Трагедия Белого Юга. 1920 год - Николай Карпов

Генерал Врангель решил лично разобраться на месте с ситуацией в частях Улагая. Не смотря на сложную ситуацию, которая сложилась в эти дни в районе Каховки, необходимость присутствия Главнокомандующего в ставке была очевидной, он, тем не менее 11 августа прибыл в станицу Таманскую, которая находилась в ближайшем тылу десанта. Там он убедился в неминуемом поражении Улагая. Как он сам написал потом: — «Утром 11 августа я проехал в станицу Таманскую, где присутствовал на молебне и говорил со станичным сбором. Станица была почти пуста. Немногие оставшиеся казаки были совершенно запуганы, не веря в наш успех и ожидая ежечасно возвращения красных. Наши части были уже в десяти верстах к востоку от станицы».

Командование красной 9-й армии с Кубани перебросило в этот район дополнительные части, в том числе 9-ю пластунскую дивизию, которой командовал брат Валериана Куйбышева — Николай и группу донских частей под общим командованием Борисенко. Их задачей было не допустить Улагая к месту высадки его десанта или по возможности вообще отрезать от моря. Однако здесь красное командование допустило просчет. Ими не было принято во внимание сообщение разведки о том, что белые сами меняют направление своих действий, и будут прорываться на север.

В результате, пропустив главные силы наступающей красной бригады, белые вышли ей в тыл и навалились всей мощью, уничтожив два полка и один батальон. Остатки бригады пришлось свести в один малочисленный полк. Положение спасла группа Борисенко, которая все же овладела Тимашевской. В район боевых действий продолжали прибывать все новые части Красной Армии. К 22 августа их группировка уже составляла 16 000 штыков и 2 500 сабель при 64 орудиях. Кроме того, 21 августа Азовская военная флотилия красных высадила десант численностью в 1 200 человек под командованием хорошо известного на Кубани красного командира, бывшего штабс-капитана старой армии Е.И. Ковтюха. В июле-августе 1918 г. он руководил обороной Екатеринодара, потом последовательно командовал Таманской армией, 50-й стрелковой дивизией, сводным конным корпусом и ко времени описываемых событий был начальником Екатеринодарского гарнизона. Теперь его десант на 3 пароходах и 4 баржах скрытно спустился по Кубани, потом по Протоке в их устье и внезапно ворвался в станицу Нижнестеблиевскую. Там состоялся тяжелый для обеих сторон бой. Временами противники переходили в рукопашные схватки, но красным все же удалось одолеть улагаевцев и достичь окончательного перелома хода боевых действий в свою пользу.

В дальнейшем задача красных состояла в том, чтобы не дать десанту уйти в Крым, а белым нужно было с минимальными потерями эвакуировать свои части и присоединившихся к ним многочисленных беженцев. Однако и тем и другим реализовать свои планы было не просто. Предстояла еще целая неделя кровопролитных боев. Наступать красные могли лишь по единственной узкой дороге, почти тропе, вьющейся по плавням вдоль берега Протоки. По самой реке курсировали катера белых, а дорогу прикрывали их два полка: Алексеевский и Полтавский. Они держали дорогу под непрерывным ружейно-пулеметным огнем, как с фронта, так и с флангов, и красные не имели возможности пустить вперед конницу, хотя очень на нее рассчитывали. Эффект давали только фронтальные штыковые удары. Особенно тяжелые бои разгорелись за хутор Слободку. Это была практически последняя позиция десанта, и белые отстаивали каждый дом и каждый двор. Лишь вечером, положив почти весь Алексеевский полк, белые оставили хутор. Дальше был путь только на прибрежный рыбозавод Ачуев, до которого оставалось 4—5 километров и где белые построили временный причал. Погрузку на корабли пришлось вести уже под обстрелом красных.

Вечером 6 сентября 77-й полк 9-й Кубанской дивизии красных занял, наконец, Ачуев. Белым удалось погрузить все, что они посчитали нужным, включая артиллерию и броневики, и вернуться в Крым. Из-за наплыва беженцев количество вернувшихся десантников превысило их численность перед высадкой. Таким образом, попытка белого командования реализовать свои далеко идущие планы на Кубани обернулась для него крупной неудачей. Те, кто не захотел или не смог вернуться с войсками в Крым, снова ушли в горы, леса и плавни.

Все это время Фостиков, получая самые противоречивые сведения об улагаевском десанте, искал возможности соединиться с ним, хотя сам тоже практически находился в окружении. Он все же предпринял отчаянный бросок в сторону побережья, но после тяжелых боев понес большие потери и вынужден был снова уйти в горы.

Не безынтересно узнать, что здесь, во время описываемых событий, получил свое боевое крещение молодой командир Красной Армии, будущий Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. После отпуска по ранению он в январе 1920 г. был зачислен на Первые Рязанские кавалерийские курсы красных командиров и был назначен курсантом-старшиной 1 эскадрона. Однако доучиться ему не пришлось. В середине июля, в связи со сложностью обстановки на Кубани и в Черноморье, была срочно сформирована 1 -я Московская бригада курсантов. Уже в августе 1920 г. ее кавалерийский полк, куда попал Г. К. Жуков, был переброшен по железной дороге в Екатеринодар и после выгрузки с ходу направлен в район боевых действий, сначала против Улагая, а потом против Фостикова. После разгрома улагаевского десанта часть курсантов, среди которых был и Жуков, была отправлена в г. Армавир, где после короткой доподготовки их выпустили как командиров взводов и распределили по частям 9-й Кубанской армии, продолжавшей воевать с Фостиковым и отрядами других белых повстанцев. Взвод Г.К. Жукова в составе одного из полков 14-й кавалерийской бригады вскоре принял активное участие в боевых действиях. Часть курсантов, которая продолжала участвовать в преследовании Фостикова, в горах попала в засаду и понесла большие потери.

Основная часть отрядов Фостикова, оторвавшись от преследования, вскоре преодолела горные перевалы и вышла на побережье в районе нейтральной зоны. Здесь генерал решил вести боевые действия и одновременно решать вопрос о переброске своей «армии» в Крым к Врангелю. Такое же намерение имели и другие командиры «бело-зеленых» отрядов, тоже отошедшие к грузинской границе, такие как генерал Муравьев, К. Улагай и др. Объединившись, казаки в очередной раз заняли Адлер. Генералы Фостиков и Муравьев перебрались в Абхазию, в г. Гагру, где у Врангеля было свое представительство во главе с полковником Валуевым. Здесь они хотели наконец-таки установить связь с Врангелем. Однако Валуев связывался с Крымом только эпизодически, оказиями и ничем им помочь не мог. Поэтому было решено для доклада Врангелю отправить в Севастополь через Батум генерала Муравьева и полковника К. Улагая.

Когда в ставке Врангеля узнали, что Адлер находится в руках «бело-зеленых», то начальник штаба Русской армии генерал П.Н. Шатилов решил отправиться туда лично; вдруг сложившаяся там ситуация позволит развить успех в более широком масштабе. 3 сентября из Севастополя вышли транспорт «Сарыч» и пароход «Аскольд» в сопровождении подводной лодки «Утка». Прибыв в Адлер, Шатилов на месте быстро разобрался в обстановке и после совещания с Фостиковым и другими командирами отрядов пришел к выводу, что группировка находится в плачевном состоянии и ее как можно скорее нужно эвакуировать в Крым. Только после отдыха и переформирования казаков можно было использовать для участия в боевых действиях на каком-нибудь участке фронта в Северной Таврии. Шатилов убыл в Севастополь и поручил контр-адмиралу Николя, заменявшему больного командующего Черноморским флотом Саблина, подготовить все необходимое для снятия войск с побережья.