Самый тяжелый наркотик - Татьяна Луцевич

Первым делом были отрезаны пути отступления, началась стрельба, и мои новые знакомые, скрывшись за деревьями, ответили арийцам на их же языке. Меня повалили за листьями причудливого растения, прижав к земле, чтобы дать шанс выжить в творившемся безумии.

Возможно, в этом сражении нам удалось бы одержать победу, потому что на вражеские корабли напали местные крылатые твари, и все вокруг осветилось от залпов огня. Летательные средства рвали острые когти, их то и дело сотрясали мощные удары, лишая пилотов ориентации, и арийцы совершили коварный прием. Они выпустили ракеты, целясь в черные провалы нор, и боеголовки взорвались на глубине, заставив вздрогнуть землю.

- Нет! Отец! - вырвавшись из захвата, я побежала к подъемнику.

Меня пытались удержать, но это оказалось совершенно бесполезно, также как я не обращала внимания на смертельные лучи, пронизывавшие воздух. Меня отшвырнуло обратно ударной волной, и наружу из провалов вырвался огонь, не оставляя надежды тем, кто находился внутри. У меня началась истерика от осознания того, что я в одночасье лишилась самого родного человека, и мой крик потанул в грохоте падавшего с неба корабля.

Дальнейшие события остались окутанными туманом, я помнила, что мое тело кто-то подхватил на руки, после чего меня продолжительное время трясло. Когда я оказалась в спрятанном под листьями спасательном средстве, то начала вырываться, не желая улетать, но темнота настигла раньше, чем я смогла совершить глупый поступок.

Пришла в себя я за сотни световых лет, в месте, где уровень преступности превышал все разумные пределы, и населенном отребьем и разного сорта сбродом. Далекая планета под кодовым номером ИТ-90067 осталась позади, но забыть о том, что на ней произошло, и перебороть боль, которая поселилась в груди, не выходило, и во мне что-то сломалось. Мне некуда было идти и стало безразличным будущее, лишенное призрачных надежд.

Я ненавидела войну и все, что было с ней связано. Она забрала у меня дом, лишила родных и подписала приговор, оставив на последок чувство апатии, опусташенности и безразличия. От тех немногих, кому удалось спастись с базы сопротивления, я ушла, не попращавшись. Коротать время приходилось в подворотнях под шум проезжвавших транспортных средств и звуки пьяной ругани. Мой круг общения кардинально изменился, и новые знакомые не отличались наличием добродетели, обремененностью моралью и приверженностью закона. Мне казалось, что я упала на самое дно, однако на колени меня поставило событие, произошедшее ночью, похожей на все предыдущие. Один из гуманоидов, перебрав с алкогольными напитками, попытался отнять у меня наркотические средства, и я, не рассчитав силы, убила его в процессе борьбы. На моих руках оказалась кровь, и это стало шоком, потому что мне никогда не приходилось целеноправленно лишать живое существо жизни. Я являлась врачом, по своей сути стремившимся к созиданию, и убийство гуманоида ради наркотиков было совершенно не равносильно смерти подопытного, приговоренного к высшей мере наказания, в результате неудачного эксперимента.

Я стала такой же, как и те, что бродили по округе в поисках наживы, и дурман лишь приглушал чувство отвращения к себе. Мне хотелось забыться, но боль отрезвляла, заставляя осознавать всю глубину собственного падения.

Прошло немало времени, прежде чем я смогла устроиться на корабль головорезов, которым был необходим гуманоид, смысливший в медицине. Несмотря на занятость имперцев войной с Земным Союзом, они захватили тех, кто бесчинствовал на подведомственным им территориях. Наше летательное средство было повреждено, и вся команда оказалась в плену у надменной расы. С нами не церемонились, на моей коже появились синяки и кровоподтеки, и мне с большим трудом удалось уговорить распоряжавшихся чужими судьбами арийцев связаться с адмиралом Акаерин-таном. Уверенности в том, что он захочет меня видеть, не было, однако удача оказалась на моей стороне, и бывший подопытный распорядился доставить девушку с бирюзовыми волосами на имперский крейсер тяжелого класса.

В пути мне пытались давать еду, но меня неизменно тошнило, и по прошествии времени я ослабла настолько, что едва держалась на ногах. Когда меня привели в просторное помещение, где в окружении трехмерной голограммы космоса сидел адмирал, и отпустили, я покачнулась. Лицо Каерина казалось застывшей бесчувственной маской, и он холодно спросил:

- Зачем ты искала со мной встречи, Минам? Разве ты не стремилась навсегда уйти из моей жизни?

- Я хотела сделать так, как было бы лучше для нас обоих.

- Откуда ты могла знать, что являлось таковым для меня? - во взгляде мужчины появились гнев и ярость. - Ты не думала о том, насколько жестоко заставлять смотреть, как погибает дорогой тебе человек, и мучиться от осознания собственной вины за то, что стал тому причиной?

- Прости меня, - сказала я, прекрасно осознавая, что имел в виду имперец, ведь нечто подобное почувствовала сама, когда лишилась отца.

- Почему ты вернулась? Насколько я помню, ты собиралась найти профессора Орион Ками Рана, рассчитывая на его помощь в борьбе с наркотической зависимостью.

- Он погиб, когда база сопротивления, где мы скрывались, подверглась атаке арийского флота, - глухо ответила я, ощущая головокружение и слабость. - Вместе с ним ушли пустые надежды, и я столкнулась с суровой действительностью, в которой нет места жалости и состраданию.

- Этих качеств не хватало тебе, когда ты инсценировала собственную смерть, и участившиеся нападения на землян стали лишь следствием твоего сумасбродного поступка.

- Пожалуйста, Каерин, прекрати, - не в силах дальше стоять, я опустилась на пол. - Вы разрушили большинство городов, и, если ты не остановишься, то уничтожишь мою расу вместе со мной. Я лишилась единственного человека, который был способен мне помочь, гордости и чувства собственного достоинства. Не осталось больше ничего, внутри лишь пустота. Эта война мною проиграна, и я поднимаю белый флаг, потому что бороться уже не за что.

Мужчина стал рядом со мной на колени и обхватил бледное лицо ладонями, вглядываясь в выцвевшие голубые глаза.

- Сок Синау лишь притупляет боль, и вместе с тобой я потерял смысл жизни, обретя единственную цель отомстить за твою гибель. Мои руки погрязли в крови, но месть не принесла чувства облегчения. В этой войне нет победителей, потому что, если тело осталось нетронутым, то моя душа раздавлена и смята. Я совершил много ошибок, Минам, прости за то, что причинил тебе столько боли.

Меня душили слезы, но хотелось не плакать, а выть, потому что ничего изменить было нельзя. Каерин обнял меня, осторожно сжимая в руках, и я положила ладони на широкие плечи. Было совершенно неважно, что происходило вокруг, потому что мир сузился до одной точки. Меня заставил вздрогнуть ариец, который запросил у адмирала подтверждение на уничтожение кораблей Союза. Они были загнаны в ловушку и ожидали своей участи под прицелом имперского оружия.

- Выйти на связь с землянами и предложить им мирные переговоры, - поднимаясь и беря меня на руки, ответил высокопоставленный мужчина.