Охота на русскую Золушку - Анна Трефц

В груди стало тяжело. И муравьи тут уже ни при чем. Это мое горькое отчаяние прижалось к сердцу. Вчера мы с Марко стали друзьями. Офигеть, какая радость для девушки, влюбленной в него по уши! Совсем недавно оскорблял на стадионе, а теперь вдруг решил подружиться. Наверное, Берти провел с ним беседу. Только мне от этого не легче. Я вдруг увидела всю нашу историю его глазами. Парень заинтересовался проектом. Это ведь нормально в университетской среде. На это и были рассчитаны мои семинары — собрать богатую публику, готовую содействовать развитию идеи. Потом мы случайно столкнулись с ним в ресторане. Я с Платоном, он был с Лизи. Казалось бы, все предельно понятно. Но нет, мой организм выключил мозг и действовал исключительно на волне желаний. В ресторане он предложил мне пиджак. Просто пиджак. Нормальный жест вежливого мужчины, который видит, что девушка слишком оголена в приличном заведении. А что подумала я? А я вообще думала? Я почему-то решила, что он накрыл меня собой, обнял, прижал к себе, чуть ли не в любви признался. Это после одного бокала шампанского. Алкоголь — точно не мое. Определенно! Про клуб «Черная королева» и вспоминать не хотелось. Хотя именно эти жгучие, тянущие внизу живота воспоминания самые сладкие. Но сладость их наполнена ядом. Они разъедают мое достоинство и гордость как кислота. Как я могла! Как я позволила себе такое бесстыдство! Это ведь не Марко, это я накинулась на него с пьяными поцелуями. А он потащил меня в отель. Наверное, сначала хотел переспать, как со всеми приставучими девицами, но потом передумал. Почему? На этом месте мне всегда хочется плакать. Чем я хуже всех его «девочекнаоднуночь»? Хотя бы той, которую я у него дома видела в полотенце? Нет, правда! Конечно, у нее сказочный апгрейд. Но в наших с ним поцелуях было столько страсти… Неужели чувства для него вообще ничего не значат?

А потом я и вовсе вела себя как дура. Сначала обиделась, что он меня бросил, потом поперлась к нему домой извиняться. Потом сделала вид, что мы с его другом Берти пара. Теперь я понимала, почему он злился на меня. Он не чувствует ко мне ничего из того, что чувствую к нему я. Он не понимает моих метаний. Ему противно мое желание быть с ним вместе. Что он должен был думать, глядя на меня? Мне даже представлять не хотелось. И когда он, наконец, вчера предложил мне дружбу, я даже обрадовалась. Я ведь понимала, он сделал это не ради меня, а ради своего друга Берти. Больно, конечно, что парень, которого ты любишь, не видит в тебе девушку. Но в наших непростых отношениях случился настоящий прорыв. Мы больше не рычали друг на друга. Мы взаимодействовали. И дружить мне с Марко понравилось. Конечно, я хотела другого. Конечно, останавливала себя всякий раз, когда сердце пыталось распознать в невинном знаке внимания нечто большее. Но в остальном, наши отношения стали легче, человечнее что ли. Мы с Марко словно сблизились. Он показал мне чердак, где прошла часть его детства. Это было так интимно… А потом… потом я снова все испортила. Он спросил, мы пара с Берти или нет? И я сказала правду. Мне сейчас не до отношений. Мне бы первые экзамены сдать. Если не смогу — вернусь в Москву. Не то, чтобы я этого так уж не хотела. Но я не привыкла проигрывать. А он вдруг спросил странное, держит ли меня кто-то в Англии? Как будто он мог знать, кто на самом деле меня тут держит! Или знал? Но как он мог знать, если уж на то пошло? Догадка ведь еще не уверенность. Потом Берти, который то ли не считает важным сообщать мне важную информацию, то ли настолько невнимателен, чтобы считать нужным ее сообщать, вторгся в наш мир и порвал его на клочки. Он притащил за собой и Лизи, и Платона. Иногда мне кажется, что Берти попросту не считается с чувствами других людей. И это самая неприятная черта во всем его безупречном величестве. Он ведь хороший парень. Если оставлять за скобками то, что он забыл предупредить мне о прибытии Платона. Хотя и знал прекрасно, в каких мы с ним отношениях. И почему мне кажется, что из двоих друзей именно Марко постоянно хочет меня защищать? Хотя, может быть, у него это на автомате, ведь он начальник службы безопасности как-никак? Но в тот момент на чердаке в его взгляде проскользнуло что-то… мне показалось что-то нежное по отношению ко мне. Не просто дружба. Нет. Не просто. Возможно, он и сказал бы мне что, но нас прервал Берти. Момент был разрушен. А я все еще надеялась, до последнего медлила. Хотя, чего я ждала? Что Марко схватит меня за руку и не пустит с Берти смотреть сокровища его семьи? С чего бы ему так делать? Это я сейчас в метре от муравейника понимаю. А вчера, я до последнего ждала чуда. Верила, что мне не показалось. Что между нами может быть нечто большее чем дружба. На том чердаке внутри меня все замерло. Как у ребенка у рождественской елки, когда он уже видит разложенные на полу тщательно упакованные подарки.

Я ввела себя в этот гипноз и только делала вид, что реагирую на жизнь вокруг. Кивала, когда Платон, улучив возможность, затащил меня в какой-то пыльный угол и нудно вычитывал за то, что я должна прилежно играть роль его невесты. Иначе его отец обо всем догадается. Сожалела, когда Леха явился ко мне в комнату и принялся наставлять, что я слишком мало времени и внимания уделяю нашему проекту. Как будто он сам жизнь кладет на это дело. Улыбалась, когда Вивиан сообщила, что заказала всем нам: мне, Мии, Эльзе и себе платья из Лондона, а мне досталось самое открытое. Я даже послушно надела и платье, и туфли. И позволила потащить себя на вечеринку. Где делала всё как все. Мы снова пили как ненормальные. Словно решили поставить рекорд. Даже Платону с нами оказалось не по пути. Он пытался, бедняжка, но быстро сдался. А я… мне казалось, что я словно на сцене выступаю. Для одного единственного зрителя, который засел в моем сердце. Я не видела Марко, но кожей чувствовала его взгляд. Он то грел меня, то жалил. И когда я неожиданно осталась одна, он вдруг оказался рядом.