Затворник с Примроуз-лейн - Джеймс Реннер

– Нет. Запиши адрес.

Я в замешательстве слушал, как Дэвид диктует адрес моего тайного убежища. Он закончил разговор и как-то криво мне улыбнулся.

– Хотите устроить встречу старых друзей? – спросил я.

– Пора ей узнать, что вы для нее сделали, – сказал он. – Жизнь слишком коротка, чтобы обращаться с ней как с игрушкой. И потом, вы что, не заслужили от нее хоть немного благодарности?

Я рассмеялся.

– Дело было не в том, чтобы спасти Кэти, – сказал я. – Я был одержим поиском убийцы. Ответом, а не решением.

– В таком случае вы без проблем могли бы встретиться с ним, когда он избавлялся от тела. Взять с поличным.

Я вздохнул. В тот момент я себя ненавидел.

– Я вернулся так далеко в прошлое, к моменту похищения только потому, что так у меня, по моим расчетам, было две возможности увидеть преступника. Во время похищения и когда он избавлялся от тела. Вот все, о чем я думал.

– Если все, что движет нами, – лишь тупое стремление узнать имя преступника, тогда почему Старик с Примроуз-лейн спас жизнь Элизабет во время круиза? Ему-то это было зачем?

– Ее жизнь стала для него навязчивой идеей, – сказал я. – Так же как и ее смерть – для убийцы. Это болезнь, Дэвид. Жажда власти. Разве не видите? Мы тоже преследуем этих девочек.

Они догнали меня в миле от западной оконечности кливлендской карантинной зоны. Я услышал в небе их дикие завывания, когда они, заточенные на поиск по уникальным биометрическим данным, засекли меня. Как будто дюжина модемов одновременно подключилась к провайдеру: множество разрозненных электронных голосов вдруг слились в единый стройный хор на двоичном наречии, состоящий всего из одной фразы: Найти Дэвида Неффа. Остановить Дэвида Неффа.

Мы называем их униками. На самом деле они УНИКИ – Универсальные Наноботы – Идентификаторы Криминальных Индивидов. Разработка корпорации «Локхид». Программируются ведомством Генерального прокурора. Размером и формой напоминают хоккейную шайбу, способны летать при помощи гравитонных полей. Перед запуском из хранилища управления по уголовным делам в Лондоне, штат Огайо, в них загружаются биометрические характеристики цели. Объяснять и уговаривать они не умеют. Они ищут цель и останавливают цель. Уники врезаются в беглеца и прилипают к его телу. При контакте с телом из «шайбы» выстреливает что-то вроде рыболовного крючка, который впивается в плоть. Затем гравитонное поле замыкается на себе, и для жертвы прилипшая «шайба» вдруг начинает весить фунтов семьдесят пять. Они охотятся стаями по двенадцать машин.

Задача уника – обездвижить особо опасного преступника на время, которое понадобится, чтобы до него добрался сотрудник ближайшего небогатого личным составом полицейского участка. Но иногда возникают непредвиденные проблемы. Я однажды писал о сбежавшем зэке, который пытался уйти от погони, пустившись вплавь по озеру. Уники настигли его на середине. Где-то на дне до сих пор лежит его тело. Слишком щуплых шайбы иногда давили насмерть. Мне такая быстрая смерть не грозит. Ни один полицейский не осмелится войти в карантинную зону, чтобы меня арестовать. Если уники схватят меня в пределах ее границ и пригвоздят к земле или сиденью грузовика, я в конце концов умру от голода. Спрятаться мне негде. Если нырну в какое-нибудь закрытое сооружение, они будут кружиться у выхода, пока у меня не кончатся вода и еда. Время для них ничего не значит. Они способны поджидать меня хоть до скончания веков. А вот я столько не выдержу.

В редких случаях беглецы «побеждали» уников. Собственно, существует несколько способов это сделать, но каждый из них сопряжен с таким риском, что обычно преступники просто останавливаются, когда заслышат приближение наноботов. К примеру, можно «приглушить биометрию». В переводе на нормальный человеческий язык это называтеся умереть, поскольку метод предполагает временную остановку мозговой деятельности и работы сердца. Если найдется медик, которому вы доверите запустить ваш мотор через три минуты, то, очнувшись, вы обнаружите, что уники от вас отвязались. Некоторые успешно меняли биометрические параметры, подвергая себя самопальной лоботомии. Третий способ – это электрошок. Дожидаетесь, когда все двенадцать уников к вам прилипнут, и бьете себя током. Электроимпульс достаточной мощности может вырубить гравитонное поле наноботов, и, если выживете, вам останется только вытащить крючки из тела – и шагайте себе весело дальше. Именно этот трюк я и рассчитывал проделать при помощи шокера. Но кливлендский инцидент нарушил мои планы.

Я нажал на тормоза.

Уники взвыли и черным роем пронеслись мимо.

Я дернул рычаг открывания капота, полез за сиденье и выхватил оттуда провода для прикуривания. Выскочил из кабины.

Роботы скорректировали курс и полетели ко мне.

Я уже откидывал крышку капота – если это не сработает, надеяться не на что – когда первая «шайба» ударила меня в поясницу. БУХ! Крючок вонзился в кожу, промахнувшись на долю дюйма мимо позвоночника. «Дэвид Джозеф Нефф, вы арестованы, – сказал робот громким голосом с готовой записи. – Пожалуйста, примите безопасное и удобное положение. Ваша масса сильно увеличится, и может пройти некоторое время, прежде чем служитель закона прибудет, чтобы задержать вас. Пять, четыре…»

Я прикрепил один конец провода к водородной батарее грузовика.

«…три, два…»

Зажал черным «крокодилом» пальцы на левой руке, держа другой рукоятку красного зажима.

«…один».

Внезапная тяжесть в семьдесят пять фунтов свалила меня на землю. Красный провод выпал из руки и повис, болтаясь над выщербленной дорогой, в нескольких дюймах от головы. Я протянул правую руку к «крокодилу», и тут на меня налетел еще один уник. Крючок проткнул ладонь, распиная меня на дороге. Гравитонное поле включилось и едва не раздавило мне руку. Я взвыл.

Тут остальные уники один за другим обрушились на мои раскинутые ноги, на локоть другой руки и ягодицы. Все двенадцать навалились на меня девятисотфунтовым грузом, притом что во мне самом весу было сто шестьдесят.

Я уставился на болтающийся передо мной провод, призывая на помощь все свое мужество.

Помните, какой пыткой кажется входить в бассейн в первый день лета и погружаться в ледяную воду? А устраиваться в кресле у зубного, когда вам предстоит удаление нерва? Умножьте это в сто миллионов раз, и поймете, к чему я готовился в тот момент.

Я подул на провод.

Он чуть качнулся.

Я подул сильнее, так сильно, как только мог своими сдавленными легкими.

Провод начал раскачиваться. Каждый раз, когда он отклонялся в мою сторону, я дул снова. Мало-помалу провод, качаясь, стал подлетать все ближе и ближе к моей голове. Я дул и дул – сорок, пятьдесят раз. Начала кружиться голова.

Я снова дунул. На этот раз «крокодил» задел алюминиевый бампер грузовика, с шипением посыпались искры. Возвращаясь, он почти коснулся моего лба. Я дунул изо всех сил.