Башмаки на флагах - Борис Вячеславович Конофальский

на столе карту, а маршал продолжал:

– Итого нас с ландскнехтами будет пять тысяч человек с лишком, хамов, как сообщают нам лазутчики, три с половиной, может, четыре тысячи. Надеюсь, все понимают, что иной результат, кроме безоговорочной победы, не устроит ни наших нанимателей, ни меня.

Конечно, все полковники и их заместители это понимали.

– Прошу вас взглянуть на карту, – продолжил маршал.

Полковники и лейтенанты встали.

– По данным нашего опытного капитана Крейпица, хамы стоят лагерем под городком Рункель, но меняют место лагеря, переходя с одного берега Эрзе на другой. По сути, у них там два лагеря. Правильно ли я вас понял, капитан?

– Абсолютно правильно, господин маршал, – отвечал капитан Крейпиц. – Два лагеря. Господа, не нужно их недооценивать, они грабят лодки, все, что плывут по Эрзе и по Линау, уже три года, у них куча серебра, так много, что их вождь, железнорукий бандит Эйнц фон Эрлихенген, мог нанять почти тысячу отличных солдат и еще несколько десятков кавалеров. Да и сами они за три года в войне поднаторели, в доспехи облачились…

– Будет, будет вам, капитан, нагонять на нас страху, – прервал его маршал, – хам есть хам, быдло воину неровня. Говорите по делу.

– Да, господин маршал. – Капитан поклонился и продолжил, стал показывать на карте: – Дорога от Нойнсбурга идет на восток, вдоль реки Линау, до самой реки Эрзе. Вот здесь, у большого села Бад-Тельц, есть мост. Но я готов биться об заклад, что тут, прямо за мостом, у мужичья дозоры и крепкие пикеты. И как только мы подойдем и начнем переправляться, если у них тут достаточно сил, они сразу атакуют нас, не дав перестроиться из походных колонн, тем более мост у Бад-Тельца узкий, одна телега только проходит, противник даже небольшими силами сможет сбросить наш авангард в реку и запечатать мост.

– Господа, надеюсь, все понимают, что позиционные стояния и бодания у мостов, в коих проиграли хамам наши предшественники, нам не надобны, – заговорил маршал, подняв вверх палец, – а надобно нам решительное сражение в поле. Решительное сражение в поле, господа, где мы легко сможем реализовать свое качественное и численное превосходство.

Волков и Брюнхвальд переглянулись: вот тут они оба были согласны с фон Боком. В общем, при всех своих отрицательных качествах маршал являлся знающим командиром.

– Мой предшественник, – продолжал маршал, – сначала толкался с мужичьем возле моста целый месяц, а как смог перейти на другой берег с главными силами, так был разгромлен в пух напористой атакой сразу с трех сторон. Мы его ошибок повторять не будем. Обратите внимание, если идти от Бад-Тельца на восток к Эрзе, то меньше чем через день пути есть Овечьи броды, через которые можно форсировать Линау.

Волков подумал, что лучше толкаться у моста, чем пытаться форсировать реку через броды. Он опять взглянул на Брюнхвальда – тот, кажется, придерживался такого же мнения.

– И мы приняли решение, – продолжал фон Бок. – Один из наших полков пойдет именно к Овечьим бродам быстрым маршем, не останавливаясь, минует Бад-Тельц, форсирует реку у бродов, разобьет на том берегу лагерь и как следует его укрепит.

Волков похолодел, он опять взглянул на Брюнхвальда, тот смотрел на кавалера с таким же выражением лица. Они оба не сомневались, что задачу эту изящную поручат именно их полку.

– А через пару дней, когда подойдут ландскнехты, мы выступим следом, двинемся налегке, быстро, пройдем мимо моста и под укрепленным лагерем, за день форсируем реку всеми силами. И вот мы уже между Эрзе и Линау, мужичью придется дать нам сражение в поле. Такова диспозиция. Как вы считаете, господа, хорош ли план кампании?

Маршал мог бы и не спрашивать, господа сразу одобрили план.

– Просто и толково.

– Да, план хороший.

– Несомненно.

Все офицеры соглашались, кроме Волкова и Брюнхвальда. Те поначалу молчали, и наконец Брюнхвальд осмелился спросить:

– Господин маршал, а какому же полку выпадет честь выдвигаться и форсировать реку у бродов первым?

Маршал не ответил, заговорил генерал фон Беренштайн:

– Думаю, что сия задача будет по плечу лишь лучшему нашему полку – вашему, господин капитан.

Карл Брюнхвальд лишь смог поклониться в ответ.

– Да, – поддержал генерала фон Бок и продолжил, нехорошо улыбаясь: – Солдаты ваши хороши, а офицеры… и вовсе великолепны. И еще кое-что. Нам, чтобы идти за вами быстро, лучше двигаться без обоза, поэтому мы приняли решение, что главную часть армейского обоза с собою возьмете вы, господин полковник Фолькоф.

– И сколько же это будет телег? – сдавленно спросил Брюнхвальд.

– Двести пятьдесят телег, – сказал генерал фон Беренштайн. – Думаю, что они не сильно обременят вас. А с остальными мы управимся сами.

– Управитесь? – растерянно переспросил его капитан-лейтенант.

А Волков даже возмутился:

– Не сильно обременят? Двести пятьдесят телег?

Тут маршал сделался серьезным.

– Господин полковник, прошу вас начать подготовку к маршу немедленно, завтра до зари вы должны выступить, и думаю, мне не стоит напоминать вам, господа офицеры, – говорил он, уставившись на Волкова и Брюнхвальда, – что потеря обоза будет обозначать конец кампании. Берегите наш обоз.

Волков сначала опешил, а потом в большом раздражении откинул лавку и, не прощаясь, направился прочь. Офицеры, маршал и генерал – все видели его раздражение, Волков и не собирался его скрывать, и плевать ему было, что там думает фон Бок о его неуважительных манерах. Кавалер уже жалел, что согласился на предложение хитрого купца и ввязался в это дело.

Брюнхвальд же поспешил к маршалу, видно, что-то хотел спросить или о чем-то просить. А кавалера поймал за локоть фон Беренштайн, он как из-под земли вырос, только что же у стола с картой стоял.

– Полковник, а деньги-то в казну, тысячу двести талеров, кажется, вы не внесли.

– При себе таких своих денег не ношу, в полковой казне тоже столько нет, – врал ему кавалер, он очень не хотел отдавать столько денег этим пройдохам. – Я послал к банкирам в Ланн надежного человека. Думаю, они мне ссудят.

– Послали человека? – Генерал явно сомневался в словах полковника.

– Да, за пару дней доедет, да пару дней обратно. Он привезет денег. Деньков через пять.

«Если я после вашего задания буду еще жив, так и спросишь опять у меня про деньги».

– Очень на то надеюсь, – все так же с сомнением говорил фон Беренштайн.

Волков откланялся, а за ним быстрым шагом пошел капитан Крейпиц, на ходу говоря:

– Полковник, люди мои были у Овечьих бродов, осмотрели все вокруг, на том берегу тоже. Там место тихое, никого нет, справа от дороги заросший овраг с ручьем до самой Эрзе тянется, слева – сильно заросший берег Линау. Ни пашен, ни выпасов, место безлюдное,