Семь дней Мартина - Дмитрий Мансуров

Мартин презрительно хмыкнул: при таком раскладе, когда от скорости перемещения зависит собственная жизнь, кто угодно станет лелеять летающие военные трофеи.

Но сейчас не время обсуждать дела минувшие — на дворе новая опасность.

— Правич, как же ты удрал от змееголовой?

Константин поежился от упоминания подкравшейся к нему Горгоны. Такого испуга он давно не испытывал.

— Я с ней сразился и победил, — ответил он гордо. — Отрубил ей голову. Ты — на очереди.

Мартин не поверил собственным ушам: Правич убил Горгону и остался жив?! Невероятно!

— Слава богу! — воскликнул он: теперь проблем в два раза меньше. Хорошо, что Правич ее убил — иначе Горгона заразилась бы бактериями, и через неделю по белу свету летали бы сестры-мертвецы, кусая всех направо и налево и превращая искусанных в живых мертвецов. Хотя нет, не в мертвецов. Сначала Горгоны по привычке превратили бы своих жертв в скульптуры, а потом обломали бы себе зубы в попытках прокусить им головы. Забавно: даже в мрачной ситуации есть место юмору. Черному.

— Слава богу?! – изумился Правич. — За что?!

«Нет, с этим парнем определенно что-то не так: он доволен, что погибла змееголовая. Это что получается, она грозила Мартину куда большими неприятностями, чем я? Я избавляю Мартина от его врагов? Ни хрена себе, заявочки!»

— Защищайся! — прошипел он, сделал шаг наверх, и трухлявая доска проломилась под его ногой. Константин ухватился руками за перила и умудрился удержаться на месте, но часть перил отломилась и осталась у него в руках. Зато меч выпал из рук.

Мимо входа в башню стремительно промчалась Горгона. Она не влетала в здание, но почему, Мартин понять не мог. Испугалась темноты? Вряд ли. Чтобы убившая не одну сотню вооруженных человек Горгона до сих пор не переборола в себе и не переросла детские страхи?

— Защищайся, Правич!

— Только волка на меня не натрави, а то хуже будет! — пригрозил Константин. — У нас честный поединок.

— Согласен, — ответил Мартин. — Всеволод, присматривай за Горгоной, пока мы тут предъявляем друг другу взаимные претензии.

— Он же тебя обманет, — сказал волк. — Будь у него в напарниках волк, они бы тебя вдвоем на кусочки разорвали.

— А по морде за необоснованные обвинения? — разозлился Правич.

— Откушу кулак, — прозвучало в ответ. — Еще вопросы есть?

— Есть один. — Константин мысленно выругался: волк на самом деле опасен. Вдвоем они победят — как пить дать. Но Мартин — он же лопух-романтик, не позволит себе роскоши напасть на одного врага группой. Только один на один, по высокоморальным законам. Рано или поздно он поймет ошибочность высокоморальной этики в мире непуганых идиотов, но будет поздно. Впрочем, это свойственно многим: слишком поздно прозревать, когда уже ничего изменить невозможно. И надо воспользоваться его заблуждением, пока он не прозрел. — Когда два волка дерутся, один из них науськивает на врага напарника-человека, или предпочитает разобраться сам?

Горгона снова пролетела мимо выхода. Мартин в любое другое время постарался бы выяснить, почему она летает вокруг да около, но сейчас горел желанием сразиться с врагом.

«Главное, — думал он, — не смотреть в сторону выхода. Пусть Правич туда смотрит».

Коварная мысль, конечно: помощнику колдуна неизвестны последствия взгляда на Горгону, зато Мартин моментально узнает, когда она решится-таки сунуться в башню и заставить беглецов посмотреть в ее глаза. В конце концов, не только злодеям дозволено пользоваться коварством.

Мартин перешагнул с ковра-самолета на относительно широкую винтовую лестницу, расположенную по внутреннему периметру башни. Скрипнули доски, дерево выдержало вес.

— Не такая уж она и старая, эта башня, — заметил волк.

— Надеюсь, — ответил Мартин, — Эй, Правич, как ты выдержал удар меча?

— Уметь надо! — не говорить же простаку, что ты защищен надежным заклинанием… демонстрационной версией, при которой любой пропущенный удар может стать смертельным. Практически, шансы противников на победу равны, но Константин не намеревался сообщать Мартину о том, что у него есть магическое преимущество, которое в любой момент отдаст концы. — Настоящие воины успевают отразить любой удар, тем более твой — слабенький и ничтожный.

— Что-то мне не верится.

Правич вскипел:

— Мы пришли сюда сражаться или не доверять друг другу?! – рыкнул он. Чтобы всякие сопляки уличали его во лжи?! Да за такие дела надо по шее бить! Чем, кстати, давно пришло время заняться. — Спускайся и дерись!

Медуза в третий раз пролетела мимо выхода. У Мартина складывалось впечатление, что Горгона забыла о своем намерении поймать людей и превратить их в скульптуры, и увлеклась самим полетом вокруг башни, но ее призыв, весьма напоминавший призыв Правича:

«Выходите, презренные трусы!» — говорил о том, что Горгона на самом деле боится соваться в башню. Почему? Понимает, что строение ненадежное и в любой момент рухнет, или есть иные причины, по которым Горгона должна оставаться снаружи и даже не пытаться заглянуть внутрь здания? Неужели, здесь зарыта еще одна тайна?

— Ненавижу загадки! — искренне сказал Мартин. Правич не ответил на странное заявление врага, но мысленно с ним согласился. В последние дни произошло столько непонятного, что голова раскалывается от количества накопившихся вопросов.

— Нападай! — воскликнул Константи, и первым бросился в атаку. Мартин спрыгнул со ступенек на пол и отразил первый выпад. Правич нанес парочку ударов и отскочил на безопасное расстояние. Первый обмен ударами показал, что Мартин тоже не лыком шит и умеет обращаться с оружием. Что ж, так даже интереснее: не придется улетать отсюда с чувством, словно отнял конфету у беззащитного младенца.

Половые доски скрипели и опасно трещали, но выдерживали вес врагов. Горгона до сих пор накручивала километры вокруг башни, упорно не залетая внутрь.

«В принципе, — думал Мартин, — при ее долголетии должны были встретиться хитрецы, которые тоже решили здесь спрятаться, чтобы заманить ее в ограниченное для полетов пространство. Окна все заколотили, чтобы она не могла выбраться, но в чем-то просчитались — Горгоны летают до сего дня. Но, должно быть, им удалось ранить змееголовую, иначе с чего бы ей до сих пор бояться сюда влетать?

Правич не торопился нападать в полную силу, присматривался к технике и реакции Мартина. Он совершал редкие выпады, и Мартин делал то же самое, одновременно пытаясь понять, почему меч оставил на лице противника лишь полоску, но не порезал кожу.

В обмене единичными ударами прошла долгая минута.

— Ну, все, хватит в бирюльки играть! — воскликнул Константин. Он перешел в настоящую атаку со стремительными и сильными ударами. Мартин отразил первый, второй и третий удары противника, исхитрился ударить сам, но Правич тоже с легкостью отразил выпад. Не давая Мартину времени опомниться, он обрушил на него град ударов и заставил отступать к лестнице.