Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Стой! — завопил Хассинельг, припадая на одно колено. Из светового купола над ним отчётливо торчали шипы. Сопло, опускаясь, задело один из них — и качнулось в сторону, едва не вывернув Гедимину запястье.

— Стой, — повторил страж, хватая ртом воздух. — Не стреляй! Они ушли. Он здесь, я охранял…

Гедимин, бросив оружие в наспинные крепления, молча шагнул вперёд. Что-то чавкнуло под ногой, он взглянул вниз и дёрнул ступнёй, стряхивая остатки отрезанной руки. Пальцы в короткой бурой шерсти ещё сжимали хлыст, покрытый присосками. Чуть поодаль лежало целое тело. Что-то пробило Джагула насквозь, оставив дыру с кулак, и костяной панцирь не помог.

— Налетели, добивальщики… Падаль! — Хассинельга передёрнуло, и он вбил посох в гравий. Гедимин молча обогнул его и опустился на землю рядом с длинным чёрным телом в выломанных перьях. Он уже слышал громкое хриплое дыхание и странный клёкот.

Щитки на груди вмяло внутрь. Перья потрескались, их осколки торчали во все стороны, судорожно подёргиваясь. Золотистая вмятина под ними то вздымалась, то опадала. Заглянув под лицевой щиток, Гедимин увидел кровь. Респиратор залило изнутри, «стекло» забрызгало. Вепуат лежал, зажмурившись, и при каждом вдохе лицо сводило судорогой.

— Живой, — прошептал Гедимин, вцепляясь в щитки над ключицами. Металл поддавался неохотно, со скрежетом. Потом чавкнуло, и Вепуат коротко вскрикнул. Гедимин вздрогнул.

— Вынь… из меня… скафандр, — прошептал разведчик, попытался поднять руку — и захрипел, содрогаясь всем телом. Гедимин навис над ним, расцепляя щиток за щитком. Из-под расходящихся пластин сочилось чёрное, и торчали красноватые осколки.

— Плечи, — услышал Гедимин голос Хассинельга. Посох навис над наплечником Вепуата. Щитки, прилегающие к нагруднику, вогнулись внутрь, перья на них потрескались.

— Подними это. Оно давит… туда, внутрь.

Поддеть наплечник удалось не сразу — пальцы скользили по размазанной крови. Гедимин и не заметил, когда измазал обе перчатки. Под рукой что-то колыхалось и клокотало, даже отдалённо не напоминая комбинезон или кожу сармата. Вепуат дышал — громко, хрипло, вскрикивая, когда щиток выдирали из размозжённой мышцы.

«Рёбра!» — Гедимин занёс было руку над красноватым выступом, но тут же её отдёрнул. Грудь Вепуата странно сплющилась и просела, и какая-то деформация виднелась по бокам. «Там же всё раздро… Hasu! Где сканер⁈»

— Гедим-мин, — прошептал Вепуат, и сармат, забыв о приборах, склонился над его шлемом. Лицо раненого, ещё недавно бледное, потемнело и покрылось испариной.

— Сб-боку… где обломки… с дв-вух сторон…сдав-ви к центру… — прохрипел Вепуат. — Чтобы ровно…

Гедимин ошалело мигнул.

— Что? Там всё раздроблено. Тебя нельзя трогать. Лежи, я сейчас… — он оборвал себя на полуслове и стиснул зубы. «Что „сейчас“⁈ Это он был медиком. А от тебя тут проку…»

— Быс-стрее! — Вепуат повернул голову, распахнул глаза — и захрипел, мучительно жмурясь. — Гедим-мин… делай… прошшшу…

Сармат просунул руку под отогнутые щитки. Странные неровные выступы теперь упирались в ладонь. «Приподнять и состыковать…» — мелькнуло в мозгу. Сармата передёрнуло. «Это же не механизм… Тихо. Что он сказал? С двух сторон? Это дуги. Сломанные дуги. Если осторожно взяться…»

Под пальцами влажно хрустнуло. Гедимин, зажмурившись, сдавил живые «детали» ладонями. Он сквозь перчатки чувствовал, как под комбинезоном и разорванной кожей что-то шевелится, будто вздуваются мелкие пузырьки. Тело Вепуата стремительно разогревалось.

— С-спасибо, — прошептал разведчик. Гедимин, вздрогнув, отдёрнул руки. Хрип и клёкот внезапно прекратились. Раненый дышал тяжело, часто, но внутри него больше ничего не булькало. Рука, распластанная на гравии, слабо шевельнулась.

— Хеллуг… живы?

Гедимин стиснул зубы.

— Живы. У нас. Гварза с ними.

Вепуат зашипел, по телу прошла судорога.

— Как же б-больно… и жарко, — прохрипел он, хватая ртом воздух. От вскрытого скафандра тянуло жаром. Что-то шевелилось под разодранным комбинезоном, заставляя всё тело судорожно дёргаться. Красная искра светилась у ключиц, Гедимин развернул к ней фонарь и беззвучно выругался — кровяной камень горел из-под чёрной жижи.

— Держись. Отнесу на базу.

«Рёбра, ключицы… ну, хоть шея цела,» — скользнул он взглядом по экрану сканера. «Здесь прикрыть полем. Отверстия для охлаждения… ага, готово.»

— Держись, — повторил он, поднимая Вепуата с земли. Над головой вспыхнул белый купол. Хассинельг стоял рядом, высоко подняв посох. От его ног через тёмную долину тянулась белая светящаяся полоса.

— Джагулы ушли, — мрачно сказал он, склоняя посох над неподвижным Вепуатом. — Вернутся — пожалеют.

…Если бы не страж и его посох, кто-то из Броннов точно влетел бы Гедимину под ноги — сармату сейчас было не до аборигенов. Вепуат шумно дышал, стискивая зубы; сармат старался нести его плавно, но, похоже, больно ему было не от тряски.

— Сейчас, — прошептал Гедимин, останавливаясь на верхней точке подъёма. Бронны, пискнув, куда-то умчались, и стало тихо — все голоса, рявканье и визг доносились откуда-то справа, из-за шатров. Гедимин шёпотом выругался.

— Сейчас, я тебя в машину…

— Не надо, — громко прошептал Вепуат — и стиснул зубы, сдерживая стон. — В шатёр… там положи. И воды… пищевод цел, дай воды!

Путь до пустого шатра показался Гедимину бесконечным. Лагерь будто вымер — даже нхельви не попался под ноги. «И Хассек… его-то куда унесло⁈» — Гедимин, стиснув зубы, осторожно положил Вепуата на подстилки. Шлем не снимался, пришлось сдирать силой. Что-то внутри скафандра заскрежетало, и броня вскрылась по всем швам. Вепуат шумно вздохнул.

— Воды бы… и на голову тоже, — прошептал он.

Выпил он немного — его быстро скрутило судорогой, и то, что он не успел проглотить, вылилось изо рта. Гедимин плеснул из фляги ему на макушку. «Компресс бы — но где его взять⁈»

Полог шатра откинулся. Внутрь влетели нхельви, замерли, как вкопанные, у лежанки Вепуата, крутнулись на месте и умчались. В шатёр шагнул Айзек.

— Тут он. Можешь идти, — бросил он кому-то, оставшемуся снаружи, и развернулся к Гедимину. — Собирайся быстрее. Без тебя никак.

Гедимин ошалело мигнул и ткнул пальцем в неподвижное тело посреди шатра.

—