Не жалея ни о чем - Ш. У. Фарнсуорт

— Прекрасно. — Кажется, ее это забавляет. — А ты как?

— Хорошо. Спасибо.

— Итак… это звонок ради приличия, или мне следует беспокоиться?

— Твой тонкий способ спросить, не облажался ли я снова?

— А ты да? — спрашивает она.

— Завтра я приведу Ханну на свадьбу Гарретта. Я рассказал об этом Крю, потому что хотел, чтобы он был в курсе. Думал, я в долгу перед тобой.

Возникает десятисекундная пауза, прежде чем Скарлетт отвечает.

— Джереми сказал, что ты подал на развод.

— Так и есть.

— Но ты также встречаешься с ней?

Я смотрю в окно на город, на самом деле не видя ни зданий, ни машин, мимо которых мы проезжаем.

— Честно говоря, я не знаю, какого черта я делаю.

— А как насчет предложения Артура?

— Я не приму его. Мне надоело танцевать под его дудочку.

— И ты бы не женился на Куинн, если бы встретил ее пьяным в Вегас.

Это утверждение, а не вопрос, но я все равно отвечаю на него.

— Нет. Я бы не женился.

Независимо от того, что повлияло на мое принятие решения той ночью насчет брака, мои воспоминания о встрече с Ханной в том баре абсолютно ясны. Сразу же вспыхнула искра — интерес, — которого не было, когда я встретил Куинн. Этого никогда не было ни с кем другим.

— Я ценю все, что ты сделала, чтобы помочь с разводом, Скарлетт. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Я привлекла Джереми, потому что думала, что развод — это то, чего ты хотел, Оливер. Если это не так, тогда…

— Развод — лучшее решение.

— Это отличается от… — На том конце провода, где говорила Скарлетт, внезапно возникает волнение, сопровождаемое вздохом. — Мне жаль, Оливер. Мне нужно кое с чем разобраться.

— Все в порядке. Увидимся завтра.

Наступает пауза, во время которой кажется, что Скарлетт, возможно, обдумывает сказать что-то еще. Но все, что она добавляет, — это прощание, прежде чем повесить трубку.

Машина останавливается перед кофейней на углу через несколько минут.

Я замечаю Куинн, как только захожу внутрь. В этот час здесь много свободных столиков. Я не уверен, что это был лучший выбор места для этого разговора, но я не хотел говорить об этом по телефону, и это было лучшее, что я мог придумать.

Куинн сидит спиной ко мне. Поза идеально прямая, руки сложены чашкой.

Она поднимает глаза и улыбается, когда я пересекаю маленькую кофейню.

— Привет, Оливер.

— Привет, Куинн.

Я расстегиваю пиджак и сажусь напротив нее.

Ее накрашенные ногти постукивают по фарфоровой поверхности, когда она смотрит на меня, над чашкой чая, стоящей перед ней, поднимается пар с ароматом бергамота.

— Ты ничего не закажешь? — спрашивает она, наклоняя голову вправо.

— К сожалению, я не могу задержаться надолго.

Куинн кивает, в ее взгляде появляется что-то понимающее.

— Ты уже освоилась в городе? — Спрашиваю я.

— Да. — Она хватает этикетку на пакетике чая и, вынув его из кружки, бросает на блюдце. Я смотрю, как коричневая жидкость растекается по основанию чашки. — В Метрополитен-музее новая выставка Моне, ты слышал о ней?

— Нет.

— У меня есть билеты на завтрашнее утро. Я собиралась пригласить тебя, но теперь понимаю, что это сделало бы все еще более неудобным.

Я выдыхаю.

— Куинн…

— Как ее зовут?

— Извини?

Куинн улыбается.

— Я знаю, почему мой отец организовал ужин с твоим, Оливер. Почему ты пригласил меня на ужин. В нас есть смысл. И из всего, что я слышала о тебе, ты полностью подходишь мне. Но ты здесь, потому что не хочешь того же. Итак… как ее зовут?

— Куинн, я никогда не хотел…

Она смеется, затем наклоняется вперед.

— Оливер, я едва тебя знаю. Может быть, у нас бы все получилось. Может быть, у нас бы и не получилось. Ты именно тот мужчина, за которого, как я думала, я выйду замуж, поэтому я была не против узнать. Но мои родители поженились, потому что в этом был смысл, и я видела, как это сработало. Я не заинтересована в том, чтобы приговаривать себя к той же участи. Или тебя.

Мой отец превратил Куинн в разменную монету. Я смотрел на нее и видел должность генерального директора. Для меня облегчение разделить их двоих, принять решение, которое отстраняет меня от этой должности.

— Я тоже.

Куинн наклоняет голову, выражение ее лица любопытное.

— Ты любишь ее?

ДА.

Ответ приходит ко мне немедленно, ничем не обремененный.

Но затем просачиваются сомнения и раздумья. Реальность. Я не уверен, видит ли Ханна во мне нечто большее, чем интрижку. Она согласилась остаться в Нью-Йорке на выходные, когда я попросил, но ее жизнь по-прежнему полностью связана с Лос-Анджелесом. Здесь для нее нет ничего, кроме меня, может быть. И все отношения, которые у меня когда-либо были, потерпели неудачу, по крайней мере частично, из-за моей неспособности расставлять приоритеты над работой. Я сказал Крю, что не могу сделать Куинн счастливой. Я испытываю такой же страх по поводу Ханны.

— Это сложно, — говорю я.

Потому что мы женаты. Потому что у нее была история с моим братом. Потому что я не думаю, что ответ Ханны на этот вопрос был бы утвердительным.

Куинн дует на свой чай, затем делает глоток.

— Я как-то раз тоже была на твоём месте.

— Что случилось.

Она приподнимает изящное плечо, затем опускает его.

— Ничего впечатляющего. Я встретила его в университете. Влюбилась сильно и быстро. У нас было все волнующее и драматичное. Взлеты были высокими, а падения низкими. Но в конце концов это стало утомительным. Поэтому я сказала ему, что все должно измениться, или я уйду. — Она улыбается, и это грустная улыбка. — И вот я здесь.

— Мне жаль, Куинн.

— Этому не суждено было случиться,