Шоколадный папа - Анна Йоргенсдоттер

— Да, немного. Он, кажется, был рад меня видеть, и, похоже, у него все хорошо…

Холод растекается в груди, перетекает в руки.

— А ты видела его с кем-нибудь? Ну, с девушкой?

Она мгновенно жалеет о сказанном, но ей нужно это знать. Просто нужно. Раз уж Лайла была там и видела своими глазами.

— Он довольно часто танцевал с одной, но она совсем некрасивая, я бы даже сказала, крупная такая девушка, и они, наверное, просто танцевали, не думаю, что… а как у тебя?

— Что?

— Новый год.

Холод пробрался в рот, губы не сложить правильно, не вытолкнуть слова, губы ничего не могут, Андреа не чувствует, как держит трубку, не чувствует себя, за окном льет дождь, а должен идти снег.

— Все было… хорошо. Послушай, я больше не могу говорить.

Андреа кладет трубку. Сидит на стуле в комнате в доме и слушает, как дождь барабанит по стеклу. Должен идти снег, все должно быть иначе. Андреа пытается увидеть Каспера глазами Лайлы, но ничего не выходит, она не знает, какой он теперь. Но ей видно, как он смеется в танце, его желтые волосы щекочут чье-то лицо. Андреа плачет и ничего не может поделать. Держится за край стола и плачет.

Зима продолжается, потом уходит, и наступает весна.

Андреа моет пол в своей школьной комнате. Большая площадь пустынна. В этих краях весна наступает быстро, и Андреа широко улыбается, думая об одном человеке. Которого зовут Юнатан. Который учится в этой школе и играет на саксофоне, кларнете и блок-флейте. У которого обычного цвета волосы до плеч и большие умные глаза: он немного похож на сказочное существо — на альва, на эльфа (это комплимент). Она читала свои стихи под его аккомпанемент, а о том, кто так хорошо понимает твои тексты, сложно не думать. О таком маленьком (то есть щуплом) и все же таком большом (то есть важном).

Сегодня вечером снова будет вечеринка. В комнате у Андреа, поэтому она и моет пол, наводит порядок и старается, чтобы все вокруг было не в тон. На подбородке большой прыщ, черт бы его побрал; она не решается выдавить — вдруг кровь не остановится. Но у Андреа есть тональный корректор, а на стенах пылают картины.

В состоянии наверное-влюбленности Андреа почти не нужны ни таблетки, ни шоколад. Хотя она почти не знает того, в кого наверное-влюблена. Мурашки могут быть от чего угодно, могут быть на пустом месте: просто от волнения, от предчувствия. Но эти мурашки принадлежат Юнатану, это определенно, несомненно мурашки Юнатана.

Он напротив, в двух шагах от нее, он окружен звуком. Она на кровати хихикает, уткнувшись в цветастое плечо Розмари.

— Он смотрит на тебя, — говорит Розмари, — он то и дело смотрит на тебя.

Андреа никак не может перестать хихикать. Ей хочется, чтобы лицо застыло, стало непроницаемым. Ей так хочется успокоиться и встретиться взглядом с Юнатаном, словно в этом нет ничего особенного, но всякий раз, как она поднимает взгляд, ее разбирает смех — нелепый, несдержанный смех. Девочка Андреа в алом платье. Юнатан в смешных сине-зеленых брюках и желто-оранжевой рубашке. У него такой безумный красивый вид, он пытается поймать ее взгляд. Андреа, зажав этот проклятый смех рукой, идет в ванную, где за унитазом спрятался Марлон. Она чешет его за ухом, умывается холодной водой. Пару раз глубоко вздыхает и видит в зеркале большую (телесно) Андреа и ее взрослое лицо. Взрослые руки, которые еще не научились держать вещи — по крайней мере так, чтобы хихиканье не вырвалось наружу, чтобы вещи не валились из рук, чтобы не приходилось удивленно ойкать. Или держать их в руках и думать, что все понарошку, и смеяться. А потом плакать, понимая, что эти вещи надо было сохранить.

Андреа видит Лувису в холле дома у озера. Видит ее спокойное лицо, рядом Карл. Андреа видит нервное подергивание его губ. Он пытается приблизиться к Лувисе, но движения остаются внутри, не могут выбраться наружу, не достигают рук, а слова не достигают губ. Они стоят. Сначала смотрят друг на друга. Потом смотрят в сторону. «Ну что ж, я поехал», — говорит Карл. «Ну что ж, поезжай», — отвечает Лувиса. Нервное подергивание прекращается. Наверное, слова перестают рваться наружу, и он берет чемодан, сплошь покрытый наклейками разных авиакомпаний и стран. Лувиса остается на месте, не двигается несколько минут, но слышит, как отъезжает такси. Возвращается в кричаще разноцветную кухню и садится за стол, прижав ладони к лицу.

Смех утих, Андреа внезапно протрезвела. Умылась, подкрасила расплывшиеся губы. Зеркало в ванной слишком маленькое, а то, что побольше — в прихожей, слишком близко к гостям. Ей хочется увидеть себя целиком. От ступней до самой высокой точки. Андреа возвращается, Розмари улыбается, сидя на кровати. Тяжело осознавать, что взгляд Юнатана следует за ней, когда она направляется к Розмари. Надо идти по-особенному — а точнее, Андреа боится, что у нее нелепая походка, что взгляд Юнатана может ускользнуть к кому-нибудь другому.

Гости уходят один за другим, но Юнатан остается. Он смотрит на Андреа. Она смотрит на Карла. На Карла, который вышел из комнаты. Он помахал рукой, стоя на пороге, и снова ушел. Его ждали такси, самолет и дальние страны. Пачка открыток, подписанных неровным почерком. Папа, вернись, я по тебе скучаю.

— Ну что ж, — произносит Андреа, — вот вечеринка и закончилась.

Она стоит на пороге гостиной, не представляя, куда себя деть. Юнатан на кровати.

— Хочешь, чтобы я ушел? — спрашивает он и просто светится, ничего не ожидая. Сидит на ее кровати — и что? Ждет ее?

Она подходит к музыкальному центру. Отворачивается, широко раскрывает рот и сморщивается в гримасе. Перебирает кассеты и диски. Находит нужное и нажимает на play. Это музыка Каспера. Под звуки его музыки она садится рядом с Юнатаном.

* * *

Вечеринки чаще всего бывают дома у Андреа, потому что в школе запрещено спиртное. Конечно, там все равно устраиваются посиделки, но дома у Андреа всем уютнее — Андреа непонятна эта странная всеобщая любовь к ее маленькой комнате. Она сидит на лестнице возле квартиры. Рядом — Вера и Хельга, и еще кое-кто, но только девушки.

— Не знаю, что мне делать, — вздыхает Андреа, у нее сиреневые от вина губы. — Начать встречаться с ним? Мне кажется, я влюблена, но не уверена.

— Тебе не найти парня лучше Юнатана! — отвечает хор голосов. Это голоса людей, которые знакомы с Юнатаном не дольше, чем Андреа, но которые, возможно, видели его с другой стороны.

Спрашивать совета, чтобы принять решение, рискованно. А эти слова… «Начать встречаться», «кажется, влюблена», «не найти лучше». Невыносимо скучные слова. Неочевидные, не рвущиеся наружу. Но именно это она, пожалуй, и хотела услышать. Что ей не найти парня лучше, чем Юнатан. Не сейчас. И не здесь. А она здесь и сейчас.

* * *

Но Андреа не успокаивается на достигнутом — как успокоиться, если Каспер без устали порхает у нее внутри? Его крылья застилают ей лицо. Руки Юнатана — им нельзя подбираться ближе, чем положено.