Шопоголик и Рождество - Софи Кинселла

– Просто прояви терпение, – понимающе кивает Стеф. – Если она человек вроде меня, то сейчас чувствует себя очень уязвимой. Мне было так стыдно, что Дэмиан нас бросил.

– Стыдно? – потрясенно повторяю я. – Стеф, это ему должно быть стыдно, а не тебе!

– Знаю, – криво улыбается она. – Это неправильно. Но всегда ведь хочешь, чтобы все получилось. А когда не получается, винишь себя. Мне так жаль, что твоей сестре приходится переживать то же самое, – добавляет она. – Тяжелая ситуация.

– Знаю. Вот я и подумала. Может, если, пока мы будем делать пряничные домики, подвернется подходящий момент, ты попробуешь с ней поговорить?

– Разумеется, – соглашается Стеф. – Ответов у меня нет, но ее проблемы я пойму, как никто. Кстати, а когда все придут?

– О, – я бросаю взгляд на часы. – Вообще-то я жду их с минуты на минуту.

И как раз собираюсь посмотреть, не писал ли мне кто-нибудь, как из кармана подает голос мобильный. Достаю его и смотрю на экран. Эсэмэс от Джесс:

Что?

Она… Что?

У меня аж дыхание сбивается от такого внезапного поворота. Я тут все утро для Джесс вегетарианскую индейку делаю, а она… не придет? Не придет?

– Бекки, – пугается Стеф. – Что случилось? Ты в порядке?

– Не совсем. – Я пытаюсь улыбнуться, но ничего не выходит. – Нет. Я точно не в порядке. Помнишь, я рассказывала про свою сестру Джесс? Ту, для которой мы делали вегетарианскую индейку? Ну так вот, она только что отказалась ко мне приходить. И сегодня, и завтра. Вот так – не предупредив заранее, ничего толком не объяснив. Пишет просто «по причинам личного характера».

Стеф прикрывает рот рукой и несколько секунд потрясенно молчит.

– Она всегда такая необязательная? – наконец, спрашивает она.

– Нет! Наоборот, она очень обязательная! Очень ответственная. Она… кремень. Никогда раньше никого не подводила.

– Понятно, – Стеф на пару секунд замолкает, а потом поднимает глаза на меня. – Ей очень больно. Вот что я думаю. Невыносимо показаться вам всем на глаза такой слабой. Вот она и пытается вас избегать.

– Боже, – потрясенно ахаю я. – И что же мне делать? Может, поехать к ней?

– Это может ее окончательно добить, – предупреждает Стеф. – Она должна сама дозреть до разговора, не то только еще больше замкнется.

– Но не может же она просидеть все Рождество одна! – испуганно вскрикиваю я, и тут у меня начинает звонить телефон.

– Это она? – сразу спрашивает Стеф, но я качаю головой.

– Это мама. Интересно, она в курсе? Привет, мам, – тарахчу я в трубку. – Ты уже едешь? Слушай, я получила такое странное сообщение от Джесс…

– Солнышко, – перебивает мама. – Мы с папой оба слегли. Жуткий вирус. Боюсь, мы не сможем прийти.

– О… – ошарашенно сбиваюсь я. – Что ж… Ну а завтра-то вы будете?

– Не думаю, солнышко, – вздыхает мама. – Не хочется начихать на детей своими микробами. Вы и без нас отлично повеселитесь. А подарками обменяемся в другой раз.

Совершенно сбитая с толку, тупо смотрю на телефон. В другой раз? Но ведь Рождество завтра. У меня все готово. Я купила «Кволити Стрит» и «Радио Таймс»[27], и все остальное.

Губы у меня дрожат. Но я не хочу, чтобы мама поняла, как я разочарована. Нечестно это будет, она ведь не виновата, что заболела.

– Ладно, – стараюсь пободрее выговорить я. – Очень жаль, но, конечно, здоровье важнее. Отдыхайте, пейте побольше жидкости, привет папе…

– Конечно, дорогая, так мы и поступим, – говорит мама. – А вам завтра хорошо отметить.

– Кстати, насчет завтра, – подхватываю я, – мам, я только что получила сообщение от Джесс. Она тоже не придет и…

– Солнышко, мне пора, – перебивает мама. – Очень жаль, что не увидимся, но хорошего тебе Рождества!

Я и звука не успеваю издать, как она уже дает отбой. Мне же остается лишь потерянно смотреть в пространство. К чему была такая спешка?

– Бекки, – через пару секунд окликает меня Стеф. – Поговори со мной. Что стряслось?

– Это мама, – отвечаю я, постаравшись сосредоточиться. – Она тоже не придет. Заболела. И папа тоже.

– О нет, – в ужасе вскрикивает Стеф. – Как не повезло!

– Да уж.

Телефон снова пищит. Я смотрю на экран, гадая, не Джесс ли это снова написала. Но нет, это Дженис.

Я застываю, уставившись в экран телефона. Голова у меня кружится. Я абсолютно ничего не понимаю. Что происходит?

– Бекки, что такое? – не отстает Стеф. – Ты выглядишь просто ужасно.

– Я так себя и чувствую, – всхлипываю я. – Все мои гости отказываются ко мне приходить. В сочельник. В самый последний момент. Без всякой причины.

– О, Бекки, – испуганно лепечет Стеф. – А ведь ты так готовилась. А может… можно перенести? Собраться, когда всем станет лучше?

– Ты не понимаешь, – в отчаянии качаю головой я. – Что произошло? Почему они все решили так поступить?

– Ну, – опасливо начинает Стеф. – Твои родители заболели… У сестры, как мы предположили, жизненная драма…

– А что у Дженис?

– Дженис я не знаю, – Стеф виновато кривит губы. – Извини.

– Они что, все думают, что я не способна организовать рождественскую вечеринку?

– Что? – округляет глаза Стеф. – Не глупи!

– Сьюзи считала, что у меня не получится, – не слушая ее, выпаливаю я. – Она даже предложила взять все на себя. Неужели она всем растрезвонила, что Рождество будет отстойное?

– Бекки! – ахает Стеф. – У тебя паранойя! Люди иногда болеют. Или меняют планы. Такое случается.

– Но не у всех разом в течение пяти минут, – от волнения я уже почти кричу. – Так не бывает! Просто статистически невозможно. Понимаешь? Статистически.

Стеф уже открывает рот, чтобы мне возразить, но, в конце концов, все же ничего не говорит.

– Сьюзи тоже откажется, – с несчастным видом изрекаю я. – Уверена, что откажется.

– Ты с ума сошла, – увещевает меня Стеф. – Конечно, нет. Это же не какой-то секретный план, а просто неудачное стечение обстоятельств. У тебя прекрасные друзья и родные, по твоим словам, вы все друг друга очень любите и поддерживаете…