Затворник с Примроуз-лейн - Джеймс Реннер

Опять ударил по бамперу. Фейерверк искр.

А смогу ли я потом прийти в сознание?

Когда провод коснулся моей переносицы, цепь замкнулась. Боли я не помню. Только как медный привкус разливается во рту и проникает в горло. А потом – чернота.

Я очнулся в сумерках – и не один.

В десяти футах на меня скалился грязный взлохмаченный бродячий пес. Он неуверенно зарычал и начал подходить ко мне. В его глазах отражалось зловещее красноватое зарево, нависавшее над городом позади нас. Он намеревался меня съесть, но не предполагал, что я еще жив.

– А ну пошел! – крикнул я.

Пес поджал хвост и потрусил в ночь – лакомиться кроликами-мутантами и слепыми крысами.

Я сорвал черный провод с левой посиневшей руки. Раны, нанесенные мне униками, кровоточили, но мои обидчики не подавали признаков жизни. Сгорели. Я отцепил их, одного за другим, вместе с кусочками собственной кожи. Больше всего досталось правой руке. Из раны на ней я потерял много крови, пока был без сознания. Пинту, или больше. Если бы я не очнулся так быстро, возможно, истек бы кровью. Я замотал руку лоскутом, который оторвал от рубашки. Впрочем, жжения от порезов я почти не ощущал – его заглушала непрерывная пульсирующая головная боль. Мой мозг словно жестоко изнасиловали. Это было хуже мигрени. А нос будто сломали.

Но сейчас меня больше беспокоил грузовик. Двигатель молчал. Беда, если заряд кончился, пока я лежал без сознания. Придется идти в Вермилион к Танмэю пешком. Путь неблизкий, да и яйцо придется оставить.

Однако удача повернулась ко мне лицом: мотор просто заглох. Стоило повернуть ключ, как он снова заработал. Я продолжил свой путь на запад.

* * *

Танмэй ждал меня.

Его хижина возвышалась на утесе над озером Эри, где больше не водилась съедобная рыба – лишь выродившиеся судаки. А когда шел дождь или снег, из дому вообще лучше было не выходить.

– Я уже начал бояться, дружище, – сказал он, когда я загонял эвакуатор с моим грузовичком в его просторный гараж-мастерскую. – Ваше имя повсюду в новостях. По Слипстриму сообщают, что вы наверняка нашли свою кончину в Кливленде.

– Почти, – сказал я.

– Боже мой, вы только на себя посмотрите.

Я взглянул в боковое зеркало грузовика. Разряд в переносицу оставил мне фингалы под обоими глазами.

– Видели бы вы другого парня! – пошутил я. Потом вспомнил, как водитель эвакуатора горел на мосту, и мне стало стыдно. Хотя, конечно, никто не заставлял его меня грабить. – Как думаете, сможете разобраться в этой штуковине?

Танмэй посмотрел на черное яйцо. Подошел к нему и провел рукой по гладкой поверхности. Нащупал пальцем выемку у верхушки, нажал как-то поособому – и раздался громкий хлопок. Верхушка откинулась на гидравлических шарнирах, открыв внутренность, отделанную мягким белым бархатом. Годится. Это будет моим гробом в течение нескольких десятилетий.

– Да, думаю, мы прекрасно с этим справимся, – сказал Танмэй.

Без малого час спустя мы сидели за столом на кухне. Я отщипывал от лепешки, которую испекла для нас жена Танмэя, прежде чем идти спать.

– Утром я перевел плату за услуги на ваш счет, – сказал я.

Танмэй кивнул:

– Слишком много, Дэвид.

– А зачем мне деньги? Я не вернусь. А вы подвергаете себя большому риску. В противном случае кончится тем, что все поделят между моими бывшими женами. Поверьте, никакой суд по делам о наследстве не справится с таким запутанным делом.

– Благодарен вам. Надеюсь, вы найдете то, что ищете.

– Я тоже.

Он вручил мне кожаный футляр, в котором лежал шприц.

– Яйцо имеет весьма простую конструкцию. Думаю, их производят для армии. Переключатель и кнопка включения. Другая – для выключения. Насколько я вижу, заряда литиевого аккумулятора внутри хватит на один запуск. Достаточно, чтобы активировать поле для перенесения во времени назад и чтобы деактивировать его. Это машина на одну поездку. Укол, – Танмэй указал на шприц, – погрузит вас в сон. Я прикрепил цифровой таймер на подлокотник кресла, к которому вы пристегнетесь. По сути, это очень дорогой таймер для варки яиц. Он установлен на тридцать шесть лет, четырнадцать дней и сколько-то минут. Когда достигнете данной точки, он впрыснет антидот в вашу кровеносную систему, выводя вас из состояния гибернации. Нужно будет деактивировать яйцо вручную прежде, чем выйдете. Мне страшно даже представить, что может случиться, если вы вылезете из аппарата в тот момент, когда он будет передвигаться назад во времени.

– А как я выйду, если он запечатан изнутри, и, похоже, герметически?

– Верно, герметически. Для защиты от инородных веществ, полагаю. Тесла хорошо поработал.

Танмэй подошел к рабочему столу и достал из ящика то, что я поначалу принял за полуразобранный ручной фонарик. Он щелкнул выключателем, и из прибора вылетел сноп искр. Я заслонился от вспышки, но яркое оранжевое свечение стояло у меня перед глазами еще минут двадцать. В воздухе запахло люцерной.

– Это режущий инструмент. Простейший лазер для сварки.

– Световой меч!..

– Ну, я бы так его не стал называть.

– Какие еще инструкции?

– Вы должны знать, что данных, позволяющих предугадать все последствия воздействия гибернации на ваш организм, нет. Можно с уверенностью сказать, что, проснувшись, вы будете плохо ориентироваться в пространстве. Разум будет затуманен. Ваш мозг будет пытаться восстановить все нейронные проводящие пути, что были до гибернации, но некоторые из них, возможно, будут повреждены настолько, что ремонту уже не поддадутся. Наверное, потребуется время, чтобы вы опять стали самим собой. Ваши мышцы атрофируются. Несколько дней ходить будет трудно и больно, если вообще возможно. С ног до головы вы будете в собственных отходах. Во время гибернации организм не останавливается полностью. Ваше тело продолжает поглощать питательные вещества – из накопленного жира – в режиме одного фунта в год. В то же время оно извергает черные, вязкие экскременты – видели когда-нибудь первые испражнения новорожденного?

– Нет.

– У вас будет такая же черная гадость, смолянистое дерьмо. За время гибернации оно обволочет ваше тело. Оттереть его будет довольно трудно.

– Веселенький побочный эффект.

– И есть одна очень опасная вероятность. Цифровой таймер и предохранитель, которые я для вас сконструировал, могут сломаться. Я не знаю, как путешествие во времени подействует на мое оборудование. Говорю вам это, чтобы вы знали о степени риска.

– Что случится, если таймер сломается?

– Вы навечно останетесь в гибернации. И ваше тело само себя съест.

* * *

Найти приличное место для запуска машины времени труднее, чем вы думаете. Я планировал вернуться в 1999 год. Нужно было прикинуть, что находилось в данном месте тридцать семь лет назад. Например, нельзя припарковать яйцо в заброшенном здании, поскольку, открыв его в 1999-м, я могу оказаться среди толпы в каком-нибудь супермаркете. Кливленд мне более или менее подходил, но до 2019 года он был густонаселенным городом.