Дарт Мол: Взаперти - Джо Шрайбер

Мол резко вскинул голову и увидел четкую полноразмерную голограмму: Джабба парил над своей репульсорной платформой и злобно глядел на них, словно владыка творения. Остановившись напротив голограммы, Мол заметил наемника-трандошанина, сжимавшего в руках бластерную винтовку. Наемник прицелился в него — вся винтовка скрылась за дулом, превратившимся в идеальную окружность.

— Я вижу, ты завела себе дружка. — Джабба кивнул Восе. — Нечистоты всегда сливаются. Почему я не удивлен? — Он не стал дожидаться ответа. — Что в ящике?

— Не твое дело, — отрезал Мол. — Мы улетаем и берем его с собой.

— Улетаете? — Хатт сдавленно фыркнул и бросил взгляд на стены ангара. — Нет, я думаю, что вы остаетесь. Не хочешь понаблюдать, как тебя и твоих новых компаньонов сотрет в порошок в этом железном гробу? Правда, хорошая идея? Мне нравится.

Воса протянула ладони к мечам:

— Твой последний шанс, Джабба.

— Не в этот раз, мразь. — Скорчив гримасу, хатт махнул рукой — репульсорная платформа отъехала, а трандошанин открыл огонь.

Мол уже пришел в движение. Бросив свой конец ящика, он прыгнул вперед, в воздухе активировав меч, и выполнил невесомый кувырок стиля «атару», нырнув под залп бластерного огня и описав лезвием дугу, чья вершина пришлась прямо по шее трандошанина. Удар обезглавил наемника столь внезапно, что мгновение лишившееся головы тело стояло вертикально на краю парящей платформы, а потом рухнуло вниз и исчезло в только что образовавшемся провале.

Джабба пересекся взглядом с Молом. Криминальный авторитет что-то сказал, но слова его заглушила какофония механических шумов, и в любом случае они едва ли имели значение. Небрежно махнув рукой, хатт указал на трап.

Мол отпрыгнул к поджидавшим его Эогану и Восе, и вместе они потащили ящик по причальной «кишке» к кораблю Джаббы — «Звездной Драгоценности», уже готовившемуся к вылету.

Вечерело. Освещение было притушено. Палпатин вышел из душевой, закутанный в халат драмазийского шелка, и обнаружил, что в раздевалке сидит, поджидая его, Хего Дамаск.

— Учитель? — Сенатор остолбенел: его тапочки будто примерзли к дорогому ковру. — Добро пожаловать.

Неожиданное появление мууна здесь, в его апартаментах, в такой час, застало Палпатина врасплох, хотя он вынужден был признать, что Дамаск — в ипостаси владыки Плэгаса — уже некоторое время невольно занимал его мысли.

— Какая приятная неожиданность!

Плэгас кивнул.

— Похоже, в нынешние времена это единственное, что осталось приятного, — загадочно промолвил муун и махнул рукой, приглашая соратника подойти ближе. — Но это неважно. Прости меня за тоскливые мысли вслух, владыка Сидиус, так же как за мой непрошеный визит.

— Я всегда рад твоему визиту.

— Даже теперь? — осведомился старший ситх. — В нынешних обстоятельствах?

Сидиус мгновение смотрел на него, прежде чем кивнуть.

— Вы имеете в виду последние события в «Улье-7»? Да. Мне уже сообщили.

— Похоже, никакого «Улья-7» больше нет, — задумчиво произнес Плэгас. — На данный момент все датчики регистрируют только поток металлических фрагментов где-то во Внешнем Кольце.

— Как и планировалось.

— Действительно, — согласился муун. — По-видимому, космическая станция разорвала себя на части... — Он сделал паузу, встретившись взглядом с Сидиусом. — Сразу же после отбытия твоего ученика. Он полностью выполнил свое задание, не так ли?

— Да, — кивнул Сидиус.

— Судя по информации наших биодатчиков, выживших не было, — почти осторожно произнес Плэгас. — Включая и твою основную цель, Айрема Радика.

Сидиус долго изучающе смотрел на учителя, гадая, имелся ли в словах Плэгаса некий скрытый смысл, подтекст, которого он не замечал до настоящего момента? Начал ли Плэгас догадываться об истинной цели отправки Мола в «Улей-7»? Как бы он отреагировал, узнав подробности о последних мгновениях станции? Выяснив, что «Бандо Гора» наложили лапу на ядерное устройство, приобретение которого и было конечной целью всей этой операции?

Но Плэгас, по-видимому, уже решил перейти к другим вещам.

— Как ты уже знаешь, — заметил он, — Сила имеет цель и волю относительно всех вещей, которые даже мы с тобой только начинаем открывать. Эксплуатируя ее во всей полноте, мы станем наследниками невиданной мощи и славы. — Плэгас сделал паузу. — Вместе.

Довольно долго Сидиус молчал. Затем кивнул.

— Очень хорошо, — сказал он, а затем не без труда выжал из себя скромную улыбку. — Хотя я не могу избавиться от ощущения, что подвел вас, затеяв это дело с риском быть разоблаченным.

— Разве? — Взгляд Плэгаса был непроницаем. — Кажется, еще рано делать столь радикальные отрицательные выводы. — Затем, едва слышно выдохнув, что означало конец разговора, он поднялся на ноги. — Уже поздно, сенатор Палпатин, а я знаю, что часов уединения и отдыха у тебя становится все меньше, засим откланиваюсь. — Его желтые глаза вспыхнули. — Вскоре мы с тобой увидимся вновь.

Он оставил Сидиуса в раздевалке. Прошло много времени, прежде чем младший владыка ситхов наконец пошевелился: он сошел с места, где стоял как вкопанный, и подошел к двери, чтобы запереть ее изнутри.

Мол сидел в углу грузового отсека, покровительственно глядя на стоящий перед ним ящик. Он ощущал смертоносное тепло и энергию, излучаемые оружейным ураном, и понимал, что передача его в руки Комари Восы означает успешное выполнение порученного ему задания. Но для него самого это имело крайне мало значения.

Он выбрался из «Улья-7», электростатические заряды были деактивированы и извлечены из его сердец, но где-то в глубине души все еще оставалось ощущение, будто он в клетке.

И он до сих пор не связывался с учителем.

Поднявшись на ноги, ситх дошел до конца трюма, развернулся и пошел обратно, не сводя глаз с ящика. Пока Дарт Сидиус не обратится непосредственно к нему, чтобы выразить одобрение успешным окончанием его задания, не видать ему ни радости, ни спокойствия.

Корпус «Звездной Драгоценности» слегка подрагивал, огромные двигатели с ревом гнали яхту из сектора Тарин по Сайсарской дуге обратно в Пространство хаттов, где путь Мола разойдется с путями Эогана, Комари Восы и самого оружия.

Будущее, лежащее после этих событий, неопределенно. Он остро ощущал инструкции Сидиуса не раскрывать себя как владыку ситхов и не полагаться на Силу.

Если только не...

Нет. В словах учителя не могло быть ошибки. Сидиус предназначил ему полностью раскрыть силу темной стороны, и последние минуты в тюрьме — с червем, с самой Комари Восой — являлись очередным испытанием, в ходе которого, как надеялся Мол, он вел себя достойно.