К бою! - Александр Гулевич

– Какие такие косвенные признаки? – вмиг насторожившись, вкрадчиво поинтересовался Гончаренко, пытаясь сообразить, правду ли говорит его собеседник или сознательно запускает дезинформацию.

– На днях получил от своего личного доверенного человека с Надежды одну любопытную информацию. Бобров сразу после глубокого рейда что-то доставил внушительное по объёму на самый нижний уровень, а туда никто доступа не имеет вообще, мало того, никто не знает, кто там работает. Уровень секретности там находится на феноменально высоком уровне. Да и вообще, что конкретно происходит на Надежде, понять практически невозможно, так как даже координаты этой планеты находятся под жесточайшим секретом. Ни я, ни Корнелиус там не бывали, но был там адмирал Верещагин, но о координатах молчит, как в рот воды набрал. Человек, который мне передаёт время от времени информацию с Надежды, также координат не знает. В сущности, этот человек случайно нашёл передатчик и вышел на связь, и таким вот образом он стал работать на меня. Аппарат старой конструкции, не предусматривающий локации, и как его заменить на современный, ума не приложу. Кстати говоря, именно с его слов я узнал, что именно там и находится мощнейший завод по производству автоматизированных боевых кораблей, благодаря чему удалось с небольшим количеством личного состава добиться столь выдающихся результатов. Штампуют их там с неимоверной скоростью, и откуда только Бобров ресурсы берёт, вообще непонятно.

Генерал Гудза умолк и погрузился на некоторое время в свои размышления, министр госбезопасности ему не мешал, сам переваривая услышанную информацию. Это не была в полном смысле информация, это были косвенные данные, указывающие, что Бобров уже не просто командующий самой боеспособной армией, но и крупнейшая фигура в человеческих мирах, которая самостоятельно ведёт свою игру, причём весьма и весьма успешно…

– Ты вот что, Константин… попытайся выяснить, что Бобров на этой закрытой колонии затеял, очень интересно мне знать, но не стоит ради этого подвергать своего агента опасности разоблачения, он может не раз и не два понадобиться. Что касается встречи, то где-то в течение недели примерно я выйду с тобой на связь и сообщу, когда мы сможем с Корзуном прибыть на Терму, а сейчас извини, больше с тобой разговаривать не могу, время поджимает.

Попрощавшись с генералом Гудзой, министр госбезопасности отключил связь и задумался на некоторое время, а подумать над чем ему действительно было. Гудза занервничал, в какой-то степени испугавшись своего протеже, что неудивительно, на его месте любой бы мог струхнуть. Несмотря на строжайший запрет на освещение деятельности Боброва и его армии, люди многое знали и с затаённым дыханием следили за сражением с армадой вторжения. Хотя, конечно, постоянное обливание его грязью в средствах массовой информации постепенно делало свое дело, его фигура пусть и очень медленно, но уходила из повестки дня, и через какое-то время из положительного героя без страха и упрёка, спасителя человечества он превратится в злодея, страшного деспота и поработителя. Таковы негласные установки, которые чётко исполняются, а все несогласные под благовидным предлогом лишаются работы.

Поразмышляв ещё некоторое время, генерал-полковник поднялся и взглянул на настенные часы, до конца пятничного рабочего времени оставалось ещё полтора часа. Покинув свой рабочий кабинет, предупредил личного секретаря о своём срочном убытии, направился на взлётно-посадочную площадку и спустя несколько минут полетел на глайдере в своё загородное поместье на Валдайской возвышенности. Уже находясь в полёте, он отправил короткое текстовое сообщение о необходимости срочной встречи с указанием своих координат. Прибыв в родовое поместье, Гончаренко собственноручно затопил печь в русской бане, и когда всё было готово, от души попарился и, устроившись в зале с горящим камином, стал попивать холодный домашний квас.

В ожидании первого заместителя начальника Генерального штаба прошло более двух часов, а Корзуна всё ещё не было, отчего министр, несколько встревожившись, вынужден был подняться и подойти к пульту системы безопасности. Проверив показания и убедившись в надлежащей работе всех систем, неторопливо пошёл на кухню и заварил себе крепкий кофе без сахара. Подойдя к окну и задумчиво всматриваясь вдаль, Гончаренко, сделав пару маленьких глотков, стал в который раз напряжённо размышлять о том, как себя следует вести и как вести дела и, главное, в каком направлении держать курс в сложившихся весьма противоречивых обстоятельствах.

Допив одним глотком кофе, министр, тяжело вздохнув, поставил чашечку на подоконник и хотел было присесть на диван, но неожиданно сработал сигнал оповещения системы безопасности. Изменив направление движения, Гончаренко подошёл к пульту управления и, взглянув на показания, с немалым облегчением выдохнул. Судя по параметрам, к поместью на средней скорости летел небольшой одноместный гражданский глайдер, и по всей вероятности, на его борту находился первый заместитель начальника Генерального штаба.

Глайдер зашёл на посадку через несколько минут, и из салона вышел мужчина лет пятидесяти в обычном спортивном тренировочном костюме и направился к центральному входу в особняк. Выждав некоторое время, Гончаренко направился в вестибюль, для того чтобы встретить гостя, где его и встретил.

– Добрый вечер, Вениамин, – протянув руку для пожатия, поздоровался Гончаренко.

– Вечер добрый, Евгений, – поздоровался в ответ Корзун и, пожав руку, внимательно посмотрел в глаза своего собеседника и задал тому вопрос: – Почему такая срочность в нашей личной встрече возникла? Мне из-за этого пришлось серьёзно подкорректировать планы на сегодняшний вечер, чтобы урвать двадцать минут для разговора с тобой.

– На меня вышел генерал Гудза, и мы с ним поговорили, но давай лучше пройдём в мой кабинет и там поговорим, дело реально серьёзное, – с глубоким вздохом проговорил министр государственной безопасности и жестом предложил следовать за ним. Спустя несколько минут расположившись в удобных креслах, обитых натуральной кожей, первый заместитель начальника Генерального штаба поинтересовался:

– Так что там от нас хочет Гудза, надеюсь, ничего такого сверхъестественного?

– Он настаивает на встрече, и как можно скорее, встреча должна состояться на Терме. Он всерьёз опасается своего протеже, и надо сказать, основания для его страха более чем убедительны. Бобров ведёт какую-то свою игру, о которой никто не знает, и в этом Гудза видит основную угрозу, считая, что он, обладая столь значительными силами, способен натворить много опаснейших глупостей.

– Не думаю, – после непродолжительного молчания отозвался Корзун, – по моим данным, в том числе по линии нелегальной разведки, всё идёт более чем успешно, армада вторжения фактически лишена как оперативного, так и стратегического манёвра. Угроза прорыва в человеческие миры практически минимальна. Да и вообще, Бобров, насколько я знаю, не совершил ни одной сколько-нибудь серьёзной глупости или фатальной ошибки. На мой взгляд, Гудза занервничал, оттого что его влияние на парня снижается, а оно быть по-другому просто не могло, парень вырос, возмужал и в полной мере ощутил свою силу. Хотя, конечно, встретиться с ним не мешало бы… Давай так, через полтора месяца у меня будет окно в графике, и вот тогда встретимся с ним и…