Прятки - Диксон Уиллоу

— Эй, Майлз? — зовет Джейс со своего стола.

Он бросает взгляд на моего брата.

— Возьми кресло и посмотри на это. — Джейс машет ему рукой.

— Что такое? — спрашивает Майлз.

— Помнишь те файлы с шантажом, которые ты нашел в системе Кингов?

— Очень хорошо, — отвечает он и оглядывается, как будто ищет кресло.

— Возьми мой. — Я указываю на свой стол.

Он быстро улыбается мне и спешит за ним.

— Я нашел еще кое-что в их системе, — говорит Джейс, не отрываясь от компьютера. — И мне нужна помощь, чтобы во всем разобраться.

— Что ты нашел? — спрашивает Майлз, перекатывая мое кресло через комнату.

— Надеюсь, что-то, что поможет нам избавиться от них. Я предложил брату просто всех их убрать и на этом закончить, но он наложил вето. — Я слышу, как он закатывает глаза, когда Майлз садится рядом с ним и наклоняется, чтобы посмотреть на его экраны. — По-видимому, массовое убийство всего братства — это слишком.

— Думаю, это будет сложно объяснить. — Майлз указывает на что-то на центральном экране. — Это то, что я думаю?

— Ага. — Пальцы Джейса летают по клавишам, пока он открывает новый набор экранов. — Посмотри на это.

— Ты потерял его для темной стороны, — говорит Феликс с улыбкой, когда Джейс и Майлз начинают возбужденно разговаривать, приглушая голоса и склонив головы друг к другу.

Я откидываюсь на диванные подушки.

— Ботаны всегда будут ботанами.

— Я слышал это, — кричит Джейс через плечо. — И ботаники правят миром, верно, Майлз?

— Правильно, — соглашается тот.

— Где Ксав? — спрашивает Феликс, пока Джейс и Майлз снова увлеченно обсуждают то, что отображается на экранах Джейса. — Я думал, он придет сегодня вечером?

— Придет, но Джордан и ребята попросили его сначала заняться некоторыми делами, так что он будет позже, — говорю я.

— Значит, вы теперь официально вместе? — Феликс бросает взгляд на спину Майлза.

— Да.

— Хорошо, — улыбается он. — Потому что твои страдания становились раздражающими.

— Я не страдал, — говорю я, бросая на него бесстрастный взгляд.

— Ты явно страдал. — Он смотрит на Киллиана. — Правда?

Киллиан ухмыляется мне.

— Очень сильно страдал.

Я показываю им обоим средний палец.

Я никому, кроме Джейса, не рассказывал о своем плане раскрыть себя Майлзу. Я рассказал Киллиану и Феликсу о том, что происходит с угрозами в адрес Майлза и Феликса, но не рассказал им много подробностей о том, что происходит, между нами, кроме того, что мы встречаемся.

Я был уверен, что они не против того, что Майлз стал одним из нас, после того как они оба бросились ему на помощь, когда его задержали, и когда Киллиан помог мне разобраться с охранником.

Их легкость в принятии его показывает, насколько я был прозрачен и насколько это было очевидно, поскольку ни один из них даже не моргнул, когда увидел его в нашей комнате сегодня вечером. Но это не значит, что я собираюсь признаться им в этом.

Тихий смех позади меня привлекает мое внимание к Майлзу и Джейсу, и те странные чувства, которые я испытывал ранее, снова наполняют мою грудь, когда я вижу, как хорошо они уже ладят друг с другом.

Моя семья всегда будет самыми важными людьми в моей жизни, но теперь в эту семью входит и Майлз, и то, что они думают так же, значит для меня все.

***

— Так это была типичная пятничная ночь для вас, ребята? — спрашивает Майлз, когда мы идем по одной из многочисленных дорожек на территории кампуса.

— В основном да. — Я бросаю на него взгляд. — А что?

Он пожимает плечами, но на его губах появляется смущенная улыбка.

— Я как-то предполагал, что вы проводите выходные на вечеринках и занимаетесь всем тем, чем обычно занимаются студенты.

— Мы так и делаем, когда есть мероприятия братства или дела, но вечеринки — не мое. И не Джейса тоже.

— Нет? — Он удивленно смотрит на меня.

— Хочешь узнать секрет? — спрашиваю я тихим голосом.

— Да, конечно. — Он наклоняется ко мне, как будто мы собираемся поделиться государственными секретами. — Что это?

— Я не люблю людей, — говорю я ему. — Не люблю находиться рядом с ними, не люблю иметь с ними дело и не доверяю никому, кроме семьи, поэтому не пью и не курю травку в компании кого-либо, кроме них.

— Правда? — Он удивленно смотрит на меня. — Но я видел так много отмеченных видео и фотографий, где ты ведешь себя как типичный член братства, когда я тщательно изучал тебя. Похоже, ты отлично проводил время.

— Это потому, что я хорошо умею притворяться. — Я смотрю ему в глаза, чтобы увидеть его реакцию, когда скажу следующую часть. — Большая часть моей жизни — это притворство. Каждый день я надеваю маску, играю свою роль, делаю то, что нужно, и веду себя так, как положено, но все это фальшивка.

Он наклоняет голову в сторону, как будто глубоко задумывается над моими словами.

— Это совпадает с тем, что я читал о таких людях, как ты и Джейс. Я тоже часто так поступаю в реальной жизни, но я не общаюсь с людьми на регулярной основе, поэтому для меня это только иногда. Делать это постоянно было бы очень утомительно.

— Да, это так, — соглашаюсь я.

— А бывают ли моменты, когда это не так? — спрашивает он, и его прежняя застенчивость возвращается.

— Ты спрашиваешь, притворяюсь ли я сейчас? Или, может быть, раньше, когда я наклонил тебя в твоей комнате? — я поднимаю одну бровь.

Он кивает, и вспышка жара в его глазах заставляет мой член зашевелиться.

— Я не притворяюсь с семьей. Я делаю это только с людьми, которые мне не важны.

— Значит, со мной ты не притворяешься? — спрашивает он, и его голос дрожит.

— Нет. — Я смотрю на него, чтобы он видел, что я говорю правду. — Я никогда не притворялся. Поэтому я понял, что ты другой. И это одна из причин, по которой я так заинтересовался тобой еще до того, как ты повесил ту записку на окне и бросил мне вызов.

Его улыбка мягкая и милая, и мою грудь наполняют еще более теплые чувства. Мне нравится видеть его улыбку, и мне очень нравится быть причиной этой улыбки.

Остаток пути до Бун-Хауса мы проводим в пустой болтовне, в основном Майлз задает мне бесконечные вопросы обо мне и моей жизни. Я уже знаю о нем почти все, но он знает о мне так мало, что мне это не мешает, и я отвечаю на все его вопросы как могу.

— Извини, если тебе показалось, что я тебя допрашивал, — говорит он, когда в