когда Джордан приземлился в аэропорту О’Хара за несколько дней до начала работы тренировочного лагеря команды, его встречал 29-летний водитель лимузина Джордж Колер, который только что упустил заказ и теперь искал следующего клиента. Он увидел молодого и тощего новичка, по ошибке окрестил его Ларри Джорданом и предложил довезти до любого места в городе за 25 баксов. «Вы знакомы с моим братом?» – спросил Джордан, недоуменно глядя на водителя. Тем не менее начало прекрасным отношениям было положено. Колер станет постоянным водителем Джордана, а потом его персональным ассистентом и другом на всю жизнь.

Он вспоминал, что в тот первый день в Чикаго Джордан был совсем зеленым и явно ощущал себя некомфортно в большом городе. «Я посмотрел в зеркало заднего вида и не увидел его, потому что он свернулся на сиденье калачиком, как маленький ребенок, – вспоминал Колер. – Я не знаю, бывал ли он прежде в длинных лимузинах; в Чикаго он никого не знал. Я был незнакомцем для него, и было очевидно, что он немного нервничает, опасаясь, что я завезу его в какой-нибудь мрачный переулок».

Вскоре Джордан освоился. «Каждый день он приходил на тренировку так, словно это была седьмая игра финала NBA, – рассказывал со смехом Джо О’Нил. – Он просто уничтожал всех на тренировках. Это задавало тон всей нашей команде».

Логери наблюдал за Джорданом издали, но вблизи он производил куда более серьезное впечатление. «Когда мы начали отрабатывать игру один на один, – вспоминал тренер, – мы сразу же увидели, что он – звезда. Не могу сказать, будто мы тогда решили, что он – лучший игрок в баскетбол в истории. Но мы всегда понимали, что Майкл умеет бросать мяч. Многие люди сомневались в этом. Но в колледже, у Дина Смита, а позже на Олимпиаде у Бобби Найта Майкл играл в системах, заточенных на игру в пас. Так что никогда не выпадала возможность увидеть, как он умеет работать с мячом индивидуально, оценить, как хорошо он это делает. А потом, когда мы обнаружили, насколько он конкурентоспособен, то поняли, что заполучили игрока, у которого есть все».