Королева Виктория - Виктория Холт

Печальное известие ожидало нас по возвращении. У лорда Мельбурна случился удар. Я была в отчаянии и тут же написала ему письмо с самыми сердечными выражениями привязанности. К счастью, его состояние было не так плохо. Но я желала слышать как можно чаще, как шло его выздоровление, и чтобы он знал, что я думаю о нем. Я писала, что никогда не забуду, что он сделал для меня, когда я была молода, и что он всегда останется моим лучшим другом.

Я была очень рада, когда он ответил, что, не считая некоторых неудобств, он почти поправился. Я сразу же написала ему, что он должен приехать ко мне, как только будет в состоянии выехать из Брокета.

Когда он приехал, я была опечалена, потому что, хотя он был, как и прежде, полон энтузиазма и его саркастические замечания забавляли меня, как и в прежние дни, он слегка волочил одну ногу и не вполне свободно владел одной рукой. Я спросила его, бережется ли он, и он ответил, что лучшим укрепляющим средством для него было видеть меня счастливой женой, матерью и великой королевой.

Он взглянул на меня с тем выражением, которое я так хорошо помнила, — полунежный, полунасмешливый взгляд, — и передо мной снова был мой любимый лорд Мельбурн.

Бедный лорд Мельбурн! Без работы, которую он так любил; стареть — это большое испытание, хотя он так старался это отрицать.

Я часто о нем думала. Я часто ему писала. Я говорила ему, что никогда не забуду нашу дружбу — не должна забывать!

На Новый год мы узнали о смерти отца Альберта. Мы знали, что он был болен последнее время, так что это не было такой уж неожиданностью. Бедный Альберт был неутешен. Он горько плакал, говоря со мной о своей потере.

Я помнила, что герцог Эрнст был далеко не лучшим отцом. Хотя он развелся с матерью Альберта по ее вине, сам он не отличался высокой нравственностью. Она, быть может, совершила одну ошибку и понесла за нее наказание, но муж ее имел множество связей; и второй его брак тоже не был счастливым. Кроме того, он надоедал Альберту просьбами, чтобы я назначила ему содержание, что поставило бы меня в очень неловкое положение, попытайся я это сделать. К тому же он очень оскорбился, что мы не назвали Берти в его честь.

Я не могла в глубине души согласиться, что отец Альберта был такой хороший человек, но Альберт, казалось, забыл все его пороки и говорил так искренне и трогательно о его добродетелях, что и я начинала в них верить.

— Я поеду на похороны, — сказал Альберт.

— И я с тобой, — отвечала я.

Но это было невозможно. Сэр Роберт находил, что мне не следовало в тот момент покидать страну.

— Мы разлучаемся в первый раз, — сказала я. — Одна эта мысль ужасна для меня.

Но и в своем горе Альберт нашел время подумать обо мне. Я была глубоко тронута, когда он сказал мне, что написал дяде Леопольду, прося его отпустить тетю Луизу побыть со мной во время его отсутствия. К моему большому удовольствию, согласие было получено.

Итак, я печально простилась с Альбертом и радостно приветствовала тетю Луизу. Было замечательно говорить ней о детях.

Я была несколько раздражена, потому что была опять беременна, и хотя, как я объяснила тете Луизе, иметь детей прекрасно и так много королей и королев страдали из-за их отсутствия, я находила, что это могло бы быть не так часто. Тетя Луиза помогла мне перенести дни разлуки. Альберт и я часто переписывались. Я дорожила его письмами, в них отражалась наша любовь друг к другу. Он писал:

«Каждый шаг отдаляет меня от тебя — безрадостная мысль».

И тут же следующее письмо:

«Моя любимая, я пробыл здесь около часа и сожалею, что это время прошло без тебя. Пока я пишу, ты собираешься завтракать, а место, где я сидел вчера, пустует. В твоем сердце, однако, я верю, что нахожусь всегда. Уже сейчас наша встреча на полдня ближе. К тому времени, когда ты получишь это письмо, она приблизится уже на целый день — еще тринадцать, и я снова в твоих объятиях. Преданный тебе Альберт».

Но самоё дорогое письмо пришло из Кёльна. «Стены увешаны твоими портретами, так что ты смотришь на меня отовсюду…» Дома все были рады видеть его. Его очень любили, и это меня не удивляло.

«Если бы ты могла видеть счастье моей семьи, когда я приехал, — писал он, — это вознаградило бы тебя за ту жертву, которую ты принесла, расставшись со мной. Мы так много говорили о тебе…

Прощай, моя любимая, и поддерживай себя мыслью о моем скором возвращении. Благослови Господь тебя и милых деток…»

Я не сомневалась, что Альберт знал, как я тосковала по нему.

Но прошли и эти дни. Тетя Луиза вернулась домой, а Альберт — в Виндзор. Какая радостная встреча! Счастье увидеться вновь стоило разлуки! Он должен посетить детскую; он должен умилиться очарованию и уму Викки, повздыхать над отсталостью Берти и порадоваться безмятежной улыбке Фатимы.

Когда мы остались одни, он рассказал мне о поездке; как все это было печально, как он горевал о покойном отце!

— А как Эрнст? — спросила я. — Ведь он теперь герцог.

— О, Эрнст такой же, как всегда.

— Я надеюсь, он счастлив в браке и оставил старые привычки.

Альберт был в этом не уверен. Его мачеха — к которой он был очень привязан — была рада видеть его. Его бабушка была вне себя от радости.

— Но ей было грустно, потому что она знала, что я скоро покину ее.

— Они все хотели услышать о наших детях, я полагаю.

— О да, мы много говорили о них, и я повторил кое-что из словечек Викки. Их это очень позабавило. Слышала бы ты, как они засыпали меня вопросами. Да, я видел Штокмара.

— Он, должно быть, был очень рад.

— О да. Я часто думаю, как многим мы ему обязаны. Он нам очень помог. Я от души согласилась.

— Он сейчас со своей семьей и очень доволен. Я намекнул ему, однако, что мы желали бы видеть его здесь. Я говорил с ним о Берти. Мальчик меня очень беспокоит.

— Леди Литтлтон о нем очень хорошего мнения.

— Мне кажется, что она слишком его любит.

— Я очень рада.

— Да, да. Но Берти необходима дисциплина. Его ожидают высокие обязанности.

— Да… в свое время.

— Однако его должны готовить уже сейчас. Удивительно, — сказал он, слегка поджав губы. — Со мной в этой стране обращаются без особого уважения.

— Таковы уж Люди.

— Здесь на меня смотрят как на чужака, на немца. Я только муж королевы. Странно сознавать, что этот глупенький малыш выше меня.

— Берти… я как-то об этом не думала.

— Ну, конечно. Принц Уэльский важнее, чем муж королевы.

— Милый Альберт, я так бы хотела, чтобы все было по-другому.

— Это не имеет значения. В этом просто есть какая-то ирония… вот и все.