Честь Рима - Саймон Скэрроу

непонимающе покачал головой. — Ты бросаешь мне вызов? Так что ли? Ты хочешь сказать, что круче меня? — Он сжал кулаки и, пошатываясь, двинулся вперед, чтобы противостоять шпиону. — А ну дай денег мне на выпивку, или я побью тебя, жалкая струя мочи.

— Похоже, это ты по уши в моче. — Аполлоний нахмурился. — Отойди сейчас же.

Юноша глупо усмехнулся. — А ты заставь.

— С величайшим удовольствием.

Четким и молниеносным движением шпион схватил его за плечи и ударил коленом в пах. Затем последовал удар головой в нос. Юноша отшатнулся, держа одну руку на носу, другую на промежности. Аполлоний последовал за ним и толкнул его обратно в переулок, из которого он вышел, где он упал на плиты с болезненным ворчанием.

Шпион отряхнул руки. — Безмозглый болван.

— Отлично сработано, — неохотно признал Макрон. — Однажды ты сможешь потягаться и со мной.

Катон прошел мимо них и сказал вполголоса. — У нас есть работа.

Он привел их на угол банного комплекса. Арочный вход в стене, окружающей комплекс, охраняли двое человек, стоявших сбоку и тихо переговаривавшихся между собой. Рамирий и его отряд ждали в свете фонарей у гостиницы в пятидесяти шагах от перекрестка. Они будут действовать как резерв и вмешатся только в том случае, если поднимется тревога или неожиданно прибудут новые люди Мальвиния. Ведя своих людей через перекресток, Катон пошел вдоль стены, пока они не достигли переулка, который проходил вдоль задней части комплекса. На противоположной стороне выстроились ряды обшарпанных торговых лавок и домов. На узкий проход проникал слабый свет, и других людей в поле зрения не было, что соответствовало цели Катона, когда он направился к маленькому дверному проему, расположенному на полпути вдоль стены. Он сделал паузу, когда потянулся к железному кольцу в середине обветренной двери с железными шипами и проверил его. Дверь слегка сместилась на петлях, прежде чем уперлась в стойку запора на обратной стороне.

— Это было бы уж слишком, чтобы надеяться на такое, — пробормотал Катон, прежде чем повернуться к своим людям. — Тогда мы перелезем. Геренний, на свое место.

Крепкий ветеран вышел вперед и встал, прислонившись к стене, а другой человек, худощавый и проворный, взобрался наверх и встал ему на плечи, водя пальцами по шероховатой штукатурке к ряду плиток, идущих вдоль вершины. Его пальцы коснулись отставшей плитки, и внизу на Катона упал мелкий дождь мусора, так что ему пришлось сморгнуть его и протереть глаза. Как только человек хорошо ухватился за несколько надежных плиток, он прошипел:

— Готово.

Геренний оторвал руки от стены и схватил товарища за лодыжки. С легким ворчанием он рванулся вверх, а другой ветеран подтянулся на вершину стены.

— Все. Ты можешь отпустить меня.

— Ты кого-нибудь видишь? — спросил Катон.

— Нет, господин. Все тихо, господин.

— Тогда вперед.

Человек перекинул ноги, прежде чем спрыгнуть по другую сторону от стены. Катон услышал, как он упал на землю. Последовала короткая задержка, затем тихий скрежет и шум, когда стержень высвободился из скоб. Затем дверь распахнулась на слегка скрипучих петлях, и Катон провел своих людей внутрь, прежде чем закрыть ее и приказать поставить засов на место.

— Снимаем плащи, — скомандовал он, расстегивая бронзовую застежку на собственной одежде и сбрасывая ее с плеч. Остальные последовали его примеру, и один из их людей собрал плащи в узел и сунул их под мышку.

Вокруг ставней помещения для рабов в задней части главного здания было слабое красное свечение, а изнутри доносились звуки голосов. В другом месте все казалось неподвижным. Катон указал. — Аполлоний, твоя группа позаботится о рабах. Подождите снаружи, пока один из них не появится. Это будет сигналом, чтобы вы вошли и заставили их замолчать, пока я не сообщу, что мы начали пожар. После этого вы можете освободить их.

Аполлоний кивнул и повернулся, чтобы подозвать трех ветеранов своей группы. Они прошли через территорию и заняли позицию вдоль стены рядом с дверью.

Катон жестом указал на оставшихся парней, которые несли боковые сумки со связками для растопки и свечами. Он рассчитывал на наличие в терме запаса масел и других легковоспламеняющихся материалов, чтобы организовать пожар.

— Следуйте за мной.

Он направился к задней части здания и выглянул из-за угла, в сторону дальней стены комплекса. Какая-то фигура медленно шла от нее, правая рука была согнута и немного отведена в сторону. Это была поза, которую он хорошо узнал, — поза человека, положившего руку на рукоять меча. По крайней мере, один из врагов был вооружен лучше, чем сообщил Аполлоний. Катон почувствовал укол веселья. Похоже, шпион все-таки ошибался, и когда эта ночь закончится, он с удовольствием подорвет его самоуверенность. Слабая улыбка исчезла с его губ, когда он откинулся назад и посмотрел на своих людей.

— С этой стороны бани есть один охранник. Сними его тихо, Геренний.

Гигант снял с пояса дубинку и прокрался за угол, держась поближе к стене и двигаясь медленно, чтобы его армейские калиги издавали как можно меньше шума на гравии, покрывающем землю. Впереди Катон увидел, как бандит приближается к углу, и почувствовал, как напряжение сжимает его горло. Теперь все зависело от того, завернет ли он за угол или повернется и вернется назад, и в этом случае он почти наверняка заметит Геренния. Когда страж проследовал мимо края стены, его осветил отблеск огня жаровни на дальнем конце термы, который залил правую часть его тела красным светом, резким на фоне серых оттенков лунного света. Затем он остановился, расправил плечи и покачал головой из стороны в сторону, чтобы расслабить шею, и повернул обратно тем же путем, которым пришел.

Хотя не было никакой опасности, что его увидят, Катон затаил дыхание и замер, уверенный, что человек поднимет тревогу в любой момент. Геренний уже осознал опасность и низко присел рядом с грудой бревен у арочного входа, ведущего в помещение с печью гипокауста. Он прижался к стене и оставался неподвижным, пока охранник шел обратным маршрутом. Дойдя до конца кучи бревен, человек снова остановился и широко зевнул, откинув голову назад. Темная фигура Геренния вырвалась из укрытия и врезалась ему в бок, сбив его с ног и подбросив на метр в воздух, прежде чем он рухнул на землю. Он издал громкий вздох, но ветеран набросился на него прежде, чем он успел даже подумать о том, чтобы закричать в тревоге. Катон видел, как дубина Геренния снова и снова поднималась и опускалась на сбитого с ног человека, а затем проломила ему голову.

— Ко мне, — приказал Катон и поспешил к двум силуэтам на дорожке. К