Сын Дога - Алекс де Клемешье

Угорь натуральным образом поперхнулся. Да, действительно, год назад он так и не смог найти в легендах определенного указания на цвет Первого Шамана. Его деяния были настолько разнообразными и неоднозначными (во всяком случае, в глазах людей, записавших легенды), что сказать наверняка Евгений бы поостерегся.

– Ты чего замолчал? Все узнал, что хотел, а?

– Еще два вопроса, Аесарон, – справился с эмоциями руководитель районного Ночного Дозора. – Если позволишь, конечно.

– Валяй!

– Как погиб Дог?

– Вот чего не знаю, того не знаю! Видно, не сдать мне экзамен, а?

– Ладно. А кто такой Черный клокочущий господин, который заставил верховного шамана Бохоли-Хару, Высшего Темного, плясать на скале?

– Откуда про него знаешь? – как-то сразу напрягся глава Дневного Дозора.

– В бурятской сказке о нем говорится.

– В сказках много чего говорится. Я и такие читал, где сказано, что это Бохоли-Хара кого-то плясать заставил, а не наоборот. А еще другие читал, в которых точно указано, что за скала, где находится. Три самых точных и самых разных места в трех разных концах Бурятии! Каково, а?! Дескать, до сих пор там Пляшущий шаман бьет колотушкой в бубен и притопывает. Вот только ни на одной из трех скал нет Пляшущего шамана. Я лично проверил. Так что враки это все!

– А у Черного клокочущего господина есть какое-нибудь другое имя? На сумеречное даже не надеюсь, но хотя бы человеческое – кетское, монгольское или бурятское?

Аесарон помолчал.

– Нет имени, Жень. Перевести на бурятский я тебе, конечно, могу. Хара баргыя тоен – так это звучит в сказках, которые на родном языке. Только это ничего тебе не даст. Ну, – совсем другим, приподнятым тоном проговорил Высший Темный маг, – ты закончил? А?!

– Закончил, Аесарон. Спасибо за ответы. Надеюсь, Ночной Дозор ничего тебе не должен?

– Ночной Дозор? – удивился руководитель Темных. – А разве ты не для себя спрашивал? Не как частное лицо, а? Расслабься, никаких претензий я к тебе не имею.

Евгений не соврал – его мозг действительно закипал, пытаясь усвоить, структурировать и проанализировать информацию. Почему он так тянул? Почему раньше не подал запрос в новосибирский архив? Может, если бы он сам прочитал тот сборник, многое стало бы ясно? Ведь Артем всего лишь пролистал сказки, а не изучал, как привык это делать Угорь. Ох, как много всего требовалось узнать!

Тяжко, в несколько приемов вдохнув и шумно выдохнув, он набрал еще один номер.

– Здравствуйте, Федор Кузьмич! Рад, что застал вас на работе. Не отвлекаю?

– Лимит происшествий в нашем сонном муравейнике исчерпан до Нового года, Евгений Юрьич. Тишь да гладь. Сижу, тараканов пересчитываю.

– У вас в кабинете нет тараканов!

– А я с собой принес! Шучу, шучу, Евгений Юрьич. А то ить обратно подумаешь о старике невесть что.

Трудно давался непринужденный разговор руководителю отделения – недавние мысли о том, что он подвел участкового, все еще давали о себе знать. Но обратиться, по сути, было больше не к кому.

– Федор Кузьмич, мне Остыган Сулемхай посоветовал найти главный вопрос. Помните, я вам рассказывал?

– Энто хороший совет, – подтвердил Денисов.

– Я сегодня со многими беседовал. Много новой информации получил. Часть из нее ценности никакой не имеет – ну, разве что заполнил пробелы в образовании. Другая же часть требует осмысления. Поможете?

– Отчего же не помочь? – раздумчиво протянул пожилой маг. – Давай попробуем.

Евгений пересказал ему все, что узнал за сегодняшний день. Прибавил то, до чего дошел сам. Обозначил все слабые места, все то, что его беспокоило. Денисов некоторое время сопел в трубку, мысленно перерабатывая такой массив. Затем медленно, с растяжечкой, заговорил:

– Ну, давай загибать пальцы. Первый. Ты помнишь ли, друг мой ситный, как мы гадали в штабной палатке, кто может скрываться в Загарино?

– Помню, Федор Кузьмич.

– Я ишшо спросил Сибиряка, уж не Дог ли сидит за магическим щитом, а он мне ответил: «Мы предполагаем, что там один из его сыновей». Почему они энто предположили? На какой основе сделали выводы? – Денисов посопел еще. – Может, скажут, может, нет. Поди разбери энтих Высших… Но раз вывод сделан – стало быть, имелась и зацепка. Какая? Надо понять. Второй палец: может, ты и прав, и энтот Клокочущий господин застал момент основания большого государства. Сперва племена насильно объединили, смешали в кучу людей и Иных всех мастей – Каскет в своем «совхозе» аккурат с энтого и начал. Потом Чингисхан присоединял уже не просто племена, а цельные народы. И что получилось? А получилось, что татаро-монголы прошли всю Азию, всю Европу и шлемами воду в Атлантическом океане зачерпнули. Значит, делаем предположение, что Клокочущий был поблизости, когда Орда достигла своего расцвета, потом долгое время отсутствовал и вернулся к тому времени, когда Тохтамыш перебрался в Тайбугинский юрт, а Бохоли-Хара находился при Едигее. Для ровного счета возьмем годы от тыща двести пятидесятого до тыща четырехсотого. И где же энто он мог находиться цельных сто пятьдесят лет?

Вопрос был с подначкой, Евгений даже рассердился на секунду. Да где угодно мог находиться этот Клокочущий! Хоть в Хорезме, хоть в Багдаде, хоть в гостях у китайских императоров! Потом он застыл, наткнувшись на такую очевидную мысль, что аж дух захватило. Между столицей Монгольского государства и Европой лежали тысячи и тысячи километров. Велика земля, которая ныне считается русской!

– Возможно, я не те легенды и мифы изучал? – ворчливо проговорил Евгений. – Возможно, мне стоило вспомнить про Калина-царя и русских богатырей?

– Есть такая вероятность, р-руководитель! – усмехнулся Денисов. – Фактов у нас никаких не имеется, но по годам все замечательно сходится. Например, находился он при войске Мамая, а как Куликовская битва случилась – решил обратно вернуться. В родных краях его никто не знал, никто не помнил, забыли за сто пятьдесят лет, оттого и прозвали его не местным именем, не Клокочущим шаманом, например, а Клокочущим господином. Господином, ты заметь! То бишь Хозяином.

– А ведь есть одно доказательство, Федор Кузьмич, – подрагивая от нервного возбуждения, медленно произнес Евгений. – Оно, конечно, косвенное, но… Мне не давало покоя, почему это сын кетского шамана, остяк по происхождению, там, в общине, в Сумраке, строил себе не гигантскую юрту из драгоценных камней, не дворец, не дацан, не пагоду, а русский терем? Да он просто насмотрелся на такие терема, пока Мамаево войско по Руси шастало!

Участковый на том конце провода удовлетворенно крякнул.

– Отседова можно, кстати говоря, сделать вывод, почему у наших Высших возникла догадка о личности Хозяина. Что сам Сибиряк мог в Куликовской битве участвовать – энто вряд ли. Мал слишком был, а то и вовсе не родился. Но ить мог же его наставник или просто старший товарищ скинуть ему мысленный образ, слепок ауры колдуна, который при чужом войске в тот исторический момент был? Я Катьке своей фотографию Гитлера, ирода проклятого, показывал, когда она мала была. Вот, говорю, смотри и запоминай, кто на родину твою посягнул, кто миллионы людей на смерть, горе и разруху обрек… И Данилке, как подрастет, тоже покажу. В общем, мог Сибиряк энтот образ запомнить и признать как-то в нынешнем Хозяине тогдашнего колдуна.