Око Озириса - Ричард Остин Фримен

Таков исходный посыл, поехали дальше. Отправитель сигары, некто мистер Х., – человек, о котором я собрал эксклюзивные сведения. Но ведь я не обнародовал их, иначе другие лица также заподозрили бы Х. в преступлении. Почему же он решил, что я планирую его уличить, если я нигде ни единым словом не обмолвился о своих изысканиях? Выходит, и он обладает той же самой эксклюзивной информацией, что и я, то есть моя версия верна, ибо, если бы я ошибался, мистер Х. не знал бы о ней.

– Что вы думаете по поводу сорта сигары?

– Примечательный факт. Почему он послал трихинопольскую вместо гаванской, которую Бартлетты действительно выпускают? Выглядит так, словно он осведомлен о моем пристрастии и, учитывая мои личные вкусы, позаботился о том, чтобы я не выбросил сигару и не передал ее кому-то другому. Значит, мой дорогой Джервис, наш с вами лучший друг имеет понятие о моих привычках.

– Так кто он, этот таинственный мистер Х.?

– Вы имеете в виду его социальное положение? Бартлетты посылают рекламные проспекты и образцы своей продукции не кому угодно, а главным образом богословам, юристам, врачам и прочим категориям образованных людей со средствами и статусом в обществе. Конечно, клерк, мальчишка-рассыльный или слуга могли по неаккуратности испортить оригинальную этикетку, но вероятнее всего X. наклеивал ее сам; это подтверждается тем, что данный господин имеет доступ к сильному алкалоидному яду, каким, несомненно, является вещество белого цвета.

– Следовательно, он медик или химик?

– Не обязательно, – покачал головой Торндайк. – Законы относительно хранения и продажи ядов так расплывчаты, что практически не действуют: каждый обеспеченный человек, обладающий необходимыми знаниями, раздобудет почти любой яд, какой пожелает. Социальное положение – важный фактор, из которого вытекает, что мистер X. принадлежит по меньшей мере к среднему классу.

– И он, разумеется, умен и находчив?

– Выше всяких похвал. Он изобретателен и широко эрудирован. Идея с сигарой не только оригинальна, но и приспособлена к обстоятельствам. Сигара с обрезанными кончиками выбрана неслучайно. Во-первых, это сорт, который я люблю, то есть велика вероятность того, что я выкурил бы сигару сам, а не отдал коллеге или приятелю. Во-вторых, ей не нужно обрезать кончик, что тотчас привело бы к обнаружению яда. План также демонстрирует знание химии: яд не предназначался только для того, чтобы раствориться в слюне. Суть в том, что пар, вызванный горением листа на отдаленном от центра кончике, сконденсируется в более холодной части сигары и растворит яд, который попадет в рот.

– Вы полагаете, что отравитель сигары и велосипедист – одно и то же лицо?

– Я уверен в этом. Здесь одинаковый почерк знатока яда и сам яд – некристаллическое вещество белого цвета, которое, как покажет анализ, принадлежит к разновидности сильных алкалоидов. Снаряд был оснащен подкожной иглой, яд в виде спиртового или эфирного раствора введен в сигару тоже посредством шприца. В общем, я считаю доказанной версию о том, что пуля и сигара исходят от одного человека. Мистер X. к тому же владеет механикой, иначе он не изобрел бы такой снаряд. Что касается пишущей машинки, то коммерческой разновидности, которую используют Бартлетты для ярлыков своей продукции, у нашего приятеля, разумеется, не было, и он воспользовался подержанным «бликенсдерфером» модификации «литературная», с соответствующим типом начертаний. Не удивлюсь, если машинка взята на прокат.

– Насчет последнего я бы усомнился, – произнес я с некоторым удивлением.

– А мне эта гипотеза кажется правдоподобной. Во-первых, этот механик и знаток ядов, очевидно, не привык печатать, на что указывают многочисленные опечатки и отсутствующие пробелы между словами. Заметьте, это свидетельствует не о его безграмотности, а о том, что он не владеет машинописью и проскальзывает пальцами мимо клавиш. В частности, он промахнулся и вместо буквы напечатал звездочку.

– Почему вы решили, что машинка подержанная?

– О степени ее изношенности я сужу по буквам: некоторые из них потеряли четкость, прежде всего те, которые используются особенно часто, например «а», «е», «н». Машинка неновая; если она не взята на прокат, значит, куплена из вторых рук.

– А если допустить, что на ней печатал не мистер Х.?

– Маловероятно, – ответил Торндайк. – Зачем ему обращаться к кому-то? Он действовал в обстановке секретности, без свидетелей. Но, так или иначе, мы с вами получили возможность идентифицировать машинку, если когда-нибудь найдем ее. – Он взял ярлычок и передал его мне вместе с карманной лупой. – Взгляните на букву «н»: она встречается много раз. В каждом случае заметен маленький разрыв в перекладине на середине буквы. Он соответствует крошечной вмятине, появившейся на литере, очевидно, в результате удара каким-то твердым предметом.

– Да, разрыв просматривается четко, это веское основание для идентификации машинки.

– Почти определяющее, – уточнил Торндайк, – особенно если соединить его с другими данными, которые выявятся в результате поиска мистера Х., удовлетворяющего ранее упомянутым мной характеристикам. Перечислим еще раз факты, что он нам предоставил: а) это лицо, относительно которого я располагаю эксклюзивной информацией; b) он имеет понятие о моих наклонностях и привычках; с) он – человек со средствами и положением в обществе; d) он образован, в том числе в области химии и механики, изобретателен и умен; е) он относительно недавно приобрел подержанный «бликенсдерфер» разновидности «литературная»; f) пишущая машинка, его собственная или взятая напрокат, может быть идентифицирована по характерной отметине на букве «н». К этим шести пунктам, – продолжал Торндайк, – надо добавить то, что X. – опытный велосипедист и хороший стрелок из винтовки. Остается вычислить, чему – точнее, кому – равен «Х».

– У меня нет ни одной гипотезы, – развел я руками, – зато вы, по-моему, давно решили это уравнение, и я не понимаю, почему вы медлите и не арестуете этого талантливого изверга, учитывая, что он способен навредить не только вам, но и вашим клиентам, чьи интересы пострадают в случае вашей гибели. Он общественно опасен и должен сидеть в тюрьме.

– Да, мне придется вмешаться, если он вконец обнаглеет и начнет войну, но пока лучше оставить его в покое.

– Так вы действительно знаете, кто он?

– Я, пожалуй, способен решить уравнение, которое задал вам. Дело в том, что я располагаю кое-какими фактами, которыми вы не владеете. Существует некий изобретательный джентльмен, относительно которого я обладаю эксклюзивной информацией, и мои знания о нем позволяют думать, что именно он – автор всех этих «шалостей».

– Почтительно снимаю шляпу. – Я отложил блокнот, куда записывал пункты, которые Торндайк посоветовал мне подробно рассмотреть, и поклонился. – Я никогда не сомневался в вашей наблюдательности и способности делать выводы, основываясь, на непросвещенный взгляд, на сущих мелочах, и все-таки я не возьму в толк, почему вы сразу стали рассматривать эту сигару со столь явным подозрением. Ничто не указывало на наличие в ней опасных веществ, и, однако, вы мгновенно почуяли неладное и обследовали ее так, будто ожидали найти там яд.