"Викинги" Гитлера. Эсэсовский интернационал - Теодор Хоффман

— Все в порядке, оберштурмфюрер.

Николаску-Лейк приказывает оставшимся шести «пантерам» начать прямую «бронированную атаку». Тут к нему подходит гауптман Больм.

— Плохое известие! — кричит он, затаив дыхание. — Я получил только что приказ ни в коем случае не продвигаться дальше, а окопаться здесь. Очевидно, командование хочет выпрямить фронт.

— Я не собираюсь принимать это в расчет, господин гауптман. Мои танки и 30 пехотинцев продолжат идти дальше.

— Действуйте, как вы считаете нужным. Я же стану выполнять приказ.

Командир 8-го танкового полка слишком сильно уверен, что сможет разорвать кольцо блокады вокруг Ковеля, чтобы отступить. Свое решение он принял еще накануне, и уже ничто не может его остановить. Даже приказ командования. Он считает, что никто, кроме него, не может обсуждать его дальнейшие действия.

Командир полка подзывает к себе обершарфюрера Фааса.

— Вы остаетесь здесь с двумя поврежденными танками. Я передаю вам командование.

— Если русские начнут атаку, я не смогу долго выдержать без пехоты, — ответил обершарфюрер.

— Я спрошу гауптмана Больма, что он может сделать.

Офицер выполняет просьбу Николаску-Лейка и оставляет 16 егерей для обершарфюрера Фааса. Оба поврежденных танка, которые были вытащены саперами на левую сторону железнодорожной насыпи, освободили дорогу остальным на Ковель. Не без опасения обершарфюрер СС смотрит, как командир полка и его танкисты исчезают на хмуром горизонте. Что он может сделать здесь в случае вражеской атаки?

Обершарфюрер Николаску-Лейк, который остановился всего лишь в двух километрах к западу от Ковеля, получает радиограмму:

Штурмбаннфюрер Петч и оберштурмбаннфюрер Мюлленкампф, очевидно, получили уже донесение от командира егерей вермахта гауптмана Больма, что семь «пантер» 8-го полка не имеют почти никакой пехотной поддержки. С несколькими пехотинцами на броне продолжать атаку в его глазах равносильно самоубийству. Николаску-Лейк, однако, недоволен приказом начальства, который останавливает его на самом пике сражения. Правда, он уже видит, что натолкнулся на мощное сопротивление. В пригородах Ковеля сосредоточились пехота, противотанковые пушки и артиллерийские орудия, которые прикрывают город и дорогу Ковель — Мошшона. Но теперь он уже не может остановить сражение. На его месте возможен только один вариант: быстрое продвижение вперед. Если не станет останавливаться — то выиграет, остановится — будет уничтожен подтянутым сюда на рассвете бронированным кулаком Советов.

— Что ответить оберштурмфюреру? — слышит он в наушниках.

— Ничего. Действуй таким образом, как если бы ты не понял приказ.

Отвратительная погода благоприятствует прорыву. Снежная метель затрудняет обзор и мешает противнику видеть семь «пантер», которые продолжают движение по железнодорожной насыпи к Ковелю. Только вражеские укрепленные пункты на насыпи могут теперь помешать танковой колонне. Как только затрещали первые выстрелы, пехотинцы спрыгивают с брони и при поддержке «пантер» уничтожают противника автоматными очередями и фанатами. Гнезда сопротивления «пантерам» взлетают в воздух.

Николаску-Лейк наносит последующий удар. Отрезанный от своих частей, он абсолютно один ведет бой со своими семью танками и всего лишь фидцатью пехотинцами. С егерями Больма, которые остались сзади за деревней Черкассы, он больше не имеет никакой связи. Около 7.30 танки 8-го полка наталкиваются на отряды пехоты. Это значит, что они приближаются к вокзалу Ковеля. Из руин выходят солдаты в немецких мундирах из осажденных частей. Прорыв оберштурмфюрера СС Николаску-Лейка удался. К нему подходит офицер и представляется:

— Гауптман Шфекер. Я рад вашему появлению!

— Я также, господин гауптман! — ликует оберштурмфюрер.

— Могу ли я просить вас о поддержке? Моих пехотинцев слишком мало, чтобы вести сражение в северо-западных пригородах города, занятых Советами.

— К вашим услугам, господин гауптман.

Семь «пантер» сразу же направляются к указанным Гауптманом Шфекером позициям и выпускают несколько снарядов из орудий в сторону противника. Враг находится в полной растерянности, неожиданно увидев такие танки, о которых никто еще и понятия не имел. Пехота Советов уничтожена, и это дает осажденным небольшую передышку.

После этого короткого боя оберштурмфюрер Николаску-Лейк с его семью «пантерами» отправляется к командному пункту командира дивизии СС «Викинг». Гилле поражен, увидев перед собой молодого тирольского командира, который первым разорвал кольцо окружения и связался с войсками вермахта и вооруженных сил СС, обороняющимися в Ковеле.

Восьмой полк добился великолепного результата. 16 бронетранспортеров, два 7,62-см зенитных орудия и примерно 30 противотанковых ружей им было уничтожено. Три американских танка типа «шерман» выведены из строя, а также многочисленные грузовики. К тому же ни одна из девяти «пантер» не была уничтожена, хотя две из них и застряли в грязи. Во всяком случае, эти два танка могут участвовать в дальнейших сражениях. Иногда спасение подбитых танков происходило при драматических обстоятельствах.

Обершарфюрер Фаас, который был оставлен с обоими поврежденными танками и 16 егерями вермахта, оставался спокойным не более одного часа. Днем Советы открыли по беспомощным танкам и маленькой группе пехотинцев артиллерийский огонь. Обстрел продолжался с полчаса. Все тяжелые орудия противника назначили для себя эту единственную цель и сконцентрировали на ней весь огонь. Забравшиеся под танки егеря и танкисты ожидали атаки пехоты и не обманулись.

С раннего утра раздались крики:

«Ура! Победа! Ура!»

Сотни красноармейцев начали атаку из леса. Ведя непрерывную стрельбу из автоматов ППШ, они приблизились до расстояния броска ручных гранат на солдат обершарфюрера Фааса. Германские добровольцы и егеря защищались как могли. Их очереди из автоматов, пулеметов и град ручных фанат заставляют русских отступить. После существенных потерь они прекращают наступать и скрываются в лесу. Таким образом, их первая атака потерпела неудачу. Тем не менее русские не успокаиваются. Получив подкрепление, они вновь обрушивают весь огонь на маленькую группу обершарфюрера. Его позицию буквально засыпают фадом снарядов, выстрелами из пулеметов, орудий противотанковой обороны и малокалиберных зенитных пушек. Скрытые среди деревьев снайперы принуждают танкистов и егерей искать защиту за обеими поврежденными «пантерами». Огненный шквал продолжается не менее часа. Осажденные не могут передвинуться даже на сантиметр без того, чтобы не вызвать огонь на себя. В конце дня положение становится драматическим.

— Наши боеприпасы на исходе, — сообщает унтер-офицер, командующий егерями.

— Старайтесь их экономить, — коротко отвечает обершарфюрер Фаас.

Он прекрасно понимает трагическое положение его группировки. После нескольких неудачных попыток связи по радио он, наконец, ловит сигнал своего товарища из 8-го полка унтершарфюрера Каспера, который с четырьмя застрявшими в грязи «пантерами» находился на юго-западе от Черкассов. К счастью, на этих танках имелся артиллерийский наблюдатель, у которого была связь с близлежащими батареями. Уяснив, в каком отчаянном положении находится Фаас, он направляет огонь батарей на позиции противника, обстреливающего завязшие танки. Но несмотря на эту огневую поддержку, обершарфюрер Фаас понимает, что он долго не выстоит, если его не поддержит пехота. 30 марта создается положение, при котором действие частей, прорывающихся в Ковель, выглядит далеко не ободряющим.