Свинец в крови - Рафаэль Кардетти

— Все предусмотрено, — сказал я небрежно. — Я больше не могу разговаривать. Я немного спешу. Завтра все расскажу.

Если еще буду жив.

— Обещаешь?

— Клянусь.

— До завтра, красавчик.

— Привет.

Я повесил трубку, несколько разочарованный разговором с Лолой. Моя помощница обладала врожденным даром разрушать мою психологическую защиту. Может быть, у нее были самые лучшие намерения, но ей хватало двух фраз, чтобы моя внешняя уверенность рассыпалась в пух и прах.

Лола была не так уж неправа. Отправиться к Томмазо Д'Изоле без оружия и без плана действий мог только самоубийца. Лучше уж сразу свести счеты с жизнью с помощью хорошей порции водки с фантой.

Мало того, что в пять лет я лишился матери, что в тридцать лет меня бросила самая красивая женщина в мире и меня же обвинили в ее убийстве, так теперь я пер напролом в логово убийцы-рецидивиста. Либо какому-то злому демону был неприятен сам факт моего рождения, либо я обладал немыслимыми способностями уродовать собственную жизнь.

Несмотря на обещание не впутывать в эту историю Тененти, ближе к вечеру я позвонил ему и сообщил о своей неминуемой гибели. Когда я пересказал ему свой разговор с банкиром, он расстроился.

— Алекс, тебя ни на минуту нельзя оставить одного — ты сразу же сделаешь какую-нибудь глупость...

Валяй, Серджо, выпори меня хорошенько. Ты знаешь, я это обожаю.

— Я не знал, что это он — убийца. Я понял это слишком поздно.

— Надо было выиграть время. И ни в коем случае не обещать встретиться с ним сегодня вечером.

— Легко сказать, если он приставил мне пистолет ко лбу. Мне пришлось импровизировать. В подобных обстоятельствах мои мозговые клетки работают довольно медленно. Хотел бы я увидеть тебя на моем месте.

Вслед за бьющим через край энтузиазмом Лолы замечания Тененти уничтожили последние крохи моей уверенности. Я был на грани нервного срыва, а он не мог придумать ничего лучшего, как снова и снова указывать мне на мои ошибки. Нет, меня действительно окружала команда тонких психологов...

В конце концов Тененти понял, что не стоит лишать меня последних рубежей обороны.

— Ну, ладно, хорошо... Главная проблема в том, что мы не знаем, где именно Д'Изола собирается произвести обмен. Если бы мы это знали, то, по крайней мере, могли бы приготовить ему небольшой сюрприз. Каким образом ты собираешься освобождать заложницу?

— Я думал, ты мне что-нибудь подскажешь. Мой опыт в подобных делах ограничивается голливудскими блокбастерами. Рано или поздно негодяи совершают какую-то идиотскую ошибку. Однако, поскольку сейчас на карту поставлена моя жизнь, я предпочел бы не рассчитывать на такую вероятность. Лучше иметь запасной вариант на тот случай, если Д'Изола окажется не полным кретином. Кстати, ты не мог бы одолжить мне какое-нибудь оружие?

— Алекс... — вздохнул Тененти. — Я фотограф, а не наемник. Не собираешься же ты швырнуть ему в лицо один из моих аппаратов «лейка»?

— Так что же делать?

— Дай мне время, чтобы кое-что отладить. Не выходи из номера, я сейчас приеду. И главное — ничего не пей.

Тененти приехал в отель, когда уже темнело, а я чувствовал, что готов опустошить мини-бар. По зрелом размышлении мы пришли к выводу, что, если у Д'Изолы имелось преимущество в месте и во времени, мы превосходили его численностью. Это было уже что-то.

В любом случае, если мы хотели передать его в руки правосудия, его надо было взять живым. Мертвый Д'Изола гроша ломаного не стоил. Без его свидетельства никто и никогда не смог бы осудить Марини за убийство моей матери.

Д'Изола позвонил чуть позже одиннадцати. Он назначил мне встречу в подвале некой частной клиники — он был одним из ее совладельцев. Он еще раз напомнил мне, что с моей стороны будет крайне неразумным посвящать в это дело полицию. Я подтвердил ему, что намерен прийти один и принести картину.

— Ну и какая у нас программа? — спросил я Тененти.

— А у нас есть выбор? Идем туда, пытаемся выяснить, где твой отец, меняем девушку на картину и стараемся уйти живыми из этой клиники.

— А доказательства вины Марини? Если мы отдадим ему картину, у нас уже ничего не останется. Все будет закончено. Эти гады выйдут сухими из воды.

— Пока что на это наплевать. Прежде всего, надо спасать Луиджи и твою приятельницу. А когда мы их найдем и если нам удастся уйти всем вместе, вот тогда спокойно подумаем над остальным. Наверняка есть какой-то способ доказать, что Марини и Д'Изола замешаны в этом деле.

Имея большой опыт вранья относительно экспонатов, выставленных в моей галерее, я безошибочно понимал, когда мои собеседники сами не верили в то, что говорили. Однако в данном случае я не знал, в чем именно не уверен Тененти: в том, что нам удастся прижать их, не имея картины, или в том, что у нас есть шансы уйти живыми из этой клиники.

Я предпочел больше не думать на эту тему. Я взял куртку, бросил последний взгляд на комнату, чтобы убедиться, что нигде в ней не валяется забытый кем-то автомат или гранатомет, а потом вышел навстречу своей судьбе.

Клиника, в которой нас ждал Д'Изола, находилась в жилом районе на окраине Рима. Чтобы гарантировать неожиданность, за два поворота до места Тененти усадил меня за руль, а сам пошел пешком. Я запарковался на частной стоянке у клиники и вышел из машины. К груди я прижимал автопортрет Орацио Борджанни, аккуратно свернутый и упакованный в картонный цилиндр, как талисман.

Томмазо Д'Изола дал мне простые и четкие указания: открыть входную дверь, воспользовавшись определенным кодом, и спуститься в подвал, в одну из операционных. Там я отдам ему картину, а он выдаст мне Сару Новак на то время, которое мне потребуется для осуществления небольшой мести.

Я оставил входную дверь открытой, чтобы Тененти мог беспрепятственно последовать за мной. Внутри горел свет, так что мне не составило труда найти лестницу в подвал.

Спустившись, я услышал голос банкира, доносившийся из самого дальнего конца коридора:

— Алекс, идите все время прямо. В дальнюю комнату.

Я медленно шел к нему. Д'Изола ждал меня, сидя на табурете, скрестив руки на груди. Револьвера я не видел, но, заметив, как вздувался его карман, решил, что с моей стороны будет неосмотрительно обнаруживать свои намерения. Хотя я знал, что Тененти следует за мной в нескольких шагах и готов вмешаться в любой момент, мне было очень не по себе.

Сара Новак лежала на полу в глубине комнаты. Ее руки были прикованы к радиатору отопления, вделанному в стену, рот заклеен широкой полосой скотча. Было видно, что она совсем обессилела.

Судя по тому, какой ужас отразился на ее лице при моем появлении, стало совершенно понятно, что ее подозрения превратились в уверенность. Она считала, что я повинен в смерти Наталии, а Д'Изола — мой сообщник.