Надежда смертника - Дэвид Файнток

Несмотря на то что мы были политическими противниками, порой и супранационалисты, и земельщики, контролировавшие Генеральную Ассамблею, прибегали к помощи друг друга. А еще я знал, что если мы сможем убедить генсека начать действовать, от расчистки улиц выиграют все избиратели. Трущобники к таковым не относились.

Утро еще не кончилось, а все было готово. Настало время напрямую заручиться одобрением генсека. Арлина начала набирать номер, а я наблюдал, сидя на диванчике в ее номере. Я натаскал ее как мог. Ей удалось передать свое нетерпение без особых трудностей.

– Мистер Кан, если он жив, мы должны отыскать его… их обоих.

Она выслушала ответ.

– Не знаю. Он собирался зайти в магазин старого торговца, но вряд ли задержался там надолго. Роберт, где ты их высадил?

– В двух кварталах к югу от «Шератона».

Она сказала Кану:

– Они осмотрят этот участок, поэтому вам следует начать с другого места… Если послать полицию на время, пока идет мобилизация военных. – Пауза. – Нет, больше всего я беспокоюсь за Филипа. Ему только двенадцать, а мальчику, за которым он последовал, пятнадцать. Ник отправился на улицы с Адамом Тенером – своим адъютантом. У Адама есть лазер.

Арлина нахмурилась:

– Безусловно, он имеет лицензию!

Она прикрыла рукой микрофон:

– Ну и вопрос!

Пауза.

– Нет, я не прошу вас расчистить весь город…

Меня передернуло.

– …лишь отыскать бывшего Генерального секретаря и его сына. Это вполне резонная просьба, какая бы партия ни стояла у власти.

Она снова выслушала ответ.

– Мистер Кан, прошло три дня. Они обязаны прибыть быстрее! Проклятье, неужели у вас нет детей?

Я поднялся с места и предостерегающе поднял палец, но она не обратила внимания.

– Два дня – да это просто смешно!

Было слышно, как говоривший запротестовал, но Арлина покачала головой:

– Нет. Сегодня. Ее голос стал жестче:

– Я безусловно благодарна Робби Боланду за усилия, которые он приложил, чтобы помочь связаться с вами, но я могу обратиться за помощью не только к нему. Если я сообщу в «Голографический мир», что вы отказались… Ну, это зависит от точки зрения. Лично я считаю, что срок в два дня равносилен отказу. Завтра? Значит, вы хотите, чтобы они погибли? Учтите, если с вашей помощью я стану вдовой, то натравлю на вас всю прессу!

Я застонал.

– Мистер Кан, когда Ротонду занимал мой муж, весь аппарат был наготове; а вы, значит, не в состоянии его контролировать? Прикажи Ники полицейским выйти на улицу – любую улицу, – они бы исполнили его распоряжение через несколько часов, если не минут.

– Арлина, – проговорил я слабым голосом. Она рушила все мои тщательно продуманные планы. Она только отмахнулась от меня.

– В ответ Вы хотите, чтобы я дала обещание от лица Ника Сифорта? Неужели вы не имеете ни малейшего представления, что это за человек? В ответ я публично выражу вам благодарность. Нет, не имею ни малейшего понятия, кого он будет поддерживать на выборах.

Она выслушала, нетерпеливо постукивая ногой по полу.

– Да, я слышала эту чушь и раньше. Я была о вас лучшего мнения. Можете подумать до – сколько сейчас времени – полудня. После этого я звоню в «Голографический мир». Очень хорошо. Будьте здоровы.

Она отключила телефон.

– Боже, Арлина!

Мгновение она стояла неподвижно, а потом запустила мобильником через всю комнату.

– Скользкий сукин сын! Выражает соболезнования и тут же заводит разговор о предстоящих выборах.

– Это политика.

Арлина искривила губы:

– Знаю. Я жила в этом мире. – И махнула рукой в направлении угла, куда упала трубка. – Вот почему у Ники в мыслях не было снова выставить свою кандидатуру. Он и раньше не представлял, что на него нашло – добровольно плюхнуться в эту выгребную яму.

– Лучше бы вам не настраивать Кана против себя, – осторожно заметил я.

– Плевала я на него. Ты знал его, когда он был сенатором от Большой Австрии? Лебезил перед Ники Так же как генсек Анжур и Де Вала. Если у него есть хоть какие-то принципы, он их очень тщательно скрывает. Власть – вот перед чем он преклоняется.

Я вздохнул. Возможно, она избрала наилучшую тактику в отношении Кана. В конце концов, гнев Кана не коснется ни отца, ни меня. Мы были его оппонентами, и он знал это. Я не сомневался, что отец согласится со мной.

У нее опустились плечи.

– Если б только Ник дал нам знать…

Я прищурился:

– Арлина, а не мог Ф.Т. захватить с собой мобильник?

Какое-то мгновение она молча смотрела на меня. Затем ее лицо посерело.

Я бросился к ней и довел до стула.

– Простите. Я всего лишь…

– Как я могла не подумать об этом? Боже! Где телефон? – Она начала лихорадочно оглядываться.

Я поднял трубку с пола в дальнем углу, куда она только что швырнула ее, и принес Арлине.

– Какой у него персональный…

Она набрала код.

– Мне и в голову не пришло позвонить ему. Робби, я идиотка.

– Спокойно, Арлина.

Я пригнулся поближе и слушал гудки.

Щелчок, индикатор включенной линии загорелся зеленым. У нее расширились глаза, она вцепилась в мое запястье.

– Филип, это мама. Где ты?

Послышался смешок, какой-то шум, словно кто-то набирал номер.

– Ф.Т., ответь мне.

– Привет, верхняя сука. Выбираешься из своей башни?

– О Господи!

Я извлек трубку из застывших пальцев:

– Кто вы? Где мальчик, у которого был этот…

Снова щелчок.

Тишина. Индикатор загорелся красным.

Следующие два часа прошли в мрачном молчании. Арлина рыскала по комнате, как много лет назад ее муж расхаживал по капитанскому мостику «Трафальгара» во время атаки рыбьей армады.

Мне казалось, что я хорошо знаю Арлину, но никогда не видел ее в таком взвинченном состоянии. Между приступами плача и молчания она ругала себя за то, что забыла о телефоне Ф.Т.

– Я могла его спасти. – Арлина сунула руки в карманы, дошагала до окна и развернулась снова. – Я уверена, он хотел, чтобы его спасли.

– Вы не можете точно знать…

– Зачем же тогда он взял с собой трубку? Он хотел, чтобы мы остановили его. Неужели ты соображаешь не лучше моего? Господи.

Она открыла дверь и зачем-то выглянула в коридор.