Кельтика - Роберт Холдсток

— Я знаю. Тайрон рассказал.

— Он сказал, чей это был призрак?

— Тезокора.

— Он позвал меня, Мерлин. Но как только я подъехал, он развернулся и ускакал прочь, словно рассердился. Я мчался что было мочи, но не мог его нагнать. Мне, конечно, следовало бы догадаться что его подослали, чтобы обмануть меня. Тогда возникает вопрос: откуда взялся призрак?

— А ты как считаешь?

Что я мог ему сказать? Что Медея жива и находится в этом мире? По его взгляду я догадался, что он подозревает меня. Подозревает, что я что-то недоговариваю. Если бы это случилось до того, как я узнал правду о Медее, я бы все рассказал ему. Но лицо этой женщины, ее узнающий взгляд, вспышка нежных, приятных воспоминаний останавливали. Я почувствовал, что это было бы предательством.

Ясон продолжил:

— Ты видел призрак в Альбе. Не может ли это быть тот же?

— Возможно, Ясон. Я уверен, что, когда Медея прятала от тебя детей, она спрятала их порознь, одного в Греции, а другого на Альбе. Каждому из них она дала по призраку брата, чтобы они не скучали друг без друга, чтобы были счастливы. Но когда они достигли определенного возраста, призраки исчезли.

Ясон еще сильнее нахмурился:

— Очень странная идея. Откуда ты можешь все это знать?

— Потому что Оргеторикс рассказал мне о своем детстве.

— Он рассказал тебе? — Ясон одновременно изумился и оскорбился. — Когда? Когда он говорил с тобой? Ты с ним встречался?

— Он был в этой армии. Пока ты гонялся за призраком, я встретил его у оракула в Аркамоне.

— А сейчас он где?

— По-моему, он отправился вперед на разведку. — Я указал на расселину.

— Он спрашивал обо мне? Он знает, что я его разыскиваю?

— Пока нет…

Ясон был хитер. Его тонкие губы тронула улыбка. Конь забеспокоился, почувствовав напряжение всадника.

— Что ты от меня скрываешь, Мерлин? Чего ты недоговариваешь?

Я не успел ответить — через долину скакал Илькавар, оповещая о своем приближении прерывистыми взвизгами волынки. Вслед за ним скакал Тайрон. Позади стеной стояли воины Бренна, нетерпеливые, напряженные, ждущие приказа. Они ехали врозь на случай, если греки вдруг появятся на скалах над долиной.

Илькавар остановился и улыбнулся:

— Послание от Болджоса.

— Что в нем?

— А ты как думаешь? Должен заметить, что сначала там идут только сильные выражения. Если коротко, он хочет знать, что за чертовщина здесь происходит, почему, с вашего позволения, вы здесь расселись и болтаете. И если у вас найдется свободная минутка, будьте так любезны, сообщите ему и Бренну свободен проход или нет. Мне кажется, что вы только что оттуда вышли. — Теперь он обращался к Ясону.

— Нет, ошибаетесь. Вон тот грек вышел. — Ясон кивнул на раздетый, окровавленный труп, лежащий за копьем.

Я только сейчас обратил внимание на тело. Вот откуда у Ясона новое оружие.

— Но он был один. И я не могу ответить на ваш вопрос.

— Мы можем попробовать узнать, — предложил Илькавар. Он глянул вверх на величественный, поросший низкими искривленными деревьями монолит. — Чую, ни через гору, ни под горой мы не пройдем. — Он подмигнул мне и усмехнулся. — Клянусь грудью Неметоны! Еще совсем недавно нам довелось проплыть по ручейку не больше струйки мочи холодным утром, если давно не пил. После такого, думаю, этот проход нам не страшен. А ты как считаешь, Тайрон?

Суровый критянин сохранял невозмутимость. Он взглянул вверх на узенькую полоску неба, пожал плечами и пробормотал:

— О чем тут говорить!

— А где Гвирион и Конан? — поинтересовался Ясон.

— Бог их знает, — ответил Илькавар. — В последний раз я видел их в стельку пьяными. Я их поищу.

— И еще Рубобоста с огромным конем, и Утру с его верными утэнами, — добавил Ясон.

Я рассказал ему о том, что Рубобост возвращается на север, о поединке Урты, о том, что корнови, Урта и Улланна выпадают из игры.

Впервые я увидел Ясона в печали. Но он был рад, что Урта выиграл поединок.

— Я должен был остаться, — тихо сказал он. — Не нужно было гоняться за призраками. Поединок Урты с тем негодяем, конечно, не помог бы мне найти сына, но все равно следовало остаться ради других. Мы обязаны держаться вместе. Черт! Черт!

— Нам нужно идти вперед, — сказал Тайрон, глядя на ахейца в упор.

— Да, я знаю. Найдите кимбров.

Тайрон и Илькавар поскакали с докладом.

С нами отправились четверо из армии Болджоса; если мы натолкнемся на опасность, они поскачут обратно и предупредят. Мы въехали в расселину вслед за Ясоном. От скал исходил холод. Каждый шаг, каждое слово отражались от стен и усиливались эхом. Проход петлял то влево, то вправо, то расширялся, то сужался настолько, что только двое могли идти рядом. Небо над нами превратилось в узкую лазурную ленточку, неровную из-за ветвей деревьев.

— Это смертельный капкан, — зачем-то сказал Илькавар. — Наверху чувствуется какое-то движение. За нами наблюдают.

Уверен, так оно и было.

— Возьми поводья моего коня, — шепнул я ему, — и следи за мной.

Он кивнул, подтверждая, что понял.

Я вызвал сокола и вылетел из расселины, опасаясь камней и стрел. Теперь я видел, что ждет нас впереди. Расселина расширялась и выходила на равнину, где нас поджидали стройные ряды греческих воинов. Солнечные блики играли на их шлемах и щитах, вдоль рядов носились конники. Греки знали, что мы приближаемся. Перед самым выходом из расселины они устроили фальшивый сосновый лес, чтобы первые кельты, вышедшие на равнину, не сразу поняли, что их ожидает.

Но наверху над расселиной я видел лишь камни, кусты, искореженные ветром деревья. Несколько оленей спокойно паслись в траве. Те из них, что были сообразительнее, начали искать убежище — они заметили в небе меня.

Я очень сильно удивился, что над нами никого нет. Что же тогда видел Илькавар?

Я вернулся в свое тело, забрал поводья и догнал Ясона.

— Нас ожидают. Нам здесь не пройти, да и ты, хоть ты и ахеец, не пройдешь, новые греки тебя не признают. Нам следует вернуться и предупредить Бренна.

Ясон еще немного проехал вперед, услышанное явно рассердило его. Он хотел ехать дальше. Он хотел догнать своего сына. И не мог смириться ни с чем другим, тем более что теперь подобрался к сыну совсем близко. И близко к своей родине.

Но он все-таки повернул назад и коротко кивнул:

— Ты прав.

Четверо воинов Болджоса поскакали назад, словно за ними гнались сами фурии, мы же отправились вслед за ними легким галопом.

Мы только что выехали из расселины, когда первые ряды армии ринулись в нее. То были ремы, прекрасные наездники, но не очень хорошие бойцы. Тем не менее они были полны решимости прорваться в Фермопилы. С мрачными лицами они проехали мимо нас, держа наготове копья и щиты, чтобы прикрываться от падающих камней.