Драгоценности - Даниэла Стил

Вильям был потрясен этой потерей, но даже он должен былпризнать, что она прожила долгую и счастливую жизнь. В этом году ей должно былоисполниться девяносто семь лет, и всю жизнь она отличалась крепким здоровьем. Иони благодарили судьбу за это, стоя на кладбище в Вайтфияде. На похороныприбыли король Георг и королева Елизавета, пережившие ее родственники и друзьяи все те, кто знал ее.

Казалось, Филипп очень остро переживает ее уход.

— Значит, я больше не смогу сюда приезжать? —спросил он со слезами на глазах.

— Некоторое время, — грустно ответилВильям. — Здесь всегда все будет ждать тебя и однажды станет твоим. Мыпостараемся приезжать в Вайтфилд каждое лето. Но ты не сможешь проводить здеськаникулы и выходные, как делал, когда была жива бабушка. Будешь приезжать вЛя-Мароль или в Париж или гостить у кого-то из кузенов. Тебе пока рано житьздесь одному со слугами.

— Мне не нравится ни одно из этих мест, — обиженносказал он. — Я хочу останавливаться здесь. — Но Вильям не виделвозможности для этого. Со временем Филипп сам сможет приезжать сюда, когдапоступит в Кембридж. Но это будет только через семь лет, а до того времени емупридется довольствоваться тем, что он сможет проводить здесь только лето.

Но весной Вильяму стало очевидно, что он не сможет подолгунаходиться вдали от Вайтфилда, как предполагал. Только теперь он осознал, какмного делала его мать, без нее оказалось очень трудно управлять имением.

— Мне так не хочется заниматься этим, — призналсяон как-то Саре, читая страницу за страницей жалобы управляющего имением. —Но думаю, мне придется уделять Вайтфилду больше времени. Тебя это не пугает?

— Почему меня это должно пугать? — Онаулыбнулась. — Я могу взять Джулиана куда угодно хоть сейчас. — Емуисполнилось восемь месяцев, и он легко переносил переезды. — А Эмануэльпрекрасно справится одна с магазином. — Она наняла еще двух девушек, и ихтеперь стало четверо, дела шли исключительно успешно. — Я не возражаюнемного времени проводить в Лондоне. — Лондон всегда нравился ей. А Филиппсможет приезжать в Вайтфилд на выходные, она знала, что он будет доволен этим.

Они провели там весь апрель, не считая короткой поездки наАнтибы на Пасху. На Иваном обеде они встретили Виндзоров, и Уоллес упомянула,что купила в Париже в магазине Сары несколько красивых вещей. Кажется, ихдрагоценности произвели на нее впечатление, особенно выполненные по последнимрисункам Сары. Кажется, весь Лондон говорил об их магазине «Вайтфилд».

— Почему бы тебе не открыть еще один магазинздесь? — спросил ее Вильям, когда они вернулись домой с вечера, где дамыпросто засыпали ее вопросами.

— В Лондоне? Так скоро?

Прошло всего два года со дня открытия магазина в Париже.Сару беспокоило, что ей придется разрываться между Лондоном и Парижем. Однодело, когда она жила здесь с Вильямом, и совсем другое, если ей придетсяноситься туда-сюда через Ла-Манш. К тому же ей хотелось проводить побольшевремени с Джулианом, пока он не вырос и не ушел из ее жизни, как Филипп. Теперьона как никогда остро ощущала быстротечность времени.

— Тебе нужно найти хорошего управляющего.Действительно, — Вильям задумался, словно пытаясь вспомнить что-то давнозабытое, — у Гаррарда был изумительный человек. Благоразумный, знающий, онмолод, но, возможно, немного старомоден, это как раз то, что нравитсяангличанам, хорошие манеры и старые традиции.

— Почему ты считаешь, что он захочет оставить своеместо? У них там самые престижные драгоценности. Его может шокировать нашепредложение.

— У меня всегда было такое впечатление, что его тамнедооценивают, считая заурядностью. Я загляну туда через неделю, может быть,мне удастся встретиться с ним. Если ты не возражаешь, мы можем пригласить егона ленч.

Сара усмехнулась, не в состоянии поверить тому, что онизамышляют.

— Ты всегда стараешься втянуть меня в еще большиенеприятности, не так ли? — Но ей понравилось его предложение. Ей нравилосьто, как Вильям подбадривал и помогал ей. Она понимала, что без него она никогдабы не взялась за это.

Как Вильям и обещал, он заглянул к Гаррарду на следующийдень и купил ей прелестное старинное кольцо с бриллиантом. И пока он покупалего, ему удалось переговорить со своим человеком, Нигелем Хольбруком. Онидоговорились встретиться в четверг в полдень за ленчем в «Савое».

Как только Сара вошла в ресторан, она мгновенно узнала егопо описанию Вильяма. Он был высокий, худой и очень бледный, со светлымиволосами и коротко подстриженными усами. На нем был хорошего покроя костюм вмелкую полоску, и он внешним видом походил на банкира или адвоката. Егоотличали изящество и сдержанность, и он был невозмутим, когда Вильям и Сарарассказывали ему о своем замысле. Он сказал, что проработал у Гаррардасемнадцать лет, с двадцати двух лет, и ему трудно представить себе, что онуйдет от него, но он должен был признать, что перспектива подобногорискованного предприятия заинтересовала его.

— Особенно, — тихо добавил он, — если учестьрепутацию вашего магазина в Париже. Я познакомился с работой, которую выпроделали там, ваша светлость, — сказал он Саре. — Она великолепна. Ябыл изумлен. Французы бывают… — он поколебался, затем продолжил, — иногданеестественны… если вы позволяете им.

Она рассмеялась над его шовинизмом, но поняла, что он имеетв виду. Если бы она не наблюдала за отделкой рабочего кабинета, которым онапользовалась, они готовы были срезать углы, чего она никогда не позволила бы имсделать. Сара осталась довольна его оценкой, было ясно, что у них заслуженнаярепутация.

Хольбрук был вторым сыном британского генерала и вырос вИндии и Китае, и драгоценности приводили его в восторг с детства. Молодымчеловеком он недолго работал в Южной Африке с алмазами. Он знал свое дело. ИСара полностью разделяла мнение о нем с Вильямом. Он был именно тем человеком,который был нужен им в Лондоне. Здесь царила совершенно другая атмосфера, и онаинстинктивно чувствовала, что им следует войти в нее с большим тактом, меньшимщегольством и тем достоинством, которое мог предложить Мигель Хольбрук. Онипопросили позвонить его, когда он все обдумает, и через неделю Сара пришла вуныние, так как Хольбрук молчал.

— Дай ему время. Он может не позвонить целый месяц. Нобудь уверена, он о нашем предложении думает.

Они предложили ему очень выгодные условия, и, несмотря наего преданность Гаррарду, трудно было поверить, что он не соблазнится. Если женет, Вильям приготовился поразиться верности Хольбрука своим нынешним хозяевам,поскольку вряд ли тот сможет когда-либо получить столь высокое жалованье.

Он позвонил им в Вайтфилд перед их отъездом. Саранетерпеливо ждала, пока Вильям разговаривал по телефону. Когда он повесилтрубку, он улыбался.

— Хольбрук согласен, — объявил он. — Емухотелось бы дать за два месяца уведомление своим хозяевам, что чертовскипорядочно с его стороны, потом он твой. Когда ты хочешь открыть магазин?