Дарт Мол: Взаперти - Джо Шрайбер

— Единственное, что я сейчас должна сделать, — немедленно уничтожить тебя.

Он прыгнул на нее и взмахнул мечом; жужжа, меч описал нисходящую дугу и на середине замаха наткнулся на ее меч. Воса была готова к бою — клинки сшиблись, защитная стойка, в которую она встала сразу, поглотила атакующий импульс и отбросила Мола назад. Краем глаза Мол заметил, как Эоган поднял бластер Радика, но не успел даже слова сказать. Жрица «Бандо Гора» протянула руку, при помощи Силы выбила оружие и швырнула мальчишку об пол.

— Не лезь в это, — предупредила она его, — и будешь...

В медотсеке отдалось эхо оглушительного треска, за которым последовало несколько менее громких ударов. Как будто «Улей-7», потеряв интерес к обыкновенным реконфигурациям, решил избавиться от нескольких этажей.

— Подожди, — заговорил Мол, — я вызвал тебя сюда, чтобы передать оружие, а не...

Но Воса уже снова пришла в движение: сделала кувырок назад, вращение и уклонение. Он пытался защититься, и его лезвие прорезало воздух. Он понял, как именно она действует: использует Силу и свои отвратительные взаимоотношения с ней, — и лишь укрепился в решимости закончить этот бой раз и навсегда.

— Ты слаб, — издевалась она, подаваясь назад и вынуждая его атаковать. — Из-за раны ты стал медлителен. Даже твое оружие предает тебя.

Мол наседал, больше полагаясь на левую руку, стремясь сберечь правую до момента, когда будет нуждаться в ней больше всего. Но Воса, казалось, предвидела любое его движение: она припала к полу, а затем устремилась вверх, в пространство между диагностическими аппаратами в углу медотсека.

Нижняя губа Мола оттопырилась, обнажив зубы. Если необходимо повергнуть Комари Восу, чтобы передать оружие в руки «Бандо Гора», да будет так. Крепче сжав рукоять светового меча, он расправил плечи и снова пошел в атаку, его клинок произвел несколько филигранных выпадов. Воса снова атаковала, вращая обоими клинками.

— «Джар’каи»! — прорычал Мол, автоматически отражая ее удары. — Предсказуемо.

Его меч устремился вниз, но в этот момент тюрьму снова встряхнуло, медотсек завалился набок, заставив обоих потерять равновесие. Боса оправилась первой, она бросилась назад, снова слишком быстро, и скорость, благодаря которой она ушла от нападения, лишь разожгла ярость Мола, послужила пищей для гнева, пока из того не выкристаллизовалась своеобразная зловещая грация.

Теперь он держал меч обеими руками, введя в дело раненую правую руку и изо всех сил стиснув рукоять. Пришло время «джуйо», «пути ворнскра», последней из семи форм боя на световых мечах. Он ухватился за нее с жадностью, позволив себе раствориться в вихре хаотичных фронтальных атак, выпадов, косых ударов и уколов.

— Мол... — Дрожь нового страха пробежала по лицу Босы, разрывая ее самообладание, как будто она в конце концов осознала всю полноту и свирепость его намерений.

Отбежав назад в отчаянной попытке провести маневр уклонения, Боса взмахнула за спиной одним из клинков, отделив от стены тяжелую полку с хирургическими инструментами, и, взмахом руки призвав Силу, обрушила этот сверкающий стальной шторм на противника.

Мол поднырнул под поток летящего металла и отшатнулся, сдавленно рыча. По его мнению, поединок уже давно исчерпал себя. Соперница оттягивала неизбежное поражение, создавая мелкие, унизительные для себя моменты. Обращаясь к отвлекающей тактике, Боса не желала признавать, что не справляется с вихрем переменчивых коротких ударов, которые он наносит ей, кажется, сразу со всех сторон.

«Убей ее. Убей немедленно. Тогда ты сможешь передать оружие любому из оставшихся „Бандо Гора“».

Легко развернувшись, забрак качнулся к женщине, и темная сторона теперь заструилась сквозь него столь мощно, что казалось, будто она льется широким стремительным потоком. Его клинок двигался так быстро, что за ним почти невозможно было уследить, разрезая воздух вокруг противницы на большие веерообразные куски. Все окружавшее дуэлянтов, весь мир, казалось, распадался на куски.

Воса пригнулась еще ниже и выбросила ногу, сделав последнюю бесплодную попытку лишить его равновесия, и его меч обрушился вниз, нарисовав огромную жадную дугу; этот момент длился достаточно, чтобы успеть насладиться выражением ее лица.

— Проси пощады. Немедленно.

— Прости. — Она задрала подбородок, вытерла с губы кровь и улыбнулась. — Попробуй что-нибудь гораздо более жесткое.

Не успел он ответить, ее макушка врезалась ему в плечо, прямо в открытую рану. Ракета ослепительно-белой ярости взорвалась в мозгу забрака, напрочь стирая мысли. Он взревел и приготовился прикончить ее.

В этот момент пол под их ногами вспучился, металлические пластины разошлись в разные стороны, открывая нечто настолько огромное и непостижимое, что Мол даже не узнал его, пока оно не попыталось откусить ему ногу.

Потрясенный, он смотрел, как это существо вздымается вверх, и вот уже его нога оказывается в отвратительной присоске его рта.

Червь.

Его появление дало Комари Восе последнюю возможность, необходимую, чтобы исправить положение и сбежать: она прыжком взвилась вверх и оттолкнулась от расположенной сзади стенной консоли.

«Слабовольная, трусливая джедайская погань, — раздался голос в сознании Мола. — Вот так ты бежишь при первом признаке...»

Спустя долю секунды мысль прервалась, когда он понял, что она не собиралась удирать.

Она устремилась к червю.

Световые мечи затанцевали перед лицом Комари Восы; она приземлилась на тварь сверху, ее ноги, обретя устойчивость, с противоестественной легкостью проткнули верхнюю часть его головы.

Внизу Мол вывернулся из пасти монстра, стремясь снова восстановить равновесие. Он услышал крик и бросил взгляд через плечо: тварь всем своим чудовищным весом перекатывалась на бок, стремясь зажать под собой «наездницу».

«Червь поворачивается, и костей все больше».

Все гигантское тело отвратительного существа свилось в кольца в попытке придавить женщину к полу и пожрать ее. С дальней стороны медотсека Эоган изо всех сил палил по червю из бластера, взятого из мертвых рук Радика, но это ни в малейшей степени не влияло на происходившее с Комари Восой.

Червь намеревался съесть ее живьем.

Мол встретил взгляд Восы. Он увидел, что даже сейчас, несомненно в последние минуты ее жизни, в ней не было и намека на страх. Наблюдая за ней, Мол понял, что к гневу, который он разжег в себе, примешивается незнакомое чувство сопричастности — примитивное, но непреодолимое.

Она не была джедаем.

Она не была ситхом.

Она была кем-то совершенно другим, и идея предоставить этому червю право оборвать ее жизнь в данный момент казалась недопустимой. Для Мола — недопустимой. Сегодня — недопустимой.