Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек - Таня Рысевич

натягивалась и ожог напоминал о себе. Он опустошил кружку. Кажется, это была просто вода, без подвоха.

Ему на затылок легли две руки и принялись массировать голову. Боль как будто бы отступила, испугавшись этих прохладных пальцев. Ренар застонал от облегчения. Несколько мгновений — и он уже лежал, его голова покоилась у Янеры на коленях, и она продолжала его гладить. Откуда-то из глубины медленно всплыло полурастаявшее воспоминание о том, как они впервые встретились этим летом. Тогда у него на коленях лежала Ависар. До сих пор было немного стыдно, хотя сейчас, после всего, что произошло, это казалось совсем неважным.

— Как ты? — спросила Янера.

— У меня болит голова, — честно призналася Ренар, зачем-то озвучивая очевидное, — но уже лучше, спасибо.

— Я не об этом, — отмахнулась она, — ты вчера убил человека.

— Ты тоже, — резонно ответил Ренар.

— Я и раньше это делала, и не один раз. Ты — нет.

Откуда она знает, что для него это впервые? Он ей об этом не говорил. Никому не говорил. И вообще, не убивал он его — тот парень просто упал и по нелепости свернул шею при падении. Но это были отговорки — Ренар отлично понимал, что, именно его действия привели к смерти человека. И ему не хотелось об этом говорить даже с Янерой.

«Я и раньше это делала, и не один раз». Интересно, когда это произошло впервые? Ренар не решился задать вопрос.

— Я впервые убила человека прошлым летом, — она будто прочитала его мысли, — на экзамене.

— Если убивцы впервые убивают на экзамене, то как они учатся это делать? — ему действительно стало интересно.

— Наблюдаем за старшими до тех пор, пока не научимся чувствовать Жизнь. Затем тренируемся взаимодействовать с Жизнью более опытных магов, — не совсем понятно объяснила она. — Убить человека магией Смерти очень просто. На экзамене задача состоит в том, чтобы сделать это настолько медленно, насколько получится, чтобы удостовериться, что маг более-менее контролирует свои действия. Убивец без контроля — это страшно.

— Погоди, — Ренар запутался, — ты сказала «прошлым летом». Но ты в прошлом году не окончила обучение.

— Я получила оценку «средне», — в голосе Янеры прорезались какие-то стальные нотки. — И я убедила всех, в первую очередь отца, что для его старшей дочери эта оценка чересчур низкая. И подала прошение о том, чтобы пересдать экзамен через год.

— Зачем? — Ренар приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на её сосредоточенное лицо.

— Как ты не понимаешь? — губы Янеры растянулись в улыбке. — Я хотела подольше оставаться в Ордене, вместо того, чтобы выходить замуж.

Ренар снова закрыл глаза. Как всё-таки для них всё это было по-разному. Он, напротив, хотел сдать экзамены чем раньше, тем лучше. И негодовал бы, если бы пришлось ждать ещё год. И маячившая где-то впереди свадьба казалась ему не то чтобы чем-то неважным, но она явно не была для него событием, которое делит жизнь на «до» и «после». Ренар поднял руку и погладил Янеру по плечу.

— Я рад, что ты задержалась на год и мы смогли познакомиться с тобой по-настоящему.

Подумать только, а ведь, если бы всё шло так, как задумывали их родители, они могли бы потом годами жить как чужие, не имея ничего по-настоящему общего. Или всё-таки нет? Сейчас Ренару казалось, что они непременно полюбили бы друг друга при любых обстоятельствах. Он просто не представлял, как бы он мог не восхищаться этой женщиной: такой юной, но такой сильной, решительной, красивой… Вопрос был в другом. Смогла бы Янера разглядеть в нём человека? Тогда, когда она изначально была настроена против него? Ренар не сомневался, что в привычных условиях Янера могла бы ненавидеть его самозабвенно и долго. И через эту крепость пробиться было бы очень тяжело или даже невозможно.

Янера поймала его руку, заставила опустить вниз, погладила и снова принялась массировать голову.

— Знаешь, всё равно звучит странно для человека из другого Ордена, что вы впервые используете магию на экзамене. В смысле последнем экзамене. У страшников, например, использование магии на обычном человеке входит в программу аж первого экзамена из трёх, — Ренар вернулся к предыдущей мысли.

— Ренар, в самом деле, мы не можем тренироваться на людях столько, сколько нам бы того хотелось. Они от этого, между прочим, умирают!

Ренар усмехнулся. И правда. Не могут же маги Смерти ходить по улицам и убивать людей направо и налево. Смерть от рук убивца — самая страшная казнь, существующая в Кай-Дон-Моне. И найти достойных её преступников в достаточном количестве хотя бы для экзаменов уже было непростой задачей, если брать только земли Ордена Смерти, не слишком густонаселённые. А, впрочем, нет. Ренар не учёл, что убивцев раз в пять меньше, чем страхолюдов. Они, пожалуй, самый малочисленный Орден.

Было бы очень удобно свернуть разговор в эту сторону. Обсудить сходства и различия между Орденами, расспросить подробнее об экзаменах и тренировках, рассказать о том, как проходило его обучение… Но изначально Янера хотела поговорить совсем о другом.

— И что ты чувствовала после экзамена? — он заставил себя вернуться к этой теме.

— Ну, сначала, конечно же, эйфорию, — Ренар чуть было не удивился этому ответу, — как положено убивцу, присвоившему Жизнь. Тем более, сделавшему это быстро и почти бездумно. Что ж, благодаря этой эйфории я и смогла сделать всё необходимое, чтобы остаться в Ордене ещё на год. Иначе у меня духу бы не хватило.

Духу бы не хватило? Она опять на себя наговаривает. Ренар был точно уверен, что ей под силу вообще всё, если она решит, что ей это нужно.

— Только не спорь! — она одёрнула его прежде, чем он успел открыть рот.

Ренар поднял руки ладонями вверх, показывая, что сдаётся. Впрочем, сдаваться дальше было уже некуда.

— Но вот потом, когда это закончилось, я задумалась о произошёдшем уже совсем иначе, — Янера сделала долгую паузу. — Я плохо помню, как выглядел тот человек. Помню только, что он был один из немногих, кто встретил Смерть более-менее достойно. Он не трясся от страха и сам сделал шаг ко мне навстречу, его не пришлось тащить. Он даже поздоровался со мной. Помню его глаза, потому что он смотрел прямо на меня, не отворачиваясь.

Ренар проникся уважением к этому незнакомцу. На его памяти ни один из людей, «при помощи» которых учились магии юные страшники, ни разу не посмотрел ему в глаза.

— У меня не было к нему ни ненависти, ни отвращения, ни приязни, абсолютно ничего, — продолжала Янера. — У меня не было желания убивать снова, хотя оно часто возникает у молодых убивцев. И сожалений у меня