Во власти обольстителя - Анна Бартон

Аннабелл задыхалась от гнева и чего-то еще. Наверное, от страха. Усилием воли она заставила себя успокоиться.

— Это все весьма интересно. А теперь, если вы меня извините, пойду немного отдохну.

— Не спешите. — Мисс Старлинг сжала ее руку как тисками. — После обеда вы скажете герцогу, что должны немедленно покинуть поместье и что отказываетесь от роли компаньонки его сестер.

— Я не могу этого сделать. Я…

— Сможете.

Аннабелл вырвала руку.

— Я не от вас получаю распоряжения.

Мисс Старлинг это развеселило.

— Нет? Тогда подумайте вот над чем. Если вы не уедете — немедленно! — я доведу до сведения всех присутствующих, что вы любовница герцога.

— Любовница? Но это ложь!

— Да неужели, мисс Ханикоут? — Она рассмеялась так, словно Аннабелл сказала ей что-то остроумное. — Хотите сказать, что обманываете сами себя?

Аннабелл развернулась и направилась в дом, на ходу глотая слезы. От ощущения счастья, пусть недолгого, не осталось и следа.

Пусть мисс Старлинг — дурной человек, но ее слова ранили, потому что в них содержались зерна правды.

Ее ультиматум — либо ты уезжай, либо тебя выставят напоказ — стал какой-то иронической формой справедливости.

Все возвращается на круги своя!

Начав как вымогательница, Аннабелл теперь сама оказалась жертвой.

— Ты не можешь уехать! — Оуэн пытался совместить воспоминания об Аннабелл, такой теплой и податливой в его руках, какой она была прошлой ночью, с женщиной, которую видел перед собой. Сейчас, гордо выпрямившись, она стояла возле стола в библиотеке, куда Оуэн скрылся из гостиной, чтобы избавиться от пустопорожней болтовни, посидеть в тишине и подумать. Ее кожа розовела, влажные завитки волос спускались по сторонам лица. Было такое впечатление, что она только что вышла из ванны. На ней было голубое платье, и от этого ее серые глаза превратились в серебристые.

В руках она сжимала сумку. О Господи!

Аннабелл была не из тех, кто любит притворяться. И что тогда остается? Она сядет в карету и уедет, оставив его в клубах пыли?

— Я знаю, это звучит неожиданно, но мне отчаянно захотелось вернуться домой. Я беспокоюсь о матери и Дафне.

— Понятно. — Она явно лгала, иначе почему избегала смотреть ему в глаза? — Если это из-за прошлой ночи, я хочу, чтобы ты знала…

— Прошлая ночь здесь ни при чем.

Еще одна ложь! Оуэн встал, обойдя Аннабелл, подошел к двери и захлопнул ее. Потом повернулся к ней лицом.

— Мне не хотелось будить тебя, уезжая из домика. Но я отвечаю за свои слова и сделаю все, чтобы мы остались вместе.

— В этом нет ничего трудного или сложного. Потому что мы не будем вместе.

— Нет, будем. — Оуэн обнял Аннабелл, положил подбородок ей на макушку и вдохнул свежий сладковатый запах ее волос. — Я люблю тебя, Белл. — Он не осознавал этого раньше, но внезапное открытие удивило его самого. Он любит ее!

Аннабелл замерла на миг, а потом отстранилась. Оуэн похолодел.

— Я благодарна тебе за то, что ты сделал для меня и моей семьи. Обо мне можно не беспокоиться. Мать выздоровела, и теперь я смогу обеспечить их с Дафной.

Разумеется, он не ждал от нее, что она признается в любви в ответ, но могла бы ведь по крайней мере опустить на пол свою сумку.

— Ты мне ничем не обязана, Аннабелл. Просто ты мне нужна.

— Мы оба знаем, что это неправда. Без меня твоя жизнь будет намного проще. Но я решила уехать не по этой причине.

— Так скажи, по какой? — Оуэн увидел, как она нервно сглотнула, и ему сразу захотелось прикоснуться губами к этой шелковистой коже у основания шеи, чтобы растопить лед в ее взгляде.

— Я из другой жизни. Я не принадлежала к твоему миру и не буду принадлежать. — Ее серые глаза смотрели с полной искренностью. И он понял — она говорит то, что думает.

Вот это его пугало больше всего.

— Ты не можешь уехать. Ты не закончила работу. Что случилось с твоим кодексом чести? — Второстепенный вопрос, но он был готов хвататься за соломинку.

— Не сомневаюсь, что бальные платья прибудут в твое загородное поместье задолго до дебюта Роуз. — Она вздернула подбородок. — Я поступаю так, как надо, поверь мне.

— Провалиться мне, если поверю. И я не позволю тебе ехать одной. Если ты возвращаешься в Лондон, я поеду с тобой.

— Я уже договорилась с леди Дэншир. Она едет в город сразу после ленча и берет меня с собой.

Похоже, ситуация уже вырвалась из-под контроля. Оуэн решил перейти к уговорам:

— Такое впечатление, что ты предусмотрела абсолютно все. Оливии и Роуз известно о твоем отъезде?

Аннабелл опустила голову.

— Они еще спят.

— Сестры обожают тебя, ты же знаешь. Они будут очень переживать. — И он тоже.

— Мне не хочется делать им больно. Впрочем, я уже и так много чего сделала. Без меня им будет лучше. — Выпрямив спину, Аннабелл повернулась, чтобы уйти. Если бы он был джентльменом, то открыл бы перед ней дверь. Но Оуэн не мог просто так отпустить ее. Она взялась за ручку двери.

— Подожди! — Подойдя к Аннабелл, он взял ее лицо в свои ладони. — Ты мне нужна, Белл. Пожалуйста, не уходи!

Она уже открыла рот, чтобы возразить, но Оуэн, опередив ее, впился в ее губы поцелуем. Крепким и безоглядным.

Он всем телом прижал ее спиной к двери, трогая и лаская там, где ей это больше всего нравилось. Сумка грохнулась на пол. Что ж, по крайней мере Аннабелл не осталась полностью равнодушной к его ласкам.

Вложив в поцелуй все, что чувствовал к ней — нежность, страсть и любовь, — Оуэн хотел заставить ее передумать. И стоило ему коснуться Аннабелл, как он еще отчетливее понял, что без нее у него не будет жизни. Дав ей некоторое время отдышаться, он снова принялся целовать и ласкать ее. Возбуждение охватило его с такой силой, что сейчас ему хотелось только одного — повалить ее на пол, задрать юбку и ублажать до тех пор, пока она не закричит от блаженства. Пока не забудет обо всем вокруг.

Каким-то образом ему удалось удержаться и не взять ее силой. С трудом совладав с собой, Оуэн осторожно прикоснулся к губам Аннабелл.

— Я люблю тебя, — хрипло прошептал он.

Глаза Аннабелл наполнились слезами, но, шмыгнув носом и быстро заморгав, она подавила их. Потом уперлась в его грудь ладонями и сказала:

— Прощай, Оуэн.

В ужасе, не веря себе, он смотрел, как Аннабелл подняла с пола сумку, как открыла дверь.

И ушла.

Через два дня Аннабелл вернулась домой с разбитым сердцем, оцепенелой и беспомощной. Она чувствовала себя полностью выпотрошенной, лишенной всех чувств. Леди Дэншир только удивленно подняла брови, когда ее карета въехала в мрачный, запущенный район, в котором жила Аннабелл. А той было все равно. Она коротко поблагодарила маркизу и попрощалась.