Железный Совет - Чайна Мьевилль

Каждый член банды получил задание. Ори послали воровать горное молоко и магические жидкости из лабораторий. Он знал: что-то готовится. В данных ему инструкциях он видел отблески большого плана.

«Раздобудь план нижних этажей Парламента». Что-о? Ори не знал, с чего начать. «Сойдись поближе с каким-нибудь клерком из магистрата. Узнай имя секретаря мэра. Наймись на временную работу в Парламент, жди новых распоряжений».

Ори предчувствовал, что грядут бунты и забастовки. Он не был причастен к движению, но волновался.

Спиральный Джейкобс снова стал приходить на благотворительную кухню. При виде его Ори почувствовал странное облегчение. В ту ночь Джейкобс был в нормальном состоянии и смотрел на парня хитрым взглядом горностая.

— Твои деньги до сих пор нас выручают, — сказал Ори. — Но теперь мне дали задание, которое я никак не могу выполнить. — Он рассказал. — Что мне делать?

Они сидели в Грисской пади на набережной у слияния двух рек, где над водами Большого Вара вздымались остров Страк и шпили Парламента. В вечерних сумерках его огни казались серыми; их отражения в воде были тускло-коричневыми. С Малого Страка доносилось мяуканье кошки, которую непонятно как занесло на узкую полоску земли посреди реки. Спиральный сплюнул на столбы, отмечавшие границу Старого Города. Это были невообразимо древние вертикальные камни, обвитые резьбой, словно лентой: стилизованные фигуры карабкались по ним от подножия до Вершины, изображая события из ранней истории Нью-Кробюзона. Над самой поверхностью воды их попортили вандалы-водяные.

— Хватаются то за одно, то за другое, так? — Джейкобс взял у Ори сигаретку. — Дальнего прицела у них нет, вот что. Пробуют разные подходы. Внутрь ведет много путей.

Он сделал затяжку, задумался и встряхнул головой.

— Черт, а Джек сделал бы по-другому, — вдруг засмеялся старик.

— А как сделал бы Джек?

Джейкобс не отрывал взгляда от тлеющего кончика сигареты.

— Мэр не может оставаться в здании Парламента вечно. — Джейкобс говорил очень отчетливо. — С другой стороны, такой человек не может просто пойти погулять или покататься верхом. Ему нужна охрана, так? Которой можно доверять. Куда бы тот ни отправился… Джек рассказывал мне, он за ними наблюдал… так вот, куда бы ни пошел мэр, за ним идут клипейцы. Только им доверяет мэр. — Джейкобс поднял голову и смотрел совершенно серьезно. — А теперь представь, что один из гвардейцев переметнулся. Что его подкупили.

— Но ведь их выбирают так, чтобы нельзя было подкупить…

— История… — Джейкобс говорил отрывисто и веско, Ори затих. — Полна. Кровавых. Трупов. Тех. Кто доверял. Неподкупным.

Он назвал Ори имя. Старый бродяга уходил восвояси, а юноша неотступно смотрел ему вслед. Прихрамывая, Джейкобс то возникал в свете фонарей с грязными стеклами, то исчезал в темноте, пока не дошел до конца переулка, где прислонился к стене — усталый старик с измазанными мелом руками.

— Куда ты? — спросил его Ори. Река приглушала его голос, он не отзывался эхом от окон и кирпичных стен, но уносился прочь и быстро затихал. — И, черт побери, Джейкобс, откуда ты знаешь такие вещи? Приходил бы ты к Торо, — сказал он, возбужденный и обескураженный. — Откуда ты это знаешь? Ты лучше нас всех, вместе взятых, так приходи же к Быку, будь с нами. Хочешь?

Старик облизал губы в замешательстве. Что он скажет? Ори видел, что тот принимает решение.

— Не все тропы Джека быльем поросли, — ответил наконец Джейкобс. — Есть всякие способы узнавать. И слышать. И я их знаю. — Тут он постучал себя по носу, точно комедийный заговорщик. — Я много чего знаю, правда? Только стар я уже для ваших игр, парень. Это вам играть, молодым и сердитым.

И он повторил имя, а потом улыбнулся и пошел прочь. Ори знал, что должен пойти за ним, сделать еще одну попытку привлечь его к делам банды Торо. Но глубокое уважение, до странности похожее на трепетный страх, удерживало его. Ори давно уже пристрастился носить на одежде спиралевидные знаки, которые Джейкобс рисовал на стенах. Спиральный Джейкобс ходил своими путями, то появлялся, то исчезал, и Ори не мог отказать ему в праве на это.

Старая Вешалка чуть не запрыгал от восторга, когда Ори назвал имя, но бодро отверг легенду об источнике сведений.

— Нет, парень, сколько в самом правильном баре Шека ни просиди, такого не узнаешь, — сказал он. — Это информация для своих. Так что не заливай. У тебя есть контакт, которым ты не хочешь делиться. Кто же это такой? Может, женщина? Офицерская шлюшка какая-нибудь? Уж не решил ли ты составить собственную сеть, а, Ори? Ладно, дело твое. Не знаю, как у тебя получилось, но это — чистый клад. Если, конечно, не липа. Так что не будем с этим спешить. Я тебе доверяю, парень, иначе не привел бы к нам. Так что если ты бережешь свой контакт, думаю, у тебя есть причины. Правда, мне это не нравится. Если ты затеял какую-то игру… — («Если ты перешел на другую сторону», — хотел сказать он.) — Или даже если причины основательные, но ты сам ошибаешься, короче, если ты связался не с теми людьми и всех нас заложил, знай: я убью тебя своими руками.

Ори нисколько не испугался. Просто Старая Вешалка начал его ужасно раздражать. Он осторожно подошел к какту и взглянул ему в глаза.

— За эту информацию я готов отвечать жизнью, — сказал Ори, чувствуя, что говорит истинную правду. — Я сам убью мэра, оторву башку этому змеиному правительству. Но знаешь, Вешалка, скажи-ка мне одну вещь. Что, если бы я тебя разыгрывал? Если бы эта информация, которую я добыл для нас, — ведь с ней мы можем наконец выполнить давно задуманное, — если бы я и впрямь тебя подставил, то как бы ты потом убил меня, а, Вешалка? Ты сам оказался бы трупом.

Это была ошибка — Ори понял по глазам какта. Но заставить себя пожалеть о сказанном не мог. Пытался, но не мог.

Барон устрашал всех. Члены банды видели, что стрелять и драться он умеет, но не были уверены в его умении убеждать. Они с тревогой наставляли его до тех пор, пока солдат не взорвался и не послал их подальше — мол, ему должны доверять. Выбора не было.

— Нам нужен человек, который знает, как милиционеры говорят между собой, — сказал Торо. Механизм или магия шлема превращали его слова в рев.

Ори смотрел на тело, маленькое по сравнению с головой, но при этом совсем не смешное: жилистое и крепкое, как у танцора. Невыразительные круглые глаза — два фонаря — излучали свет.

— Мы бандиты, — продолжал Торо. — С милицией разговаривать не умеем, они вмиг нас раскусят. Нам нужен человек без преступного прошлого. Один из них. Знающий казарменный жаргон. Короче, милиционер.

Казармы милиции были разбросаны по всему городу. Иные были замаскированы, но каждая имела надежную защиту — колдовство плюс множество оружия. Однако возле любой казармы был паб для милиционеров, и расположение этих кабачков знали все инакомыслящие.

Бертольд Сулион, человек, чье имя Спиральный Джейкобс назвал Ори, а тот сообщил товарищам, был, если верить Джейкобсу, тем самым разочарованным гвардейцем, чья верность переродилась в алчность или нигилизм. Его участок находился в здании Парламента, рядом с резиденцией мэра или даже прямо в ней. Значит, надо было искать в пабах возле надземки и милицейской башни, на окраине Барсучьей топи, там, где сливались две реки.