Как любят мертвые - Чарльз Буковски

вчера вечером.

я оглядываюсь, 2-3 парня просто валяются на стойке. в отрубе. мухи кружатся у них над головами, бумажники давно исчезли. пахнет малинкой. что ж, гринго сами этого просят - кроме меня. а мексиканцы четкие: мы сперли у них землю, а они просто внаглую нас разводят. и я отвечаю:

- я забыл вернуться.

- я угощаю.

- ладно, сделаем вид, что я Боб Хоуп и рассказываю солдатам анекдоты на Рождество. одну малинку и покрепче.

она смеется и идет смешивать мне яд. я отворачиваюсь, чтобы не смущать ее. она ставит стакан прямо передо мной.

- ты мне нравишься, - говорит она. - я хочу снова с тобой поебаться. для старика ты знаешь неплохие трюки.

- спасибо. все дело в твоем седом парике. я же маньяк: мне нравятся молодые женщины, которые притворяются старухами, и старухи, которые делают вид, что они еще молоды. мне нравятся пажи, высокие каблуки, узенькие розовые трусики, все эти скабрезные прибамбасы.

- у меня есть одна сцена, где я крашу манду в седой.

- изумительно.

- пей свой яд.

- о да, благодарю тебя.

- на здоровье.

я выпиваю малинку, но накалываю их: сразу выхожу и - везет же - вижу такси прямо через дорогу на Закатном Бульваре, сидит себе в лучах заката, я влезаю, и к тому времени, как он довозит меня до дому, я еле-еле в состоянии заплатить ему, открываю дверь, закрываю дверь и тут меня парализует. седая манда. да, ей же хотелось меня выебать, нормально. я доползаю до кушетки, и меня примораживает, только одна мысль шевелится: ах да, 3 штуки, кому они помешают? к чертям проценты и окончательная расплата. 35 дней. скольким людям выпадало 35 дней свободы в жизни? а потом стемнело - да так, что я сам не смог ответить на свой вопрос.

ух-хуух.

Юг без севера

Одиночество

Эдна шла по улице с кульком продуктов. На газоне стояла машина. В боковом окне виднелась надпись:

ТРЕБУЕТСЯ ЖЕНЩИНА.

Она остановилась. К окну притулилась большая картонка, и к ней было что-то приклеено. Напечатано на машинке, по большей части. С тротуара не разобрать.

Эдна видела только крупные буквы:

ТРЕБУЕТСЯ ЖЕНЩИНА.

Дорогая была машина и новая. Эдна шагнула на траву прочесть то, что отпечатано:

Мужчина 49 лет. Разведен. Хочет встретиться с женщиной с целью женитьбы. Должна быть в возрасте от 35 до 44. Любит телевидение и художественные кинофильмы. Хорошую еду. Я – бухгалтер-калькулятор с надежным местом работы. Деньги в банке. Мне нравится, чтобы женщина была полновата.

Эдне было 37, полновата. Прилагался номер телефона. А также – три фотографии господина, ищущего женщину. В костюме и при галстуке он выглядел достаточно степенно. А еще – скучно и немного жестоко. Как деревянный, подумала Эдна, как из дерева вырезан.

Эдна отошла прочь, улыбаясь про себя. Она испытывала отвращение. Пока она дошла до своей квартиры, он совершенно вылетел у нее из головы. Только несколько часов спустя, сидя в ванне, она вспомнила о нем снова – и на сей раз подумала, каким поистине одиноким он должен быть, если решился на такое:

ТРЕБУЕТСЯ ЖЕНЩИНА.

Она представила, как он возвращается домой, вытаскивает из почтового ящика счета за газ и телефон, раздевается, принимает ванну, телевизор включен. Затем вечерняя газета. Потом на кухню, приготовить. Стоит в одних трусах, смотрит на сковородку. Забирает еду, подходит к столу, ест. Пьет кофе. Потом опять телевизор. И, может быть, одинокая банка пива перед сном. По всей Америке таких мужчин миллионы.

Эдна вылезла из ванны, вытерлась, оделась и вышла из дому. Машина стояла на месте. Она записала фамилию мужчины – Джо Лайтхилл – и номер телефона. Прочла напечатанное объявление еще раз. “Художественные кинофильмы.” Странное словосочетание. Сейчас люди говорят “кино”. Требуется Женщина. Смелое объявление. Тут он оригинален.

Добравшись до дому, Эдна выпила три чашки кофе прежде, чем набрать номер.

Телефон прозвонил четыре раза.

– Алло? – ответил он.

– Мистер Лайтхилл?

– Да?

– Я видела ваше объявление. То, что в машине.

– Ах, да.

– Меня зовут Эдна.

– Как поживаете, Эдна?

– О, со мной все в порядке. Такая жара стоит. Такая погода – это уже слишком.

– Да, от нее труднее живется.

– Что ж, мистер Лайтхилл…

– Зовите меня просто Джо.

– Ну, Джо, хахаха, я себя такой дурой чувствую. Вы знаете, зачем я звоню?

– Видели мое объявление?

– Я имею в виду, хахаха, что с вами такое? Вы что, женщину найти не можете?

– Полагаю, что нет, Эдна. Скажите мне, где они все?

– Женщины?

– Да.

– О, да везде, знаете ли.

– Где? Скажите мне. Где?

– Ну-у, в церкви, знаете. В церкви есть женщины.

– Мне не нравится церковь.

– А-а.

– Слушайте, а чего бы вам сюда не подъехать, Эдна?

– Вы имеете в виду, к вам?

– Да. У меня хорошая квартира. Можем выпить, поговорить. Без напряга.

– Уже поздно.

– Еще не так поздно. Слушайте, вы видели мое объявление. Должно быть, вы заинтересованы.

– Ну-у…

– Вы боитесь, вот и все. Вы просто боитесь.

– Нет, я не боюсь.

– Тогда приезжайте, Эдна.

– Ну…

– Давайте.

– Ладно. Увидимся минут через пятнадцать.

Квартира была на верхнем этаже современного жилого дома. Номер 17. Бассейн снизу отбрасывал блики света. Эдна постучала. Дверь открылась вот он, мистер Лайтхилл. Лысеет спереди; орлиный нос, волосы торчат из ноздрей; рубашка на шее распахнута.

– Заходите, Эдна…

Она вошла, и дверь за ней закрылась. На ней было синее вязаное платье. Без чулок, в сандалиях и с сигаретой во рту.

– Садитесь. Я налью вам выпить.

Славное у него местечко. Все в голубом, зеленом и очень чисто. Она слышала, как мистер Лайтхилл мычит, смешивая напитки, хммммммм, хмммммммм, хммммммммм…

Казалось, он расслаблен, и это ее успокоило.

Мистер Лайтхилл – Джо – вышел со стаканами в руках. Протянул один Эдне и сел в кресло на другой стороне комнаты.

– Да, – сказал он, – было жарко, прямо преисподняя. Хотя у меня есть кондиционер.

– Я обратила внимание. У вас очень мило.

– Пейте.

– Ах, да.

Эдна отхлебнула. Хороший коктейль, крепковатый, но на вкус славный. Она наблюдала, как Джо запрокидывает голову, когда пьет. Его шею, казалось, прорезали глубокие мощины. А брюки были уж слишком просторными. Наверное, на несколько размеров больше. От этого ноги выглядели смешно.

– Хорошее у вас платье, Эдна.

– Вам нравится?

– О, да. И вы пухленькая. Оно