Охота на ведьму - Астрид Фритц

– А ты в это веришь?

– Нет.

– Ну, вот видишь. Это главное. А что до пересудов людей – в какой-то момент все это позабудется. – Он по-отечески поцеловал меня в лоб.

В дверном проеме кабинета блеснули черные кудри Орландо.

– Ты плачешь? – испугался он.

– Нет, все в порядке, – пролепетала я. – Просто… пришло письмо… от папы…

Симон жестом подозвал ученика поближе.

– Сам прочти, мальчик мой. По сути, известия хорошие.

Как близко они стояли ко мне – Симон справа, опустив ладонь мне на плечо, Орландо слева… Мне вдруг почудилось, что я замужем за двумя мужчинами – тем, кто любит меня, и тем, кто защищает. Спокойствие и чуткость Симона постепенно выбивали меня из колеи. Неужели он не подозревал, что между его помощником и его собственной женой что-то происходит? Он ведь не мог не заметить, с какой страстью мы смотрели друг на друга. Не мог не удивляться моей рассеянности, тому, как я за столом начинала говорить – и тут же забывала, что собиралась сказать. Вчера Симон даже застал нас в тот момент, когда Орландо погладил меня по руке при встрече на лестнице. Но мой муж и глазом не моргнул.

– Симон прав. – Орландо отдал мне письмо, и наши пальцы соприкоснулись. – У твоего отца и брата все будет в порядке.

В это мгновение я приняла решение. При первой же возможности я расскажу Симону правду. Иначе сойду с ума. Я не могла обманывать его вот так.

И на следующее утро такая возможность мне действительно представилась, хотя разговор свернул совсем в другую сторону, чем я ожидала. Симон отправил Орландо в купеческую гильдию одного, а сам остался ждать покупателя, который должен был забрать тюк шелка. Маргу он попросил убрать в рабочем кабинете, Клер отправилась на рынок за рыбой. Мы остались одни.

– Не могла бы ты подняться в гостиную? – попросил он. – Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

Симон казался напряженным, да и у меня сердце выскакивало из груди. В комнате он взял меня за руку, и мы сели у изразцовой печи. В эркерное окно били солнечные лучи, на столик кто-то поставил букет полевых цветов в вазе.

– У нас чудесный дом, правда? – спросил он.

Я смущенно кивнула. К чему он клонит?

– Тебе тут хорошо?

– Да, – ответила я, сама не зная, правда это или ложь.

– И тебе хорошо со мной?

Я боролась сама с собой. Должна ли я сказать ему правду? Что он замечательный человек, но совсем мне не супруг? И что у меня впереди еще целая жизнь?

– Я уже немолод и многое вижу в ином свете, – продолжил Симон, не дождавшись моего ответа. – Скажем так, спокойнее. Я рад, правда очень рад, что ты рядом. Я не хочу тебя потерять. И я хотел бы исполнить любое твое желание. Но я знаю… – Уголки его четко очерченных губ дрогнули в печальной улыбке. – Знаю, что не могу этого сделать. Ты молодая женщина из плоти и крови, а я каждую ночь соломенным мешком лежу рядом. Мне очень жаль, что так происходит. И мне больно от этого.

Он осекся, и я поспешно, пока не растеряла решимости, выпалила:

– Я тоже должна тебе кое-что сказать.

– Не надо. Я не глупец и уже давно вижу, что происходит. Ты любишь парнишку, а он любит тебя.

Я испуганно уставилась на него.

– Так ты знаешь?

– Да. И я понимаю тебя куда лучше, чем ты даже можешь себе представить. Я тоже люблю Орландо, пусть и по-своему. О таком торговом помощнике каждый негоциант может только мечтать. Я все еще надеюсь, что он станет совладельцем моего торгового предприятия и когда-то мое дело перейдет к нему. А что касается вас – вы отличная пара.

Может быть, мне просто снится сон? Что такое Симон говорит?

От его дальнейших слов у меня перехватило дыхание.

– Ты знаешь, что я не могу возлечь с женщиной, ибо таким меня создал Господь, уж не знаю почему. Поэтому я готов кое-что предложить тебе, Сюзанна. Я не стану вам мешать. Если вы будете осторожны, никто не узнает о вашей любви, а я никому не скажу. Я хочу, чтобы вы остались рядом со мной, оба. И кто знает… – В его глазах светились тепло и нежность. – Быть может, однажды тишину этого дома нарушит топот детских ножек.

Я все молчала, и Симон сжал мою руку.

– Пожалуйста, не рассказывай об этом Орландо. Я хочу сам с ним поговорить, когда наступит подходящий момент.

Страсбург, середина июля 1486 года

На следующее утро я проснулась раньше Симона, что случалось редко. Он лежал лицом ко мне, правая ладонь – на моем бедре. Осторожно убрав его руку, я вгляделась в его лицо. Да, он был стар, годы оставили морщинки в уголках его глаз и рта, кожа иссохла. Но высокий ясный лоб и узкие скулы казались нежными, как у юноши. Какое доброе и красивое у него лицо.

И насколько же странным человеком был Симон. Я еще никогда не слышала, чтобы супруг уступал свою жену другому мужчине, лишь бы не потерять ее. Мое изначальное ошеломление от его слов сменилось ужасом, а потом – злостью. Симон толкал меня и Орландо на страшный грех – прелюбодеяние и супружескую измену. Неужели он не понимал, что за такое нас могут отдать под суд?

За весь оставшийся день я не перемолвилась с ним и словом, да и Орландо тоже избегала. И только вечером, перед тем как ложиться в постель, я повернулась к Симону и прошипела ему в лицо:

– Ни за что!

Но теперь, глядя на Симона в лучах утреннего солнца, я увидела, какой он ранимый, и поняла, насколько же он любит меня – и какое у него доброе сердце. И разве не соблазнительна мысль о том, чтобы поддаться моим чувствам к Орландо? Вот только… как это сделать? Неужели мне по ночам придется ходить в соседнюю спальню? И если однажды я действительно забеременею, сможет ли Орландо когда-нибудь брать ребенка на руки, играть с ним? Означает ли это, что у малыша будет два отца? Нет, такого в мире не бывает. И быть не должно.

Тихо одевшись, я вышла в кухню, где Клер уже разводила огонь в печи.

– Вы так рано проснулись? – удивилась она, подавая мне горшочек с молочной кашей.

– Да. Плохо спалось.

Клер покачала головой.

– Знаете, госпожа, вот уже несколько недель в доме все переменилось. Вы, господа, то молчите, то улыбаетесь, а иногда у вас, Сюзанна, заплаканные глаза. Словно вы все храните какую-то тайну.

– Ох, Клер, я и сама не понимаю, что со мной происходит.

Она отложила ложку.

– Знайте одно. Если вам нужна будет моя помощь или просто захочется поговорить, вы всегда можете обратиться ко мне.

Растрогавшись, я заключила ее в объятия. В этот момент в кухню заглянул Симон.

– Это еще что за братание? – Он нахмурился. – Орландо не проснулся? Мы с ним должны идти к Гебхарду.