Жребий брошен - Егор Токарев

Щит.

Он одинаковый у всех в легионе. Символизирует единство, напоминает, что они часть одного целого.

Попрыгать на месте, проверить все ли держится.

Завтрак.

«Если солдаты идут в бой голодными, значит сражение наполовину проиграно».

Квинт не помнил, чьи это были слова. Возможно, он услышал их от отца или вычитал в одной из книг легата, посвященных тактики и стратегии. Квинт всегда удивлялся тому факту, что любая еда перед боем кажется невероятно вкусной. Простая каша из овса, сдобренная кусочками солонины и маслом, ощущается удивительной амброзией. Каждая ложка дымящегося варева приносит незабываемое наслаждение. Солдаты вокруг ели молча. Настроение в лагере нельзя было назвать плохим, скорее чувствовалось напряжение перед тяжелым боем. А то, что сражение будет тяжелым и кровавым, знали все. Другого ожидать и не приходилось, когда на поле боя сходятся две армии, состоящие из закаленных сражениями солдат, не привыкших отступать. Тот факт, что армии знали своего врага, лишь усиливал этот эффект. Каждая из сторон понимала, что не стоит ожидать пощады на поле брани так, как они сами были не намерены ее давать.

– Эй! – кто-то окликнул его сзади. Квинт обернулся и увидел перед собой Кая. Трибун был облачен в прекрасные доспехи, кирасу покрывали золотистые узоры и письмена на древнем языке Республики. Шлем он держал в руке. – Куда-то спешишь?

Не смотря на тяжелое настроение, Квинт нашел силы улыбнуться:

– Да, в отличии от трибунов, центурионам не приходится бездельничать.

Кай ответил улыбкой, но затем с серьезным видом произнес:

– Квинт… постарайся не погибнуть сегодня. Не хочу вспоминать этот день, как тризну по тебе.

– Ты тоже будь осторожен.

Кай кивнул и, надев шлем, широким шагом двинулся к отряду телохранителей полководца.

Несмотря на раннее утро, солнце уже припекало. Квинт выводил свою центурию из лагеря. Легионы, лояльные Сенату, спускались по холму вниз и занимали позиции. На небе не было ни облачка, было видно, как то же самое делают войска Юния на другой стороне поля.

Солдаты шагали в ногу, словно единый организм, а звон доспехов и оружия слышался единым гулом. Из разных частей легиона доносились команды, указывающие на расположение подразделений на поле будущей битвы. Центурия Квинта находилась в центре построения армии. Именно здесь обычно и происходят самые кровавые схватки, и именно здесь когорты несут наибольшие потери. Квинт старался не думать об этом. Его мысли занимали лишь текущие задача и цель – не дать погибнуть своим людям.

Как-то раз Квинт размышлял, что отличает младших офицеров от старших и после недолгих раздумий понял для себя, что это готовность жертвовать своими солдатами для выполнения поставленной цели. Даже если легат сам начинал службу обыкновенным легионером и помнил о жизни простого солдата, все ровно обстоятельства сложатся так, что ему придется делать выбор. Ведь победы без жертв не бывает, а война всегда заставляет выбирать, независимо от того хочешь ты этого или нет.

Центурион поправил шлем. Солнце адски пекло, и по лицу струились капли соленого пота, попадая в глаза, мешая видеть. Подшлемная подкладка из мягкой ткани уже полностью пропиталась потом. Квинт подумал, что если сейчас ударить по шлему, то из под него выльется не меньше кварты жидкости.

Армии заняли позиции друг напротив друга. Расстояние еще было достаточно большим, но Квинт уже мог различить солдат противника. Солнце отражалось от начищенных до блеска доспехов и неприятно слепило. Если бы на соседнем холме оказался один из поэтов или просто человек, одаренный подобным складом ума, то непременно время до битвы описывалось бы примерно так:

«Армии застыли друг напротив друга и нещадно перестреливались солнечными зайчиками».

Квинт, как и положено центуриону перед битвой, стоял впереди. С его позиции невозможно было оценить расположение сил или тактические изыски дислокации войск. Но, в конце концов, он всего лишь солдат. Оценивать дислокацию перед битвой и разрабатывать тактику – дело легатов, а его – лишь выполнять приказы, сохранять жизни своих людей и стараться не погибнуть самому.

Квинт обернулся, посмотрев на свою центурию. На их лицах застыло все-то же выражение угрюмой решимости.

«Хорошо. Это намного лучше, чем безудержная ярость. Она хороша для героев, но не для солдат.»

«Герои выигрывают поединки, а солдаты – битвы» – эти слова принадлежали Септиму Юнию.

Квинт мысленно усмехнулся:

«Надо же вспомнить военную мудрость человека, из-за которого, возможно, сегодня умрешь.»

Справа линии солдат расступились, и через строй проехал всадник на вороном жеребце, в окружении двух человек. Один из них сжимал в руках штандарт с изображенным на пурпурном фоне воздетым черным мечом – символ «Меча Республики». В другом, по знакомым доспехам, он узнал Кая. Вне всяких сомнений первым всадником был Кальвус Корилл.

«Похоже, сейчас будут переговоры. А точнее сказать, взаимный обмен ультиматумами» – предположил Квинт.

Всадники приближались к середине поля, навстречу им из-за строя солдат противника выехали трое. Один из них восседал на прекрасном белом коне. Процессии встретились примерно на середине пустого пространства между армиями.

Квинт пригляделся. На белом жеребце сидел Септим Юний. Даже с такого расстояния этот человек вызывал уважение. Гордая осанка и уверенные движения принадлежали человеку, привыкшему побеждать. Квинт не слышал, о чем говорили на переговорах, он мог лишь догадываться, исходя из жестов всадников. Корилл и Юний смотрели друг на друга, обмениваясь скупыми репликами. Их сопровождающие же наоборот – ожесточено спорили, подкрепляя свои слова жестами. Полководцы выглядели так, словно эти переговоры были лишь ненужной формальностью, и мира между ними уже быть не может. Они, словно старые друзья, знали друг друга, понимая без слов.

Похоже, что именно так все и было. Не прошло и пяти минут, как всадники развернули коней и поскакали обратно с своим легионам. Переговоры ничем не закончились, впрочем, как и предполагал Квинт.

Из-за когорт тяжелой пехоты вперед вышли стрелки с легкими пехотинцами. Прозвучал сигнал, и они начали сближаться с застрельщиками противника. Подобные маневры должны были прощупать слабые места в обороне противника, ослабить строй врага для удара тяжелой пехоты.

Пропустив стрелков вперед, двинулись когорты. Квинт отступил в строй солдат, но все еще оставался в первых рядах.

Стрелы и камни из пращей валили людей на землю. Редкие снаряды уже на излете попадали в щиты легионеров, со звоном отскакивая от металла. Вспомогательные части играли роль живого заслона для когорт, должного прикрыть их от снарядов противника. В большинстве своем рекрутов для легкой пехоты набирали из иноземцев, своей службой желающих стать гражданами. По прошествии нескольких лет они получали гражданство, если, конечно, оставались в живых.