Урод - Константин Соловьев

Старик молча смотрел на него и в глазах его дотлевали искры.

– Да… – сказал он еще тише. – Вот к чему это вело. Благодарение богам, у меня хватило силы это прекратить. Страшно представить, чем это могло закончиться. Ты слишком многому научился, Крэйн. Мы смотрели на мир точно так же. Но ты шагнул дальше. Ты слишком широко открыл глаза. Боюсь, тут уже ничего не поделать. Тебе придется учиться жить так. Жить и видеть.

– Да, слишком много… У меня были замечательные учителя! Тигир, Асенеф, Багой, Тильт. Они много дали. Они…

Старик вздернул голову так резко, что сквозь толстую каяту проступили черты лица. Глаза его затвердели. Вспыхнувшее в них изумление вдруг передалось лицу, оно исказилось, словно последний из рода Кардона испытал мгновенный и смертельный ужас. Острые морщинки страха, собравшиеся вокруг глаз, сменились выражением досады. Как у игрока, осознавшего, что сделал на последнем ходу партии роковую ошибку. Это было настолько неожиданно, что Крэйн осекся. Старик напрягся всем телом.

– Тильт? – спросил он негромко и лишь медлительность, с которой он произнес это слово, указывала на его волнение. – Ты знаешь Тильта?

– Хеннар Тильт, это хозяин калькада, где я выступаю. Он тоже научил меня держать глаза открытыми чуть больше, чем это надо.

– Т-тильт… – Старик прижал руку к каяте, словно ткань начала душить его. – Боги, Крэйн, неужели это возможно? Значит… Бейр, какой слепец! Мне надо было предвидеть это еще в Трисе!

Глаза его снова вспыхнули. И Крэйн слишком поздно успел понять, что за этим последует. Взметнувшийся эскерт, освободившийся от ножен, размытой жужжащей полосой промелькнул над столом, хищным неудержимым ветром чертя путь к груди Крэйна. Он успел поднять навстречу свой стис, который держал под столом, но мгновение было упущено и удар швырнул его на пол.

От неожиданности он не успел сгруппироваться и коснулся затылком пола. И прежде чем зрение снова вернулось к нему, старик одним длинным прыжком покрыл половину комнаты. Эскерт в его руках замер размытым пятном. И Крэйн неожиданно подумал, что его жизнь сейчас оборвется. Эта мысль вызвала щемящую горечь. Он рванулся в сторону, уже понимая, что ему не успеть.

Рванулся изо всех сил.

Одним небрежным движением старик вышиб у него из руки стис и навис сверху – страшно неподвижный, с огненными мерцающими глазами. Зубчатое лезвие эскерта лениво приподнялось. Пока только обозначая тот путь, который прочертит через мгновение. Путь, оканчивающийся на горле Крэйна.

– Прощай, – глухо сказал старик, не глядя ему в глаза. – Ты не виноват. Но я не могу… Извини. Это ради всех нас. Ты не поймешь.

Оглушенный падением, беспомощный Крэйн смотрел на узкую полоску эскерта и чувствовал, как она заполняет весь мир. Ледяная волна смерти окатила его, смыв все чувства. Оставив только горечь и ненависть, двумя шипастыми корягами выступающие на поверхность. Он не услышал, как открылась дверь, лишь заметил, как мягко лег на земляной пол мягкий прямоугольник алого света, неровно перечерченный чьей-то длинной узкой тенью. Воздух взвизгнул, тихо и тонко.

Старик оказался достаточно быстр. Он метнулся в сторону, одновременно вскидывая эскерт, и хищный маленький артак, сухо ударившись об острие, зашуршал по полу. Следующий ушел в стену, погрузившись почти наполовину в крепкую глину.

Но он был стар и силы его имели предел. Сразу два артака толкнули его в грудь, и он, судорожно выдохнув, крутанулся на месте, прижимая руки к тому месту, где ткань медленно окрашивалась красным. Бесполезный эскерт упал на пол и замер. Старик прижался спиной к стене, и было видно, как его ноги медленно подгибаются, словно не справляясь с неожиданно возросшим весом тела. Он все еще боролся, хоть и знал, что мертв.

– Кх-х-х… Глупец. Ты… – Пальцы бесшумно царапали земляной пол, лицо исказилось болью. – Не пх… понимаешь.

Третий артак вошел прямо под кадык, отыскав щель между вельтом и краем каяты. Старик вытянулся, в горле у него что-то приглушенно захрипело, и перевернулся на бок. Крэйн вскочил, хотя комната перед глазами все еще плыла, непослушной рукой подхватил стис. Но он был один. Алый прямоугольник на полу был пуст. Лишь в пыли у порога лежали несколько тонких следов. Крэйн, пошатываясь, поднял эскерт и осторожно вышел на улицу, ожидая в любое мгновение услышать свист рассекающего воздух артака.

На улице никого не было. Некоторое время он стоял в дверном проеме, щурясь из-за бьющего в глаза света Эно, потом медленно вернулся в склет.

– А ведь он почти сказал. – Крэйн положил эскерт и стис на стол, присел возле остывающего тела старика. – Почти сказал… Ушедшие и Бейр с ними, я опять в темноте.

«Старик был ошеломлен, когда услышал про Тильта, – подумал он, осторожно касаясь ткани каяты. – Не просто ошеломлен. Он был испуган, и я видел это. Связь, опять связь. Невидимая нить между последним из рода Кардон и хозяином странствующего калькада. Но боги, я не понимаю. Почему он попытался убить меня, как только узнал, что я знаком с Хеннаром? Если Тильт стал когда-то на его пути, пусть это и имело отношение ко мне, ему стоило пойти и убить его. Почему меня?»

Каята соскользнула с лица старика легко, Крэйн брезгливо оттер ею остывающую кровь на подбородке, чтоб лучше различить черты лица. И покачал головой, чувствуя на губах усмешку. Человек, лежащий перед ним, был ему знаком. Они видели друг друга единственный раз в жизни. В тот самый Урт, когда младший шэл Алдион повел толпу на склет ворожея.

«Во имя Ушедших! Я спешил… Там… Там ворожей. Настоящий. Только что…»

Крэйн сплюнул на пол и поднялся. Пьяница из трактира остался лежать, закатив мертвые тусклые глаза. Последний из рода Кардон, человек, изменивший всю его жизнь.

Один из многих.

Не последний.

Крэйн вложил в ножны стисы, взял лежащий на столе эскерт и, не обернувшись, вышел из склета.

Калькад входил в город медленно, широкие полозья нехотя царапали песок и оставляли за собой узкие длинные шлейфы. Пропыленные навесы ритмично вздувались и опадали на твердых деревянных ребрах рам. Стражники неспешно отгоняли стоящих на дороге жителей, сидящий в первом нальте возницей Нерф повернул хеггов и калькад, пройдя еще полсотни локтей, остановился. Крэйн заметил, что за прошедшее время нальты прохудились еще больше, один из хеггов был незнаком – явно пришлось купить в пути вместо павшего.

Из нальта легко спрыгнула Тэйв и, закинув на острые худые плечи по бурдюку, не оглядываясь побежала к колодцу. Стряхнув пыль, Крэйн зашагал к калькаду. Радости он не чувствовал – по своему временному дому он скучал не больше, чем по подземельям тор-склета в Трисе, но все-таки что-то приятно кольнуло его в грудь, когда он увидел, как из последнего нальта спрыгнула Лайвен. Прищурившись от пыли, она отбросила с лица волосы и всмотрелась в его лицо. Потом нахмурилась и покачала головой.