Поцелуй мертвеца - Лорел Гамильтон

— Ни с кем лучше бы не получилось.

— Почему? Из-за конкуренции с другими мужчинами? — спросила я.

— Просто потому, что никогда не был с кем-то, кто наслаждался бы сексом так же, как ты. Я должен соответствовать.

Я обхватила его руками, по-прежнему обвивая его талию ногами. Его руки поддерживали меня под задницу, но с абсолютной легкостью. Даже с учетом струящегося по его телу пота и пока еще не полностью восстановившегося дыхания, он совершенно не напрягался, держа меня на весу. Его силы хватило бы точно так же удерживать небольшую машину, но все же я была впечатлена.

— Ты и соответствуешь, — сказала я.

Он снова ухмыльнулся:

— Тебе все еще нужно кормиться.

— Год сказал, что отправит на замену тебе Итана или Домино, хочешь, чтобы они пришли?

Он покачал головой:

— Нет.

Мои глаза расширились:

— Ты уже готов повторить?

— Я лев, Анита. Дай мне минуту и… вуа-ля!

Я чуть нахмурилась:

— Не слишком ли рановато для тебя?

— Обычно уже выстраивается очередь, поэтому мне приходится отступать в сторону, чаще всего для Натаниэля.

Я улыбнулась:

— Он не против делиться.

— Ему нравится наблюдать, — сказал Никки. Затем встал, со мной, все еще обнимающей его.

Я удивленно взглянула на него, обвив его руками и ногами.

— Теперь ты меня впечатлил. Не уверена, что еще способна стоять.

— В твоей постели я не самый огромный, не самый гибкий, не кончающий бесконечное число раз подряд, без многовекового опыта за плечами, и не уверен, что обладатель выдающейся выносливости. Натаниэль и Жан-Клод производят в этом просто пугающее впечатление. — Перекинув одну ногу через скамейку, он направился в сторону душа.

— Но я силен и умею сражаться, а также почти от чего угодно практически моментально восстанавливаюсь физически. Дай мне еще пару минут, и я это докажу.

Он легко и плавно нес меня, будто я ничего не весила. Я была сильна для своих габаритов, черт даже очень, но никогда не смогу отплатить ему той же монетой. Я никогда не стану реально большим, физически сильным человеком, но в этот момент я просто позволила себе насладиться тем, что у меня есть тот, кто заботливо несет меня в душ. Зачем париться по поводу того, что мне никогда не дано его вот так пронести?

Мы вымылись, и смыв с себя мыло и кондиционер, Никки доказал мне, что это лишь начало игры.

Я опустилась на колени на ровную мокрую плитку, под льющейся на нас горячей водой. Он заслонял меня почти от всех брызг, небольшие ручейки стекали по его телу, делая еще привлекательнее его гладкую кожу. Я слизала воду с головки его члена, выпив ее с нежной, пока еще мягкой кожицы. Он не сбривал себя подчистую, как и большинство моих мужчин, поэтому облизывая его, я ощущала ниже курчавую жесткость. Мы уже выяснили, что раны у меня во рту почти все зажили; не знаю, смогу ли в полную силу заняться оральным сексом, но попробовать хотелось, и я еще не встречала мужчины, который отказался бы от подобного предложения. Если бы Никки был полностью выбрит, я бы сосала и перекатывала во рту его чувствительные шарики, но застревающие волосы между зубов — не моя фенька. И все же Никки был выбрит выше (или просто не нуждался там в бритье), так что я заглотила член в рот целиком. Он был все еще маленький, расслабленный от теплой воды, поэтому легко поместился у меня во рту. Я перекатывала его, посасывала, облизывала, наслаждаясь им, пока он был еще мягким, и мне не приходилось думать о том, как дышать, или бороться со своим рвотным рефлексом. Я могла получать удовольствие — и получала его. Маленьким он оставался недолго.

Раны во рту зажили лучше, чем я ожидала. Не помню, чтобы концентрировалась на том, чтобы использовать энергию Никки для исцеления, но очевидно я это делала.

Он увеличивался, а я замедлилась, потому что если бы он коснулся стенок рта, то задел бы несколько еще не до конца затянувшихся ран. Остановившись, я задумалась над этим — стоя на коленях, уставившись на такого мощного и совершенного Никки.

— Если больно, можем заняться чем-то другим, — предложил он.

Я кивнула, но решила, что попытаюсь избежать проблемных сторон. Если нельзя обойти проблему, иди напролом. Если я возьму его, за зубы, вдоль языка, к задней стенке гортани, вбирая и выводя его — так мы как бы повторим то, что он делал перед этим между моих ног. Не должно быть уж слишком больно. Там почти ничего не болит. Куда больше досталось боковым стенкам рта, что означало, я боролась с «поцелуем Ашера» сильнее, чем думала. Я отбросила мысль и позволила себе насладиться стоявшим передо мной мужчиной.

— О Боже…, — простонал Никки.

Я подняла взгляд, он смотрел на меня. В выражении его лица появилось блаженство. Он позволил воде убрать и зализать свои волосы назад. Думаю, мне впервые по-настоящему посчастливилось увидеть его лицо столько открытым. Никки был настоящим красавчиком. Правда. Мне нравились черты его лица, когда волосы не закрывали недостающий глаз. Он не был менее прекрасен из-за того, что не идеален. Это был Никки, он так выглядел, и я все в нем любила. Я не могла улыбнуться, пока мой рот был слегка занят его членом, но смогла вложить улыбку в глаза. В моем рту член становился все больше, тверже. Мне нравилось скользить ртом по всей длине, пока не наступал момент, когда он упирался в заднюю стенку горла, и я могла выбирать — скользнуть обратно или позволить ему погрузиться еще дальше. Член Никки был довольно длинным, поэтому приходилось прилагать усилие, чтобы глубже его заглотить. Это было то исключение, когда больше, не значит лучше.

Я обхватила рукой основание члена, чтобы ввести его глубже в горло, но не так, чтобы он начал меня душить. Я боролась с рвотным рефлексом, и он стал куда слабее, но появился еще один, с которым трудно как-то договориться. Рефлекс под названием «я-не-могу-дышать». Я вбирала член глубже в рот, пока не прикоснулась губами к своей руке, а затем убрала руку и обеими ладонями вцепилась в его бедра, пытаясь вобрать в себя последние сантиметры. Я коснулась паха губами, вобрав его член целиком, и сомкнула рот. Я успокаивала биение пульса, свое тело. Это было похоже на медитацию. Нужно было прекратить панику тела, из-за того, что нет возможности как-то вдохнуть.

Я медленно подалась назад и закашлялась. Мои глаза наполнились слезами, из носа потекло. Передвинувшись к ноге Никки, я подставила лицо под струп воды, смывая с него слезы и сопли. В фильмах актрис моют между сценами, но в реальной жизни все грязно. Тело пытается избавиться от того, что нельзя проглотить. Оно восстало против чего-то, столь большого, внедрившегося так глубоко. Словно говорило: «Или глотай или вытащи это на хрен».

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, — ответила я, но мой голос прозвучал слишком сипло, поэтому пришлось прочистить горло. Я не гонялась за сексапильностью, просто горло ругалось на то, чем мы занимались.