Семнадцать каменных ангелов - Стюарт Арчер Коэн

Фортунато вынул свой браунинг из кобуры и снял с предохранителя, загнав первый патрон в ствол, после этого положил пистолет на сиденье машины. Отперев металлические двери гаража, широко распахнул их, затем завел машину. Если на него собираются напасть, то должны сделать это сейчас, пока он выезжает задом, запирает двери и снова садится за руль. Он бросил беглый взгляд на «пежо», засунул браунинг за пояс и вывел «фиат» на дорогу. Автомобиль слежки не двинулся. Фортунато запер гараж и двинулся прямо к нему, внимательно посмотрев на человека, сидевшего в «пежо». Тот был один – коричневый спортивный пиджак, лет тридцать пять, черные волосы, короткая стрижка, темные очки. Когда Фортунато проезжает мимо, делает вид, что увлечен газетой. Посмотрев в зеркало заднего вида, увидел, как из-за угла его дома выезжает пикап «тойота», в нем два человека. Должно быть, пикап стоял где-то в отдалении и ждал, пока «пежо» даст по радио команду включаться в слежку. Фортунато проехал квартал и снова посмотрел в зеркало. «Тойота» шла за ним, отставая на квартал, а «пежо» разворачивался. Mierda![97]

Он оставался совершенно спокойным и раздумывал, как избавиться от них. Через полкилометра будет квартал заброшенных фабрик, за ними глухие переулки, но если он сбросит их там – это будет слишком очевидно. Лучше прикинуться идиотом, собравшимся посидеть вечером в пиццерии.

Он перебрал в уме сценарии, в том числе с преследующей его машиной. Может быть, это федералы, им теперь известно достаточно, чтобы считать его подозреваемым. Может быть, они ознакомились с expediente, побывали в «Сан-Антонио» и побеседовали с клерком, что-то мог подсказать им Фабиан. А может быть, им что-то сказали Афина или фэбээровцы. Другая возможность – Пелегрини. Один из его профессионалов в костюмах готовит западню, как готовил для Уотербери. Если это так, то мог ли знать об этом Бианко?

Он доехал до самого Палермо и поставил машину в удобный гараж при новом торговом центре, который открыли в прошлом году и который уже начал перехватывать покупателей у традиционных магазинов на улицах. При въезде в гараж «тойота» отставала от него на две машины, «пежо» видно не было. Он стремительно взлетел по пандусу, только скрипнули шины на повороте. Найдя место у входа, он подхватил портфель с деньгами и быстро зашел в торговый центр. Это был один из тех супермаркетов, которые открылись за последние несколько лет, в них были одни и те же магазины, тот же запах кондиционеров и мастики для полов. Это была новая Аргентина, которая была ему чужой, лощеная, без намека на танго или историю, так, набор цветастых брендов. Он быстро зашагал по центральной линии между рядами магазинов, мимо фонтанов и кустов в горшках. Лучше было бы снять пиджак, но нельзя из-за пистолета в кобуре под мышкой. Дойдя до места, куда он направлялся, где имелись два выхода в противоположные стороны, Фортунато остановился под прикрытием зеленых ветвей кустика в горшке и оглянулся. Никого. Он нырнул в один из выходов и перебежал улицу к станции метро, проехал три остановки и вышел на улицу. Здесь он взял такси. Сделать это было нетрудно. Со своим портфелем и в костюме он вполне мог сойти за торгового или страхового агента, целый день провисевшего в конторе на телефоне. За человека, близкого к завершению ничем не примечательной карьеры.

– Ломас-де-Самора, шеф.

Теперь он мог устроиться на сиденье и немного прийти в себя, иногда пригибая голову, чтобы проверить, нет ли хвоста. Первая удача успокоила страхи, которые со всех сторон готовились захватить его сознание. Он – Фортунато, умный, опытный и умелый. Слишком умный, чтобы попасть в западню.

Он попросил таксиста высадить его перед рестораном, потом прошел два квартала до лавки знакомого автомеханика. Хозяин лавки специализировался на ремонте и продаже краденых автомобилей, и Фортунато имел с ним дело, когда был помощником комиссара в этой округе. Он посмотрел машины:

– Дай мне чистую, Марио.

Он вытащил из пиджака пятнадцать тысяч долларов и остановился на синем «форде-таурус» с фальшивыми документами.

– Только для вас, комиссар, гарантия мотору на шесть месяцев.

Фортунато не ответил. Так долго она ему не будет нужна. Вынув еще несколько пачек денег из портфеля, он сунул их в карманы пиджака и потом набрал телефон Качо:

– Это Фортунато. Как обстоит с делом, о котором мы говорили?

– Мы отправляемся за этим делом. Будь готов после полуночи.

– Хорошо, – довольно произнес Фортунато и дал отбой.

Он посмотрел на часы. Четверть девятого. Зазвонил его официальный мобильник. Бианко. В трубке были слышны приглушенные звуки танго.

– Мигель, ты где?

В долю секунды, прежде чем ответить, Фортунато попытался решить, что в реальности скрывается за голосом Шефа.

– Я в Ломас-де-Сан-Исидро, – солгал он. – Собираюсь к двоюродному брату на день рождения его дочери.

– Сейчас я продиктую тебе телефон. Ты готов?

Фортунато кое-как вытащил из кармана записную книжку. Шеф не стал уточнять детали, что обязательно сделал бы, если бы нужно было восстановить наблюдение. Значит, это могут быть только федералы. Или только Пелегрини.

– Listo.[98]

Шеф продиктовал номер. Его голос поднял настроение Фортунато.

– Позвони по номеру, который я тебе дал.

– Bien. – Он вынул чистый сотовый телефон.

Доминго ответил.

– Шеф велел позвонить тебе.

– Sí, Comisario.

Фортунато терпеть не мог скрытой насмешки, звучавшей в жирном голосе Доминго, когда тот обращался к нему по должности.

– Нам предстоит небольшая работка.

Фортунато остановил его от подробностей:

– Я читал про Онду.

Доминго разбавил слова сожаления иронической ноткой:

– Да, убит при ограблении киоска. Так разбивают материнские сердца.

Комиссар представил себе мясистые щеки и толстые лоснящиеся губы Доминго.

– Я тут ни при чем.

– Вы уже при чем, комисо. Не мучайтесь угрызениями совести. Васкес кусок дерьма, и никто о нем не пожалеет.

– С этим я согласен. – И все равно у него не было никакого желания убивать Васкеса. Поговорить с ним – да. Но не быть замешанным еще в одном убийстве. У него было сложное положение. Если он согласится убить его, то будет трудно сделать ход назад. Если он откажется, то цифры в уравнении могут перемениться не в его пользу.

– Это не так-то просто. Он наверняка знает, что Онду грохнули. Вряд ли захочет явиться с руками на затылке.

Доминго засмеялся:

– Вы, комисо, слишком сентиментальны. Кто, по-вашему, помог шлепнуть Онду? Я все еще должен ему пять тысяч за эту небольшую работу. Сегодня я ему заплачу.