Кельтика - Роберт Холдсток

— Они ждут тебя, чтобы сказать, что поединок закончен. Они хотят вернуться домой. Они считают себя опозоренными.

Урта не сразу ответил. Он с трудом дышал. Но справился. Как я заметил, он не подпускал меня близко. Так он хотел. Урта дрался честно и может спокойно умирать на руках у смертных, а не у чародея, который пытается остановить кровотечение в его теле.

Я не мог ему помочь. Человеческая смерть не в моей власти.

Прощай, Урта.

— Они не смеют вернуться на свою землю, — сердито зашептал он. — Не в мою крепость. Куда угодно в другое место. Но не туда.

— Лутурий передаст им, — пообещала Улланна.

— А вот я очень хочу домой, — сказал умирающий.

И Улланна ответила:

— Ты сейчас же отправишься туда. Я тебя отвезу. И пусть кто-нибудь попробует меня остановить!

Мы зажгли два костра у воды, Болджос подарил одну из своих лучших колесниц и шесть замечательных коней, а еще дал провизию для дальнего путешествия Улланны. Предводитель пребывал в возбужденном состоянии после сражения, которое произошло в горах, где была разбита вторая армия. Ни один из нас не решился сказать ему, что погибшие в этой схватке проплыли вниз по реке и определили трагический исход поединка двух братьев.

Манандун и Катабах были обеспокоены, их лица стали серыми. Они хотели отправиться с Уртой домой, но помнили об обещании, данном Ясону, что будут сопровождать его, пока он не найдет своих сыновей.

Я заверил их, что Ясон сумел бы понять. Они собрали вещи, каждый взял по собаке Урты.

Ко мне подошла Улланна и протянула самодельную стрелу, совсем маленькую. Она украсила ее перьями из своего ожерелья, которое сделала еще на Арго, но никогда не надевала.

— Я знаю, у тебя сейчас немало забот, но, надеюсь, ты выделишь минутку, чтобы вспомнить старого друга.

Взгляд ее был двусмысленным и загадочным.

Можно было бы на этом развернуться, сжимая стрелу в руке, и уйти. Я уже скучал по молодому предводителю кельтов, он стал нужен мне, и он был еще жив. Но нет ничего проще, чем оставить все как есть. Время снова подгоняло меня, напоминая о себе из пустынных рощ и зияющих пещер, посредством тех десяти лиц, что следили за мной. Моя жизнь мне не принадлежала.

Чья-то холодная неуверенная рука коснулась моего плеча, от неожиданности я вздрогнул. Сзади стояла Ниив, бледная в лунном свете и испуганная.

— Не бегай от меня, — прошептала она и повторила почти зло: — Не бегай от меня. Я знаю, я была не права. Но я не хотела причинить тебе зло. Я плохо понимаю, что можно делать, а чего нельзя. Не наказывай меня за мое невежество. Пожалуйста! И ты просто обязан чем-нибудь помочь ему.

— Урте?

На ней все еще были брюки и свободная кожаная куртка. Если когда-то вокруг ее глаз и рта образовывались кристаллики льда, то теперь, как мне кажется, я видел следы слез. В ее юном лице появилась жесткость, и, хотя волосы Ниив были по-прежнему пышными и густыми, они стали сухими и свидетельствовали о старении. Мне совсем не понравилось то, что я заметил.

— Почему я должен что-то делать?

— Ты сам знаешь! — выкрикнула она с мукой в голосе. — Ты должен это знать! Ведь тебе это почти ничего не стоит!

Меня изумил такой всплеск эмоций. Только Илькавар был свидетелем этой сцены (а он деликатно отвернулся), и я повел Ниив к реке. Вода была чистой и поблескивала в свете звезд. По ней теперь уже не плыли покойники, несколько копий прибило к противоположному берегу, за ними тянулись водоросли, словно траурные ленты.

Мне понадобилась бы лишь пара секунд, чтобы столкнуть ее и, подержав под водой, отправить в Мертвом сне по реке к морю.

— Еще раз спрашиваю. Почему я должен что-то делать?

Она обхватила себя руками и молчала. Виновна! Мое сердце замерло. Мне с трудом удалось говорить спокойно.

— Ты заглянула в будущее… Заглянула в будущее…

— Совсем чуть-чуть, — призналась она и еще больше сжалась. Потом с мольбой повернулась ко мне. — Самую малость! Я не использовала тебя. Я не смотрела что будет с тобой и со мной, только что будет с Уртой. Там ничего не видно.

— Конечно ничего не видно! — зашипел я. — А чего ты ожидала?

Я отвернулся от нее, грудь моя вздымалась.

Что же она сделала? Воспользовалась ли моими способностями? Говорит, что нет. Возможно ли, что у нее есть такая сила? Нет! Это невозможно. Ясно, она не может сейчас находиться у меня внутри. Но если она воспользовалась не мной, то кем же?

До меня донеслись ее слова:

— Я вижу, что сильно обидела тебя. На этот раз я обещаю… Все из-за того, что ты должен помочь Урте. Не бросай меня…

Я бросился от нее прочь.

На этот раз она не кричала, просто смотрела на меня из темноты, стоя у самой кромки воды, маленькая сгорбленная фигурка, одинокая, не подозревающая, какая огромная сила вызревает в ней.

Я бросился бежать за повозкой, как ребенок может бежать вслед за отцом или собака вслед за хозяином, скачущим на коне.

Подождите меня. Подождите меня.

Собаки и утэны скакали впереди. Улланна сидела на одной из лошадей, тащивших повозку, она не замечала меня, пока я не забрался внутрь, не присел рядом с раненым и не взял его руку в свои. Повозка остановилась. Урта был страшно холодным. Он слегка приоткрыл глаза, посмотрел на меня и нахмурился:

— Мерлин? Что ты здесь делаешь? У тебя усталый вид.

— Тяжелый выдался день. Не каждый может выдержать такое веселое купание в реке. — (Он улыбнулся.) — Но ты выглядишь уже лучше. — И я был искренен, говоря это. — Признаюсь, я удивлен. Видимо, ты попал в хорошие руки. И это вовсе не мои руки.

— Ты прав, — согласился он. В его глазах полыхал огонь, хотя сам он был белее савана. — И это странно, потому что после реки я чувствовал приближение смерти. Но я не хотел умирать. Каждый мужчина должен совершить три путешествия, из которых он возвращается обновленным. Это одно из них. Так что можешь возвращаться к Ясону. И не сомневайся, еще до лета я уже буду рассказывать о тебе небылицы своим друзьям.

Мне больше нечего было делать здесь. У меня сразу поднялось настроение. Он не отрываясь смотрел на меня, пока я вылезал из колесницы, а затем провожал их взглядом, стоя на темной дороге. Они не спеша двигались на север.

Он крикнул мне:

— Надеюсь, что увижу тебя в Стране Призраков в ближайшие годы.

— Раньше, чем ты думаешь! — крикнул я в ответ. — И я рассчитываю на угощение из оленины и куропаток. Не забудь.

— Не забуду. Но когда приедешь… — добавил он со смешком, — приезжай один!

Последнее, что я запомнил, была его бледная рука, протянутая ко мне.

Мне очень редко в моей долгой жизни доводилось испытывать такую тоску, как в те первые часы после отбытия Урты в его долгий путь домой. Илькавар был моим молчаливым компаньоном, позже к костру подошли Гвирион и Конан. Ниив, заблудшая Ниив, сидела на высокой скале, сгорбленная фигурка на фоне полумесяца. Она была неподвижна, как сова. Не знаю, смотрела ли она на меня, мне было все равно, хотя она начала снова интересовать меня. Те слова, что она произнесла при отъезде Урты, явились болезненным свидетельством того, что талант этой женщины совершенствовался.